Свобода как повод влюбиться - Елена Александровна Романова
— Зачем вам амулет ведьмы? Зачем вы искали его на кладбище?
— Полагал ведьма забрала его в могилу. Амулет мог подавить силу де Вера. Я знаю, она огромна. Думаете, откуда мне так много известно о нем? Моя мать была одной из вед, но ее убили. Мой отец готовил для меня другую участь. Он хотел, чтобы я жил нормальной жизнью. Но у меня отняли эту жизнь из-за ложек! — последние слова он выкрикнул и швырнул ложку, которую держал, в меня.
Я увернулась, поднялась на ноги, видя, что он движется навстречу. Бросилась к двери, но он перехватил меня и отшвырнул на пол. Я повалила тележку, которая опрокинулась с ужасным шумом.
— Когда он сюда войдет, ты будешь мертва, — тяжело дыша, сказал мне Вильнус, — а завтра его приговорят к казни, — он подтащил меня к распахнутому окну.
Учитывая, что этаж был третий, а потолки были высоки, то расстояние до земли было немаленьким.
— Прощай, Джейн, — он вытолкнул меня на карниз и отпустил руку.
Я пошатнулась, испуганно заглянула в его глаза и, издав чудовищный крик, полетела вниз.
Но мой фееричный полет что-то остановило. Я потонула в мягкой невидимой перине, которая ненавязчиво скользнула по моему телу и бережно опустила на землю.
— Вы в порядке? — на мои плечи опустились руки Адама.
— Господин Фолк? — я глянула на него изумленно, и вдруг меня посетила лаконичная в своей простоте мысль, — все было подстроено!
Задрав голову, я посмотрела на окно, из которого имела честь вывалиться, и услышала доносившейся оттуда грохот.
— Я должен увезти вас в безопасное место, Джейн, — сказал дворецкий, — лорд де Вер приказал, — под моим негодующим взглядом его голос осип и оборвался.
Он меня все-таки использовал! И это было самое худшее оскорбление из тех, что мне хоть раз доводилось испытывать на своей шкуре. Возможно, поэтому я и поддалась уговорам Адама, зная наверняка, что Роберт укрощает темного Скотта на третьем этаже в моем маленьком кабинете под крышей. Если бы увидела после падения Себастьяна, то вряд ли бы пошла с ним, догадываясь, что мерзавец тоже участвовал в игре «поводи за нос Дженни».
Дворецкий усадил меня в карету, сам расположился на сидениях напротив. Мой буравящий переносицу взгляд тонко намекал, что Адаму пора начинать утомительный, полный признаний рассказ о планах де Вера, ибо я стала их частью, маленьким винтиком в механизме лжи.
— Куда мы едем? — отвернулась к окну, чтобы Адам не увидел моего лица.
— На кладбище.
Я все-таки повернулась, чтобы дворецкий почувствовал кожей мой пылающий в негодовании взгляд.
— Это уже слишком…
— Я должен вас спрятать, а это последнее место, где вас будут искать.
Вскоре мы были у фамильного склепа де Веров, и сомнительное соседство мешало мне размышлять трезво. Где-то в груди билась тревога.
— И долго нам здесь находиться? — спросила устало, чтобы не думать о Роберте и грозящей ему опасности.
— Пока не приедет управляющий.
Я отчаялась сосредоточиться на чем-нибудь конкретном, потому что каждая новая мысль возвращала меня к графу. Сильнее моей ненависти к нему могла быть только тревога за его жизнь.
— Он ведь сильный маг? — я взглянула на Адама, который понимающе улыбнулся и прикрыл веки.
Наступили тяжелые часы ожидания. Они тянулись и тянулись.
— Нужно вернуться, — я поднялась на ноги с мрачной решимостью уехать.
— Джейн, еще слишком рано.
— С вами или без, Адам, — заявила я категорично.
— Мы ничем не сможем помочь.
— Говорите только за себя.
— Я не могу нарушить приказ его сиятельства.
— Это меня волнует в самую последнюю очередь, — я подошла к карете, пытаясь распрячь лошадь, но в этот момент раздался топот копыт.
И я, и дворецкий замерли, глядя на дорогу, которая была сокрыта кустом разросшейся сирени. Кровь перестала течь по венам…
Наконец, мы увидели Себастьяна.
Глава 31
Меня проводили до кабинета. Именно проводили, тщательно следя, чтобы я никуда не сбежала по дороге.
В кабинете горела одна единственная лампа, выгодно оттеняя фигуру хозяина за столом. Я не спешила садиться, подходить или говорить, а наслаждалась моментом, зная, что из-за моего молчания граф рано или поздно придет в смятение. Однако он сказал очень спокойным тихим и ровным голосом:
— Джейн, присядь, пожалуйста.
Это спокойствие меня насторожило. Не было в его голосе сожалеющих интонаций.
Между тем, я выполнила указание, заметив, что он одет безупречно и ничего не напоминает о том, что некоторое время назад в доме произошел конфликт между двумя темными.
— У тебя должны быть вопросы, — слабо выговорил он.
О, я едва не сползла со стула под стол, глотая ртом раскаленный воздух.
Вопросы? Да, несомненно!
— Где господин Скотт?
— Он больше никого не побеспокоит.
Я возвела глаза к потолку с мыслью, что де Вер снова отвечает на вопросы в известной ему одному манере.
— Он жив?
— Еще дышит, — этому хладнокровие можно позавидовать.
— Что вы будете с ним делать?
— Я еще не решил, — отозвался собеседник, — но отпускать точно не собираюсь.
— Вы меня использовали, — наконец, сказала я то, что меня интересовало больше всего.
— Это не вопрос. Во всяком случае, не похоже на вопрос, Джейн. Ты опять утверждаешь, вместо того, чтобы спросить напрямую.
Сделав глубокий вдох, я терпеливо произнесла:
— Хорошо, милорд. Вы меня использовали?
— Нет.
— Наш брак был не настоящим?
— Джейн, ты — моя жена. Это правда. И, пожалуй, это то, что меня интересует больше всего.
— Но вы решили, что из меня выйдет чудесная приманка. Разве нет?
— Ты о том письме? — произнес он. — Я не хотел напугать тебя, но, поверь, все было под контролем. Он бы не причинил тебе вреда.
Я глянула в его невозмутимое лицо:
— Я вылетела в окно. Вот это контроль! И да, я все-равно испугалась. Не только падения, черт побери. Я… боялась за вас!
— Со мной все хорошо.
Однако, он выглядел уставшим, будто потратил разом столько жизненных сил,
