Одержимые сердца (СИ) - Морион Анна

Но мне пора было уходить. Пора было продолжать движение. Сделать шаг вперед: поехать к Седрику и вытрясти из него всю информацию. Он должен что-то знать о Вайпер и Брэндоне! И в этот раз ему не удастся вышвырнуть меня за дверь!

И, вновь принеся извинения и тепло попрощавшись со стариками Владиновичами, я вышла из дома и хотела, было, сесть в уже ожидающее меня такси, как вдруг услышала голос Яна за моей спиной.

— Мелиса!

«Кто такая Мелиса?» — удивилась я, но тут же поняла, что он обращается ко мне.

Я с улыбкой обернулась к нему: он и его супруга стояли рядом с домом.

— Если хочешь… Если у тебя будет свободное время и желание… Мы всегда будет рады тебе, — смущенно улыбаясь, сказал мне Ян.

— Да, если будешь вдруг в Брно, то обязательно приезжай к нам гости! — ласковым тоном добавила Элиза.

— Обязательно! Спасибо! До встречи! — пытаясь подавить навернувшиеся на глаза слезы, весело воскликнула я и юркнула вглубь такси.

— До встречи! — крикнула мне вслед Элиза.

— В аэропорт! — бросила я таксисту и, со вздохом откинувшись на сидение, закрыла глаза, чувствуя себя отвратительной грязной тварью, обманувшей таких искренних и по-настоящему славных смертных. Я была настоящим чудовищем: я знала, что больше никогда не приеду в этот дом. И я только что обманула этих бедных родителей, сыграв на их любви к погибшей дочери.

Когда такси отъехало от дома, я обернулась и увидела Яна и Элизу. Они махали мне в знак прощания. Мое горло, в который раз за этот короткий визит сдавило, и я помахала им в ответ.

Эти полтора часа в компании Владиновичей заставили меня найти в моей душе чувство, которое я никогда ранее не испытывала и даже не подозревала о том, что когда-либо найду его в себе.

Жалость.

К смертным.

И в моей голове зазвучала песня, словами выражая то, что чувствовало мое сердце:

Я знаю поле, ожидающее болью

Личную трагедию тысячи семей

Я слышу, слышу плач

Это я?

Нет, это — старая женщина в черном…

***

Когда до аэропорта оставалось каких-то пару минут, вдруг раздался звонок моего телефона.

Достав телефон, я не смогла сдержать радостного возгласа: это был номер Миши!

Миша! Моя сестричка! Наконец-то!

— Боже мой, Миша, ну разве можно так меня мучить? — воскликнула я, едва подняв трубку.

— Что? О чем ты? — раздался удивленный голос Миши.

— Ты хотела наказать меня? Поздравляю, у тебя получилось! — перешла я на польский, чтобы водитель такси не совал нос в мои дела.

— Наказать? — Сестренка рассмеялась. — Как? Когда?

— Будто не знаешь! Я звонила тебе тысячу раз! Тебе! Фредрику! Отправила тысячи сообщений! Но вы молчите! И, если тебе от этого легче, я чувствую себя абсолютным дерьмом! — Мне нужно было излить на Мишу свое возмущение ее поведением. Нужно было дать ей знать, как бессердечно было с ее стороны вот так вот вычеркнуть меня из своей жизни!

— Ты об этом? Это была не моя вина! Ну, первые пару дней — да… Я была так зла на вас обеих, что просто выключила телефон… И да, это я запретила Фредрику поднимать трубку, когда вы звонили… Но потом! О, ты никогда не догадаешься, что с нами приключилось! — с энтузиазмом тараторила Миша.

Хм. Что такого могло случиться с этими прохвостами Харальдсонами, что они были вне зоны досягаемости так чертовски долго, заставляя меня страдать и впасть в глубокую депрессию?

— Хочешь, чтобы я догадалась, или скажешь сама? — настойчивым тоном спросила я, давая ей понять, что совершенно не желаю играть в ее игры.

— Ну, ладно, не злись ты так! Я же сказала, что это не моя вина! И не вина Фредрика! В общем, тот вечер мы не стали оставаться в Лондоне…

— Это я знаю! — саркастически бросила я.

