Свобода как повод влюбиться - Елена Александровна Романова

— Да.

— Тогда скажите, брак вашего сына тоже был в интересах государства?

— Протестую! — воскликнул Эдвард, но его отец был разгневан моим вопросом настолько, что выпалил:

— В отличие от де Вера, моему сыну не давали приказов! В отличие от де Вера, мой сын женился на благородной женщине, а не на деревенской выскочке!

На ноги вскочили Эдвард и мой супруг, а судья крикнул:

— К порядку! Леди де Вер, не знаю, чего вы добиваетесь, но прошу, заканчивайте!

— У меня больше нет вопросов, — я поспешила к Роберту, видя, что он едва сдерживается, чтобы не разнести все в пух и прах.

Несколько минут судья пытался утихомирить зал. Я сказала мужу:

— Сейчас Эдвард вызовет тебя. Ты должен делать все так, как мы проговорили утром: отвечать быстро, уверенно и кратко. Если нужно, лги.

Он едва заметно улыбнулся. Эта улыбка означала, что он все равно сделает по своему.

Допрос обвиняемого Эдвард начал с классических вопросов:

— Лорд де Вер, расскажите нам, что послужило поводом отказа от брака с леди Амелией?

— Мое нежелание, — отозвался тот.

— Вы отказались исполнить приказ короля из-за нежелания? — язвительно протянул обвинитель.

— Я свободен сам распоряжаться своей жизнью.

— Говорят, у вас есть определенные убеждения. Расскажете нам о них?

И он рассказал. Все затихли, слушая его. Включая меня. Я никогда столь остро не чувствовала его желания донести свою философию до толпы так, как сегодня. Мы все превратились в немой, свободный от предрассудков орган слуха, готовый доверчиво внимать человеку под следствием.

Когда Роберт замолчал, в зале стояла звенящая тишина.

Эдвард закашлялся, глядя в свои записи и не понимая, что делать дальше с этим потоком информации. Он глянул на своих помощников, которые активно жестикулировали.

— Лорд де Вер, ваши работники получают деньги? — этот вопрос вернул всех в реальность.

— Да. Вознаграждение за труд определяет качество работы. Именно так, а не наоборот.

— Что было бы, если бы кто-то из них не исполнил ваш приказ?

Эдвард нащупал опасную ниточку. Я напряглась, глядя на де Вера и внушая ему: «Ты справишься, справишься!»

— Какой приказ? — усмехнулся он.

— Ну, не знаю, — впал в ступор Эдвард, — к примеру, собрать урожай раньше из-за жары…

Роберт рассмеялся.

— Вы не совсем понимаете, лорд де Бьорк, что значит работать на плантациях.

— Что это значит?

— У меня нет желания объяснять вам это сейчас. Если вы хотели провести параллель между моими приказами и приказами короля, то могу вам сказать одно — мои приказы не лишены смысла.

Я побледнела. В зале стало так тихо, что можно было услышать жужжание мухи.

— Хотите сказать, — сузил глаза Эдвард, — что приказ короля на ваш брак был бессмысленным?

— Хочу сказать, — Роберт медленно терял контроль над своей злостью, — что все, что делается против воли, бессмысленно.

— То есть?

Я поднялась на ноги.

— Протестую! Обвинитель задает вопросы, не относящиеся к делу.

— Хочу узнать отношение обвиняемого к приказу короля, — сказал Эдвард.

— Мы все уже слышали, как относится обвиняемый к приказу короля! — протараторила я.

Судья несколько растерялся.

— Ваш протест, защитник, отклонен. Продолжайте, лорд де Бьорк.

Я села за стол, чувствуя, что Роберт может наговорить лишнего. Он слишком горд, чтобы увиливать от каверзных вопросов.

— Милорд, — Эдвард скрестил на груди руки, — вы считаете, что любой вассал может ослушаться приказа монарха?

Де Вер некоторое время молчал, затем ответил:

— Нет.

— Но вы ослушались.

— Да.

— Не понимаю.

— Любой вассал обязан законом исполнять волю короля, — произнес де Вер, — наверно, поэтому я здесь. Я не бегу и не прячусь. Я перед вами.

Эдвард пожал плечами и с видом полнейшего удовлетворения, кивнул мне. Я поднялась, раздавленная гнетом царившего вокруг молчания.

— Милорд, что такое долг? — спросила я, подходя к трибуне обвиняемого.

— Обязанность, — кратко отозвался граф.

— Можно ли считать долгом службу в королевской гвардии?

— Да.

— Можно ли считать долгом смерть во имя Вергилии, если она необходима?

— Да.

— Во имя короля, закона и справедливости?

— Да.

— А во имя прихоти?

Роберт слегка удивился.

— Нет. Никому не захочется умирать ради прихоти.

— А жениться?

Теперь на ноги вскочил де Бьорк.

— Протестую ваша честь, леди де Вер играет понятиями!

Монотонный голос судьи заставил его сесть на место:

— Протест отклонен.

Я ждала ответа графа с напряжением.

— Жениться ради прихоти никто бы не стал, — произнес он.

— А если это прихоть короля?

— То нужно иметь железные нервы и незаурядную смелость, чтобы отказать.

— Что самое ценное в браке, милорд?

Он не колебался ни секунды.

— Любовь.

— У меня нет вопросов, ваша честь.

Судья вздохнул, потирая подбородок, и посмотрел на часы.

— Сегодня работаем без перерыва. У вас еще есть свидетели? — спросил он у меня.

— Нет, ваша честь.

— У вас, обвинитель?

— Нет.

Ким-Аварский вздохнул.

— Суд удаляется для вынесения приговора. Объявляется перерыв.

Газетчики оживились. Эдвард победно вскинул брови.

В этот момент хлопнули двери, и по коридору между сидений чинно прошагал королевский посланец. Он молча приблизился к судье и передал конверт, скрепленный личной печатью короля Вергилии Георга Сеймура четвертого.

Вскрыв его, Ким-Аварский изменился в лице.

— Стороны, — сказал он, — прошу за мной.

Кажется, ночное посещение Робертом дворцовой опочивальни, когда он застал его величество совершенно беззащитным в королевской постели, принесло свои плоды.

Эпилог

Я покусывала травинку, лежа на коленях мужа и глядя на небо.

— Неужели ты не пойдешь? — его рука зарылась мне в волосы. — Струсишь, Джейн?

Отбросив травинку, я перевернулась и заглянула в серые глаза Роберта.

— Я похожа на трусиху?

Его пальцы играли с моим завитым локоном, который выбился из прически.

— Неужели не хочешь повидать Эми или Эдварда?

— Встреча выпускников от этого только испортится, — буркнула я.

— Но ты не была в Ноксе уже больше месяца.

— Мне нравится здесь, — сказала я, приподнимаясь и нависая над Робертом, — или моему мужу надоело общество бумажной королевы?

— Твое общество мне никогда не наскучит.

— Очень