Первое испытание - Наталья Владимировна Бульба
У меня тоже имелось чутье на опасность. И вот оно-то утверждало, что расслабляться не стоит. Не пришло для этого время.
* * *Полину Андрей отвез к Марии – та найдет нужные слова, чтобы поддержать, а сам вернулся в стрелковый клуб, где ждал Трубецкой.
Как оказалось, не только он. В кабинете Андрея кроме князя и Стрельникова находился еще один тип.
Если по возрасту, то около шестидесяти. Если по подготовке, то явно из профи, что было понятно, несмотря на некоторую суетливость, с которой тот поднялся с кресла. Ну и вояка, пусть и щеголял в джинсах, кроссовках и довольно-таки молодежной спортивной куртке.
Игра на публику.
Публикой, явно не оценившей подобных усилий, были они со Стасом. В отличие от них князю этот мастодонт был точно хорошо знаком.
– Для вас – господин полковник, – бесцветно представился тип, когда дверь за Андреем плотно закрылась. – И можете не называться, – опередил он. – Хоть и не пересекались, но в сферу моих интересов ваша троица пару раз попадала.
Андрей кивнул – ничего другого и не ожидал, бросил быстрый взгляд на устроившегося в углу Стаса.
Этот режим в его исполнении назывался «не отсвечивать». Что еще раз подтверждало выводы Андрея о серьезности их гостя.
– Ну, раз все в сборе… – устроившийся за его столом Трубецкой выпрямился. Сдвинул лежавший перед ним лист бумаги.
Князю Андрей не завидовал. И не важно, что события последних дней напрямую его вроде как и не затрагивали. Вполне хватало и косвенного касательства, чтобы забыть о спокойной жизни.
– Вы позволите, ваше превосходительство? – перебил его мысль продолживший стоять… господин полковник.
И ведь никакой сутулости. Выправка – только позавидовать. Хоть сейчас на плац… образцом для подражания.
– Валяй, – коротко бросил Трубецкой, подтвердив факт их хорошего знакомства.
Пока они обменивались любезностями, Андрей прошел вглубь кабинета. Переставив стул к окну, сел.
Состояние Прохора было стабильным, что однозначно относилось к хорошему. Из плохого…
Медицина настаивала на двух-трехдневном целительском сне. Плохим это назвать трудно – организм в таком состоянии восстанавливался значительно быстрее, но работу им данный факт затруднял.
Из того, что имели, – лишь место происшествия, где сейчас работал Варланов с криминалистами, да фраза, которую успел прошептать Прохор перед тем, как потерять сознание: «Это Вовчик… Жив… падла».
По большому счету немало – прозвучавшее имя вполне могло навести на след, но ситуация расползалась, втягивая все новые и новые лица. И вот это было отвратительно, потому что в таком виде она имела все шансы выйти из-под контроля.
– Значится, так, – вновь устроившись на диване, нарочито тяжело вздохнул тип, – если ваши, Андрей Аркадьевич, бойцы не ошиблись, то Вовчик, которого упомянул Прохор Захарьевич, это – Владимир Викентьевич Кротов, до сегодняшнего дня считавшийся погибшим при выполнении задания.
– Очень интересно, – подался вперед Трубецкой.
А вот Андрей, наоборот, расслабился. Такие совпадения…
Такие совпадения редко когда бывали именно совпадениями.
– Согласен. – Господин полковник на мгновение позволил проявиться внутреннему зверю. – Произошло это за полгода до начала Персидского конфликта на территории Афганистана. Группа, которой командовал Кротов, вышла на контрольную точку, отбила сигнал «на месте», и все… тишина. Через сутки подошла вторая, с которой они должны были объединиться. Обнаружила следы боя и остаточные эманации применения стихий, включая стихию огня. От тел только пепел.
– Группа стандартная? – из своего угла подал голос Стас.
