Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики - Вайолет Девлин
Жилище дьердов и хьендов находились не так далеко от озера Сожалений. По дороге Иэн зачерпнул ладонью холодную воду, умыл лицо и спрятался между деревьями. Из окон лился яркий свет. Иэн подобрался ближе, но все равно ничего не услышал. Тихие отголоски голосов доносились сверху, где находилась мансарда. Подумав немного, Иэн аккуратно цепляясь за бревна, залез на крышу и свесился рядом с дымоходом. Около окна.
Йера громко каркнул, и всадник схватился за бревно, чуть не полетев вниз.
— Гальд? — скрип деревянных досок и голос отца слились в один резкий звук. — Как они прорвались в город?
Шелест крыльев и еще один крик белого ворона.
— Они воздействовали на отряды волшебством, — ответил на свой же вопрос Хагалаз, — мы слишком слабы, Филберт. Нам нечего противопоставить Артуру.
Йера снова каркнул. Иэн увидел, как ворон приземлился на подоконник. Птица подняла голову, моргнула черными глазками и уставилась прямо на него. Всадник прижал палец к губам, умоляя ворона не сдавать его.
— Котел, — рассмеялся Хагалаз. — Котел Возрождения — опасная, но сломанная игрушка. Ты не хуже меня понимаешь, почему мы не можем им воспользоваться. Пока у нас Котел, мы под защитой. Артур не посмеет объявить нам войну, но это не мешает ему нападать на наши территории. Сколько их было?
Йера все еще глядел на Иэна, и тот занервничал. Хагалаз прикажет высечь его за неповиновение, а ходить с искривленным от боли лицом — последнее, о чем он мечтал. Он шикнул на ворона, и птица расправила крылья.
— Йера? — спросил дьерд, не дождавшись ответа. — Что там?
Его шаги стали приближаться. Сердце в груди Иэна громко забилось, и он постарался как можно плотнее прижаться к бревнам. Может, повезет, и отец его не заметит?
Ворон раскрыл клюв и издав крик, вернулся в дом.
— Сирены? — Хагалаз остановился. — Напомни приказать отряду Марло перебить этих тварей. Нечего им делать в окрестностях столицы. Кто еще? Пикси? Пущу несколько отрядов по их следу, пусть святой Деррак порадуется.
Он замолчал, но тишину нарушил Йера.
— Мы не можем начать войну, — проговорил Хагалаз, — Не сейчас и не так. Нам понадобиться поменьшей мере несколько лет, чтобы быть готовыми не только к нападению, но и к обороне. Я знаю, что у нас нет столько времени! Знаю… Император требует активных военных действий, и я рад, что он прислушивается к тебе. Иначе страна бы уже давно пала…
Пламя, полыхнувшее среди деревьев, оказалось настолько неожиданным, что Иэн сорвался с крыши дома и полетел вниз. В последний момент, сгруппировавшись, удалось получить лишь безобидный ушиб. Он вскочил на ноги и успел скрыться за домом до того, как на улицу выскочили Хагалаз и Филберт. Они бросились в сторону Часового Архива. Иэн, прячась за деревьями, последовал за ними.
Остановившись поодаль и укрывшись в низине, он наблюдал за тем, как горят бесценные знания часовых и всадников. В какой-то момент Йера сорвался с плеча Филберта и влетел внутрь горящего здания. Его не было всего несколько минут, но огонь начал уменьшаться, пока не исчез совсем. Дьерды бросились внутрь, и каково же было удивление Иэна, когда из Часового Архива вышла Авалона Кэрролл. Девчонка шаталась, ее усталое лицо было измазано сажей. Она прошла совсем рядом, но не заметила прячущегося в тени Пожирателя Душ.
Иэн двинулся следом, ведомый любопытством. Авалона вышла к озеру Сожалений, упала рядом с водой на колени и, схватившись за сердце, горько заплакала. Она кричала, и лесные птицы подхватывали ее крик. Иэн впервые почувствовал себя неловко. Он не мог ей помочь, не мог ничего сделать. Оставалось только стоять и наблюдать, как девчонка задыхается. Ее слезы постепенно высохли, она умыла лицо холодной водой, поднялась. Глаза хэллы подернулись дымкой равнодушия, в них не было ни единой эмоции. Она развернулась и направилась к общежитию.
Всадник никогда не подумал бы, что вновь ощутит эту неловкость и страх за чужую жизнь. Но Авалона Кэрролл чуть не умерла у него на руках. Он злился на нее за предательство, но смерти ей не жалал. Теперь в голове Иэна вертелся только один вопрос.
Как Авалона выжила, если Котел Возрождения сломан?
Ладно, был еще один, связанный с Чужестранкой. Но о ней Иэн старался не вспоминать. Каждый раз, когда перед ним мелькали золотые кудри, от которых сладко пахло апельсинами, мужчина вспоминал ее холодные губы, податливые и умелые. Он помнил все и чуть не сошел с ума от желания. Никогда он еще не чувствовал ничего подобного рядом с женщиной. В Часовых Городках любые симпатии всадниц в свою сторону он давил на корню. Его и так обходили стороной, но те редкие девушки, которые решались с ним заигрывать, уходили на следующее утро ни с чем.
Всадник помнил, какими несчастными глазами смотрела на него мать, и не хотел того же своей возлюбленной.
И все же… Чужестранка манила его. Он хотел разгадать все ее секреты.
— Насколько больно умирать? — спросил альв, широко улыбнувшись.
Иэн моргнул. Его позорно связали и закинули на спину ярой лошади. В первый день хэлл рычал и пытался выбраться из пут, но все бесполезно. Узлы вязала самая умелая всадница в Часовых Городках. На второй он обреченно смирился с пленом и прислушивался к их разговору. Авалона выглядела бодрой, не такой потерянной, как пару дней назад. А вот Чужестранка, закутавшись в плащ, нервно вздрагивала от каждого резкого звука. Она отошла от него как можно дальше, и Иэн криво усмехнулся. Она его боится. Эта мысль неожиданно расстроила. Он мотнул головой, прогоняя образ Чужестранки из своей головы прочь.
— Невыносимо больно, — медленно ответила Авалона.
— Еще бы, — хмыкнул альв. — Просто задумайся, не будь рядом с тобой артефакта, ты была бы мертва.
Авалона повела плечами, словно сгоняя назойливую муху, а Чужестранка нахмурилась и шикнула на него.
— Не пугай ее.
— Чем чаще я повторю это, тем быстрее она осознает ценность жизни, — парировал альв. — Ей это необходимо.
Авалона криво улыбнулась.
— Неужели тебе не все равно, альв?
— Не льсти себе, всадница. Но я бы погрустил о твоей смерти. Ведь тогда наша сделка была бы аннулирована.
Сделка? Иэн взглянул на Авалону. Всадница демонстративно игнорировала его, и это неимоверно раздражало. Иэн допустил ошибку, когда полетел на поиски Авалоны без подмоги, он всего лишь хотел доказать свою правоту. А в итоге… лишь подтвердил слова отца.
“Авалона Кэрролл предатель”.
Эта мысль никак не укладывалась в голове. Он помнил ее с малых лет
