Загадочная хозяйка Ноттингема - Инна Дворцова

Госпожа, миледи, хозяйка. Что он сказал обо мне? Как объяснил моё пребывание в замке?

Не в характере шерифа кому-то что-то объяснять. Но девушка же сделала почему-то странные выводы. Если я ночевала в его спальне, то это не значит, что я будущая хозяйка Ноттингемского замка.

— Что он сказал обо мне? — Пересилив себя, спросила у служанки.

— Ничего, — замотала она головой, будто обычных слов мне мало. — Господин шериф сказал, чтобы я помогла вам одеться и показала, куда идти в замке, чтобы вы не заблудились.

Ну, что ж, если вам не удалось избежать насилия – расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие. Мне дико хотелось материться! Проорать всё, что скопилось в душ е . Не получится получить удовольствие. Насилие – есть насилие.

Самоуверенная дура, обругала я себя, пока служанка искала, что можно надеть.

Она вытащила из сундука парчовое платье цвета молодой травы. Да, даже мне, ни черта не понимающей в этикете понятно, что парча для приёмов, а не для завтрака.

Я решительно отодвинула девушку, и сама влезла в сундук. Проинспектировав одежду, пришла к выводу, что одеться до двадцатого века было не так-то просто.

В сундуке оказались вещи разных эпох Средневековья.

Я нашла две туники периода раннего Средневековья — нижнюю «котт» и верхнюю «сюкко». Длина обоих слоёв достигала щиколотки и скрывала фигуру. У нижней туники были длинные, узкие рукава, у верхней — короткие и широкие. Иногда верхняя туника вообще не имела рукавов.

Там же обнаружилось платье блио, которое носилось в качестве верхней одежды. На боках была шнуровка из лент, благодаря которой блио лучше облегало фигуру. Все туники, совершенно закрытые и полностью скрывающие даже ноги. Рукава платьев были в виде колокольчика, более узкие сверху, они книзу расширялись.

Откопала жакет-жип, с помощью которого поддерживалась грудь.

Я вытащила светло-зелёное платье блио из лёгкой шерсти с тёмно-зелёными лентами по бокам. Отбелённую льняную «котт» и тёмно-зелёную льняную «сюкко». Под две нижние туники я надела полотняную рубаху, так как нижнего белья не предусматривалось.

Вот что мне обязательно нужно будет сшить, так это трусы. Пусть и на ленточках, вместо резинки, но всё лучше, чем щеголять с голым задом.

Сверху я надела тёмно-зелёный жакет-жип. Матерь Божья, как же я тоскую по шортам и брюкам, да даже по простому современному платью.

Вершиной всего этого многослойного творения был пояс.

На ноги я надела кожаные башмаки без особых излишеств, но украшенные вышивкой.

Причёски этого периода особой замысловатостью не отличались. Молодые, незамужние девушки носили косы или перехватывали распущенные волосы обручем, сверху набрасывая головную накидку.

Я остановилась на распущенных волосах с золотым обручем. Хотя бы какое-то украшение.

Нарядившись и разозлившись ещё больше, я в взвинченном состоянии вышла из комнаты, чтобы найти сэра Гая.

Баллада шестьдесят первая о том, как я добиралась до зала, где ждал меня шериф

Служанка повела меня узкими коридорами, освещёнными факелами. Чад и смрад сопровождавшие меня на пути становятся невыносимыми.

Я ускорила шаг и, в конце концов, сорвалась и побежала быстрее к выходу. Я задыхалась в коридорах замка. На винтовых лестницах меня накрыл приступ паники. Я боялась спускаться. Но не лестниц я боялась, а скользких ступеней. Я паниковала, что могу поскользнуться и упасть.

Боишься или нет, но идти надо. Я положила руку на холодную, мокрую стену замка.

Я оказалась не готова к суровой правде. Да, я знала, что замки далеки от того, как их показывают в кино. Но, что он будет похож на помойку, я не ожидала.

Кое-как спустившись на первый этаж, я вновь побежала.

Мне не терпелось высказать шерифу, всё, что я думаю о его поступке. Я не останусь здесь. Просто задохнусь от смрада.

Я так бежала, чтобы высказать своё «фи» шерифу, что не смотрела под ноги. Поскользнувшись на повороте, я схватилась за холодную, липкую стену замка.

Осмотрела платье, в такой темноте я не нашла слишком явных пятен. Зато рука была грязная. Посмотрев вниз, на чём я чуть не поскользнулась, я возблагодарила господа за то, что ещё не успела позавтракать. Но мне это не помогло и меня вывернуло прямо под ноги.

Служанка заботливо отёрла мои губы несвежим передником, и новый спазм подступил к горлу.

— Пойдёмте, хозяйка, шериф ждёт, — не заботясь о моём самочувствии, тянет меня за руку служанка.

— Убери всё это, — я показала на следы не только моей жизнедеятельности.

Она фыркнула и потянула за руку. Я сочла за благо не сопротивляться.

После путешествия по замку мой боевой задор куда-то испарился. Осталось только одно навязчивое желание – вернуться в свой любимый чистый трактир.

Теперь я понимаю, почему он так ценился среди постояльцев. Чистота – мой главный козырь в борьбе с конкурентами.

— Эмма, моя милая, — шериф поднялся с кресла и пошёл с раскрытыми объятиями ко мне.

— Даже не подходи, — прошипела я. — Кто тебе позволил тащить меня в этот клоповник?

И здесь я не преувеличивала нисколько. Замок кишел клопами. Моё возвращение в трактир под угрозой. Не могу же я притащить туда этих паразитов.

На полу лежала грязная трава. По залу бегали собаки.

Я чуть не плакала от разочарования.

— Садись за стол, покушай, и мы поговорим, — попросил шериф.

Я понимала, что он прав, но есть в таком месте не могла. Даже лесная поляна Робина была эталоном санитарного благополучия.

Мне принесли таз с водой и полотенце. Я тщательно помыла руки, но вытирать их не рискнула.

Сев за стол, я закрыла глаза и стала медленно дышать. Глубокий вдох, такой же глубокий выдох и так десять раз. Злость и паника отступили, я немного успокоилась.

Я посмотрела трезвым взглядом на замок. В глубине души проснулась моя прежняя профессия – эпидемиолог. Как говорила моя наставница: «работы здесь — поле не паханное». Я мысленно потираю ручки, зная, как сделать жизнь моего любимого шерифа невыносимой.

В отместку за то, что шериф меня выкрал, я решила перевернуть его замок кверху дном, устроив генеральную уборку. Заодно и от клопов избавлюсь.

— Как вам первый день в роли хозяйки Ноттингемского замка? — спросил меня гость справа.

Я так увлеклась и не заметила, что мы не одни. Оказывается, у шерифа Ноттингемского гостит аббат и ещё два дворянина.

— Эмма, позволь тебе представить Хьюго де Рено, аббата Ноттингемского,