Сердце сокола - Галина Васильевна Герасимова
– Подожди, я корзину в дом занесу, а там расскажешь, как дела и кому букет. Не случайно ж ты о свиданиях заговорил, – подмигнула подруга и скрылась в доме, оставив после себя сладкий цветочный запах. Вернулась она быстро, он даже заскучать не успел. Заодно вынесла кусок вишнёвого пирога и кружку кваса, которую он опустошил за миг. – Давненько ты не заглядывал. Всё работаешь?
Наедине Мила позволяла себе многое. Сесть вот так запросто на землю под раскидистый ясень, вытянуть ноги, скинув туфельки, распустить ворот. Шрамы выгорели на солнце и у ключиц на загорелой коже проступали особенно ярко. Мила не смущалась оставленной на ней в детстве чернокнижной надписи. За годы отучилась.
– Работы много. Я ведь новичок, полгода на службе. Так что отдыхать не дают, – с аппетитом поедая пирог, признался Алёша, устроившись рядом под сенью дерева. Он тоже скинул кафтан и закатал рукава – сыскная форма была обязательной и очень уж душной.
– Слышала от Лады, что ты недавно опасного преступника поймал.
– Ты матушку слушай больше! У неё любой, кто нож в руках держать умеет, опаснее некуда. Обычный вор был. Таскал с собой колдовской амулет, глаза отводящий, вот стражникам и не удавалось его схватить. А для меня-то колдовство – пшик один!.. – Травинка в его руках вспыхнула и развеялась, и Алёша запустил пальцы в короткие волосы. – Слушай, я ведь к тебе из-за матушки и зашёл. У них с отцом годовщина свадьбы, хочу цветы подарить…
– Ну вот! А я уж решила, ты себе зазнобу завёл, – разочарованно протянула Мила, но тотчас вскочила на ноги, так и оставив туфельки под деревом. – Хотя Лада Митрофановна, конечно, поважнее будет. Идём, подберём самый лучший букет! – Она схватила его за руку и повела по саду, показывая распустившиеся цветы.
– Что насчёт фрезий? Посмотри, какие нежные, идеально подходят для свадебного букета. Или соберём вместе лаванду и ромашки? – Она склонила два цветка друг к другу, показывая, как они будут смотреться в букете.
Алёша тоже посмотрел, хотя куда больше доверял мнению Милы. А когда она выпрямилась, вдруг понял, что подруга ему по плечо. Надо же, он и не замечал, насколько вымахал по сравнению с ней.
– Выбери на свой вкус.
– Ну уж нет. Твой подарок, твой и выбор. – Она обошла и подтолкнула его к палисаднику. – Но посоветовать могу.
Маленькие ладони упёрлись ему в спину, и Алёша рассмеялся её попытке сдвинуть его с места.
– Ладно-ладно, я понял. Тогда…
А это оказалось куда интереснее, чем он думал. И его неловкие попытки превратить букет в веник (чем больше цветов, тем лучше!), и то, как один колосок может добавить завершающий штрих.
– Держи. – Мила протянула ему букет из ромашек и колокольчиков, с золотистой пшеницей. – Передавай мои поздравления родителям.
– Может, вечером зайдёшь? Матушка тебе рада будет, – с надеждой спросил Алёша: уж больно не хотелось расставаться, не наговорились ещё.
– Вряд ли с собрания успею, – вздохнула Мила. – Но, если не устанешь, можно на танцы пойти. Вечером-то на площади повеселей будет! – Она блеснула белозубой улыбкой. – Сходим?
– Кто ж такую красавицу одну отпустит? – Алёша подмигнул и шутливо закружил её у калитки.
Оба расхохотались, нос защекотал аромат фиалок, а Мила вдруг оказалась так близко, что у него дыхание перехватило. Так и застыли напротив друг друга, а затем отпрянули с непривычной неловкостью. Вот же! А ещё вчера, казалось, они на лугу лежали и облака разглядывали! Нет, это точно ему голову напекло, что он в лучшей подруге девушку разглядел.
– Ну, до вечера тогда? – Смущённо улыбаясь и злясь на самого себя за эту неловкость, Алёша вышел за калитку.
* * *
В сыскное управление он влетел в окно. Надеялся обогнать начальника, да не тут-то было: старший сыскарь, Святослав Вранович, уже был на месте и просматривал последний отчёт.
– Припозднился ты, Алёша Финистович. – Не отрываясь от бумаг, он покачал головой.
Его ретивости никто не удивлялся – злые языки поговаривали, что Святослав женат на работе. Зато преступлений в столице меньше стало, и страже доверять начали. К тому же на то они и злые языки, чтобы трепать напраслину: женским вниманием Святослав обделён не был, хоть семьёй обзаводиться не торопился. Даже тётушка, Алёнушка, сыскаря окрутить не смогла – роман между ними вышел огненным, как и чары колдуньи, но коротким.
– Года не прошло, как на службу заступил, а вечно опаздываешь.
– Извини.
Алёша знал Святослава сызмальства: отцы были дружны, сыскарь у них дома частенько гостил. Так и хотелось его дядей назвать! Но – не положено. Алёша наклонился над столом, разглядывая разложенные бумаги.
– Что-то новенькое?
– Как раз для новичка дело, – кивнул тот. – В доках сгорела какая-то развалюха. Вроде дом заброшен был, хозяина не нашли, но разобраться стоит. Сходи, посмотри, поспрашивай, что к чему.
– Что, прямо сейчас?
Возвращаться на улицу было настоящей пыткой.
– А ты собрался здесь до вечера прохлаждаться, бумажки с места на место перекладывать? – Святослав удивлённо глянул на него и махнул рукой. – Иди, пока солнце высоко. А то народ по кабакам разойдётся, будем байки месяц собирать! Ну, что непонятно? Выполняй!
– Так точно, господин старший сыскарь!
Алёша подошёл к окну, ударился о пол и седым лунем взлетел на подоконник.
– Хватит выделываться, а то быстро охлажу. – Святослав шутливо пригрозил ему кружкой с водой.
Алёша, возмущённо квекнув, полетел к докам. Будучи птицей, подслушать болтовню проще, да и идти по городу по солнцепёку не хотелось. Но что это за дурацкое дело – сгоревший дом?! По такой погоде трухлявые деревяшки частенько вспыхивают. Почему же к настоящим делам Алёшу до сих пор не подпускают? Даже вора, о котором Мила слышала, он поймал случайно – оказался в нужное время в нужном месте. А так и правда, всё бумажки да бумажки – скука, а не работа!
Полетав между рыбаками, Алёша примостился среди бочек, сделав вид, что оглядывается в поисках крыс. На птицу рыбаки внимания не обращали, разговаривали между собой и переплетали сети, так что Алёша услышал всё из первых уст.
– …видал я, как горело. Полыхнуло до первой мачты! Хорошо, на наш сарай не перекинулось, а то можно было бы с сетями попрощаться, – рассказывал один из рыбаков, в соломенной шляпе.
Сидящий напротив него старик с трубкой выпустил облачко дыма.
– Солнце в этом году так и жарит…
– Тю, солнце! Небось Лютый уснул с трубкой на топчане, вот и