— …Фредрик попытался развеять меня, потому что я была ужасно зла на вас! Мы полетели прямиком в Исландию и там взяли напрокат парусную яхту. Наш план был сходить до Гренландии и обратно. Но! Ха-ха, ты не поверишь! На второй день нашего отплытия поднялся ураган, такой настоящий жуткий ураганище! Нашу яхту едва не разломало, мобильная связь пропала, приборы отказали, руль сломался… Нас трясло около трех дней! Мы даже не знали, куда нас занесло!

— Какой кошмар, — скучающим тоном сказала я.

— Нет, это было довольно интересно! Настоящее приключение! — Казалось, Миша, действительно, была очень довольна произошедшим.

— Хочешь сказать, что Фредрик даже не удосужился проверить прогноз погоды? — фыркнула я.

— Это было очень спонтанное решение.

— И все это время вы дрейфовали в океане? — уточнила я.

— Да!

— И чем же вы питались все это время?

— Тем, что Фредрик ловил в океане!

— Ужас! — только и смогла вымолвить я.

Значит, морские млекопитающие… Какая гадость!

— И вы все еще живы? — усмехнулась я.

— Живы и здоровы. Знаешь, за неимением настоящей пищи, и так сойдет!

— Даже думать об этом не желаю! Фу! — скривила лицо я. — И где же вы сейчас?

— Час назад нас подобрало грузовое судно! Оказывается, нас занесло в территориальные воды Канады.

— Что ж, до Ванкувера рукой подать! — пошутила я. — Куда вас везут?

— В Галифакс. Мы попросили капитана не сообщать о нас прессе, и он дал нам клятву. И, знаешь, что будет первым, что мы сделаем на суше?

— Догадываюсь, — ухмыльнулась я. — Только смотри, не ешь слишком много, а то живот заболит.

Миша рассмеялась.

— А ты и вправду думала, что я не звонила потому, что злилась? Ха-ха!

— Что ж, я рада, что ошиблась.

Не то слово. С моей души упал огромный снежный ком!

— Ты уже позвонила Маришке? — поинтересовалась я. — Она ужасно нервничает!

— Нет, еще не звонила… Она тоже думает, что я злюсь? — с тревогой в голосе спросила Миша.

— О, ты не знаешь… — Я прикусила губу, поняв, что Миша была совершенно не осведомлена о том, что Маришка и Маркус стоят на грани развода. И почему персоной, которая должна была разбить сердце Миши, оказалась именно я? Вот черт.

— Тебе нужно позвонить ей… А еще лучше — лети к ней. Как только вернешься на сушу. Это важно, — настойчиво сказала я.

— Что случилось? — Миша прекрасно поняла мой тон.

— Тебе лучше узнать от нее самой. Но, послушай меня: не звони ей, а просто лети к ней, первым же рейсом…

— Мария, что случилось?!

— Маркус и Маришка на грани развода. Ей нужна твоя поддержка…

— Ты в Праге? — спросила Миша.

— Нет, я…

— Ты просишь меня лететь к ней первым же рейсом, а сама все еще не там? Ты сама только что сказала, что ей нужна поддержка! — недовольно буркнула Миша.

— Ты прекрасно знаешь… — начала было оправдываться я.

— Мне плевать, Мария! Она твоя сестра! И ты обязана сейчас быть там, рядом с ней! — закричала в трубку Миша. — Господи, да что ты за существо? У тебя что, совсем нет сердца?

— Миша, послушай…

— Езжай к Маришке! Сейчас же! — командным тоном сказала Миша.

«Нет, только не это! Какая пытка! Но, черт, Миша права! Чем я занимаюсь? Я знаю о том, что моя сестра страдает, но вместо того, чтобы быть с ней, бегаю по Европе, как гончая собака!» — с ужасом подумала я.

Меня охватил ужасный стыд. Перед Маришкой. Перед Мишей. Перед всей моей семьей.

Да, меня с Маришкой связывали ужасные отношения, но! Я была ее старшей сестрой. Именно на моем плече она должна плакать, и именно моя ладонь должна гладить ее голову. Именно из моих уст она должна слышать слова утешения.

Это моя роль. Моя миссия.

— Хорошо, хорошо… — промямлила я. — Когда ты сможешь прилететь?

— Откуда я знаю! Прямо сейчас я нахожусь посреди океана, на грузовом судне! — Голос Миши был полон злости. И эта злость была мною заслужена.

— Встречу тебя там! — быстро бросила я ей и положила трубку.

Мне нужно было в Прагу. К Маришке.

Пора было стать старшей сестрой, которой я никогда для нее не была.