Академия для наследников - Анастасия Ольховикова
Он еще долго не оставляет меня, даря коже легкие поцелуи. Прикосновения не опаляют, скорее, успокаивают и настраивают на сон. Уже проваливаясь в забытье, я вижу, как счастливо улыбается Гейл, глядя на меня. И засыпаю с его именем на губах. Завтра я увижу его. Завтра наступит начало новой жизни, в которой одна судьба разделится на двоих. Одна судьба, ставшая для меня счастливой.
Часть 3. Глава 1
ПОСЛАННИЦА СВЕТА
Я проснулась от неожиданного холода, подумав, что Гейл решил открыть окно и ненадолго оставил меня. Сейчас, сейчас он должен был оказаться рядом и снова обогреть своим теплом. Но время шло, а любимого со мной так и не было. Открыв глаза, я наткнулась на крытый плотной тканью потолок повозки. И вспомнила. Сильнее закутавшись в грубую мешковину, я постаралась дрожать как можно меньше, дабы не привлечь внимания тех, кто управлял лошадьми. И ждать – ждать разрешения собственной участи, предаваясь счастливым воспоминаниям о времени, проведенном с Эвангелионом.
Засыпая после того, что случилось между нами, я думала, что очнусь не раньше следующего утра. А вместо этого почувствовала бодрость спустя несколько часов. Тогда я тихо придвинулась к Эвангелиону. Тогда я хотела разглядывать его лицо, сохраняя в памяти каждую черточку и морщинку и совсем не подозревая, что скоро случится разлука.
Мое самоуправство продлилось недолго: Гейл зашевелился, притянул к себе, а потом снова повторилась сказка, случившаяся после перемещения из Академии. Уставшие, счастливые и умиротворенные, мы лежали во тьме спальни и целовались, боясь даже на миг оторваться друг от друга.
– Я очень удивилась, когда парни сказали мне, что у тебя с ними всего пять лет разницы, – откровенно призналась я. – Ты кажешься таким взрослым. Только когда спишь, – я смутилась от собственной смелости, – выглядишь моложе.
Эвангелион тихо засмеялся:
– Это связано с деятельностью до Академии. Точнее, с тем, что у демонов называется «становлением».
– Тебя…обучали демоны? – зачарованно глядя на него, прошептала я.
– У тебя такие большие глаза, Морин, – засмеялся некромант. – Ты не расстроишься, если я продолжу называть тебя старым именем?
Я ничего не имела против, и Гейл продолжил:
– Я ведь не зря говорил тебе, что дикие не терпят недоучек в своих рядах. Когда мы достигаем возраста обретения силы – а это около пятнадцати лет – то необдуманно можем причинить вред родным и близким. У демонов Тьмы эта проблема особенно актуальна, Морин. Отпустив на волю свою силу, мы можем принести ужасные разрушения и смерти.
– Я никогда не поверю в то, что ты можешь кому–то навредить, – возразила я.
– Ты вообще странная, моя птичка, – заметил Эвангелион. – Я почти на твоих глазах убил демона, а ты заявила, что так ему и надо. Впрочем…ты ведь и сама на четверть носитель дикой крови, так что я привыкаю ничему не удивляться. Сможешь сохранить в тайне то, что я тебе расскажу?
Искра интереса внутри меня тут же обернулась всепоглощающей вспышкой.
– Клянусь собственной жизнью!
– Не стоит давать опрометчивых обещаний, – его палец накрыл мои губы. – Мне тогда придется очень тяжело.
Что–то в его словах заставило меня напрячься и снова подумать о той самой легенде. Я прижалась к теплому боку и посмотрела на любимого, изобразив максимум наивности:
– Гейл, ну, может, хоть ты мне расскажешь о теплой тьме?
– Расскажу, – пообещал он. – Когда станешь моей женой по закону.
Я широко распахнула глаза, не зная, то ли корить за отказ, то ли радоваться дальнейшим планам некроманта. В конце концов, победил здравый смысл:
– Гейл, но я ведь…помолвлена. И сейчас, получается, использовала тебя в качестве орудия мести Дарию.
– Мне кажется, или не далее как несколько часов назад ты сама толкнула жениха к очередной измене, чтобы обнародовать факт его отношений с другой женщиной?
– Да, но… – расстроилась я. – Это все равно не освобождает меня от союза, заключенного родителями, как ни посмотри. Зачем тебе жена, которая никогда не сможет родить тебе детей?
– Глупенькая, – он поцеловал меня в макушку. – Главное, чтобы ты никогда не исчезала, все остальное – то, с чем мы сможем справиться. А с Дарием мы разберемся, чтобы он никогда больше даже не помышлял о том, как докучать тебе.
– Я не знаю, как это сделать, Гейл…
– Я не могу оставить тебя, чтобы отправиться за ответом на дикие земли прямо сейчас, – серьезно ответил Эвангелион. – Взять с собой, когда ты не овладела силой – значит подписать тебе смертельный приговор. Поэтому, как я уже и говорил, мы обучаемся всему, что могут демоны Света, а потом едем к моим родственникам за ответом.
– К родственникам? – я затаила дыхание.
– Ну, с твоим единственным защитником я имел удовольствие пообщаться, настала пора вернуть долг, – поцелуй в висок дал мне понять, что Эвангелион ответил согласием.
– Ты…разговаривал с Сойнером? – забеспокоилась я. – Когда? Зачем?
– Скорее, он со мной, – хмыкнул Эвангелион. – А вот о чем мы говорили, тебе знать необязательно, – загадочно добавил он, распаляя мое и без того огромное любопытство.
– Я не думаю, что после Академии стоит меня знакомить с твоим окружением…
– Ох, Морин... Ты такая смелая – и такая трусиха одновременно! – пожаловался Гейл, но в его словах я уловила улыбку. – Не волнуйся о Дарии. Мой отец вообще маму почти из брачной постели утащил, когда понял, что она не собирается отвечать взаимностью. Нас с братом у них двое, как видишь. Не беспокойся. К выбору сыновей они отнесутся с одобрением.
– А они расскажут мне о теплой тьме? – с надеждой ухватилась я за соломинку, чувствуя после слов Эвангелиона необычайный душевный подъем: оказывается, его маму похищали! Не знаю, почему, но это вселило в меня уверенность в будущем.
– Конечно. Как только мы свяжем наши судьбы воедино, – раздался над ухом короткий смешок.
– Гейл, ты испытываешь удовольствие, когда шутишь надо мной! – шепотом возмутилась я.
– Нет, моя птичка, – он зарылся лицом в мои волосы, – просто это знание способно нанести нам обоим непоправимый вред. И если я еще имею шансы на выживание, то ты погибнешь, реши кто–нибудь испытать на нас справедливость легенды.
–