– Именно, – не бросив на Стрельникова даже взгляда, ответил тип. – Пять человек. Из них два стихийника. Подготовка у всех…
– Спецназ военной разведки, – небрежно бросил Андрей, словно рассуждая вслух.
А вот его реплика без соответствующего взгляда не осталась.
Не хотелось бы Андрею иметь подобного типа среди врагов, но тут уж как повезет.
Что же касалось конкретного момента, то все происходило в рамках заявленного господином полковником представления. И его предположение, и реакция гостя.
– И как соотносится Кротов с падлой Вовчиком? – пришел кому-то на помощь Стас.
На лице полковника не дрогнул ни один мускул, но Андрей был готов дать голову на отсечение, что тот внутренне скривился. И это – в лучшем случае. В худшем, который Андрей считал более вероятным, без нецензурной конструкции не обошлось.
– Была там одна история… – излишне спокойно, чтобы этому поверить, начал полковник. – Потом разобрались, но под трибунал ваш Прохор едва не попал. Как раз благодаря Кротову.
– И после этого… – сделал попытку приподняться Стас.
– Сядь! – рявкнул Трубецкой, возвращая Стрельникова на место.
И хотя Андрей с замом был согласен – после таких откровений расклад по Кротову выглядел гнилым, но жизнь, она такая. В ней всякое бывает. А уж если есть кому прикрыть…
Этот момент требовал особого внимания. Особенно в свете их истории.
А полковник между тем продолжил как ни в чем не бывало:
– Вот после этого ваш Прохор ушел в имперские охранители и спас жизнь великому князю Михаилу, за что был пожалован соответствующим орденом и в связи с тяжелым ранением с почестями отправлен в отставку.
Андрей только кивнул. Эта часть боевой биографии Прохора была ему известна.
Жизнь великому князю Михаилу, биологическому отцу Анны Салтыковой и деду Александры, Прохор спас, закрыв того собой. Выжил, несмотря на серьезное ранение. И даже был признан годным к дальнейшей службе, но неожиданно попросился в отставку, отправившись лесником в императорский заказник, расположенный впритык к имению, подаренному Игнату любившей его бабкой.
И ведь все выглядело складно, но…
Просчитать, где именно осядет Игнат с дочерью, когда до него дойдет, что нормально служить ему не дадут, труда не составляло. Особенно для того, кто владел достаточной информацией.
– Но это еще не все. – Поднявшись, господин полковник дошел до стола, за которым сидел Трубецкой. Положил на него папку, до этого лежавшую рядом с ним на диване. – Я на всякий случай дал команду проверить хранившиеся в архиве слепки аур команды с теми, которые взяли во время расследования нападения на крепость.
Андрей не подскочил, но удержал себя на месте запредельным усилием воли.
Столько лет прошло…
Стоило закрыть глаза, то зарево над крепостью он видел так же ясно, как и в ту ночь. И Сашку, пришпиленную к полу металлическим штырем. И истекающую кровью Марию. И убитую Анну, недешево отдавшую свою жизнь. И каждого из тех, кто навсегда остался в той земле…
– Одно совпадение есть. – Полковник аккуратно положил папку на стол. – Жаров. Валентин Жаров, номер второй в группе.
Он вышел из кабинета, больше не сказав ни слова.
Да и к чему слова, когда понятно и без них.
Игнат. Реваз. Прохор. Он сам…
Их линии жизни оказались скручены так, что и не распутать. Только рубить.
Трубецкой уехал далеко за полночь. Обсудили они многое, но говорить о конкретике пока не приходилось. Только о предположениях.
Стас исчез еще раньше. С учетом того что Андрей практически полностью переключился на Игната и Сашку, дел у того хватало.
По-хорошему Андрею стоило отправиться спать, пока была такая возможность, вот только сознание оставалось ясным, продолжая держаться в рабочем режиме.
Сделав очередной круг по кабинету – так лучше думалось, он налил кофе и вернулся к столу, однако садиться не стал. Отпив
