Гимназистка. Нечаянное турне - Бронислава Антоновна Вонсович
Он жалостно всхлипнул, хотя нос ему ломали наверняка в кабаке, и не просто так, а непременно за дело. Поездка в компании этого типа казалась все менее привлекательной. Тащиться бог знает сколько по холоду, который уже сейчас неприятно пощипывал щеки и пытался забраться под одежду, не слишком подходящую для столь некомфортабельных поездок. Сюда нужен тулуп, валенки и огромный пуховый платок, которого у мисс Мэннинг не было, но который мне вдруг ужасно захотелось приобрести. Я беспокоилась и о Мефодии Всеславовиче, который уверял, что ему достаточно соломы, чтобы не замерзнуть. Все же деревянная шкатулка – слабая защита от холода, пусть даже она лежит в саквояже, который я прижимаю к себе. Побег только начался, а я уже опасаюсь, что он никогда не закончится. Это не побег, это отползание какое-то. Я возмущенно посмотрела на Песцова, который тоже выглядел не слишком довольным. Наверняка предпочел бы удобство поезда этим черепашьим бегам. И вокзал, как назло, совсем рядом. И тут меня озарило.
– Чтобы вам не переживать, любезнейший, я активирую артефакт немедленно. Вот только слышать вы нас не будете, поэтому, Дмитрий, дайте ему на всякий случай еще денег. Вдруг придется откупиться, если нас попытаются задержать.
– Вот это дело, – оживился мужик. – Господин хороший, ваша невеста согласна, что вы мало заплатили за ночную поездку. Сразу видно, понимающая жена будет. Повезло вам.
Песцов с кислым видом протянул пару купюр вымогателю, и я активировала заклинание отвода глаз. Мужик восхищенно охнул.
– Пропали, как есть пропали! – радостно сказал он и в ладоши захлопал, словно был зрителем ярмарочного фокусника.
Он еще что-то восторженно бормотал, но я потянула Песцова с розвальней. Он уперся, не желая покидать пусть неказистое и ненадежное, но транспортное средство. Свои ноги он ценил выше удобства и полностью придерживался правила: «Лучше плохо ехать, чем хорошо идти». Но идти предстояло не так много, потерпит.
– Что вы задумали, Елизавета Дмитриевна?
– Мы можем спокойно пройти на поезд под заклинанием отвода глаз, и никто нас не заметит. Проводнику уже в вагоне, после отъезда, скажем, что отвлекся, вот и пропустил наш приход.
Песцов посопел, я думала – одобрительно, а оказалось – возмущенно:
– Что бы вам раньше не предложить, Елизавета Дмитриевна? Начинаю подозревать, что этот мужик прав и вы действительно взялись меня разорить.
Он протянул руку и помог мне сойти с саней, на движении которых никак не отразилось исчезновение двух людей и двух небольших саквояжей. Возможно, будь дорога в ухабах, сани подпрыгивали бы на них сильнее, чем раньше, но дорога была гладкая, утрамбованная множеством полозьев. Возница тоже не обратил внимания на пропавших пассажиров, что-то оживленно обсуждая сам с собой. Наверное, решал: напиться сейчас, на дорожку, или потом, по приезде.
– А отвлекающий маневр? Если его приметили, когда он вас ожидал, или заметят на выезде из города, Волкову он скажет, что нас вывез.
– И что вы говорили по-русски. Вот незадача, – проворчал Песцов.
– Было бы странно, если бы выкрадываемая вами невеста говорила по-английски, – заметила я. – Из англичан в городе только мисс Мэннинг.
– Кстати, о невестах, – неожиданно сказал Песцов. – Чтобы между нами не осталось невыясненных моментов, имейте в виду, что даже если бы у меня были мысли связать с вами жизнь, все они исчезли после того, как я услышал ваше пение. Ваше настоящее пение, разумеется, а не то, что через артефакт.
– Чем оно вам так не понравилось? – ошарашенно спросила я, удивляясь причудливым зигзагам песцовских мыслей. – Мне казалось, я напела довольно точно. В конце концов, вы поняли, о какой именно арии идет речь.
Хорошо, что от центра мы не успели далеко отъехать, поэтому проходили по улицам, хоть слабо, но освещенным. Конечно, прохожих было мало, но все же не хотелось, чтобы кто-то, не замеченный нами в темноте, налетел на препятствие в пустоте, а потом делился с окружающими своим удивлением. А так, поскольку мы шли спокойно, всегда успевали вовремя отойти в сторону. Ходьба согревала, и все вокруг уже не казалось столь отвратительно мерзлым.
– То, что понял, – это единственный плюс вашего исполнения. По-хорошему, вам бы позаниматься, взять пару десятков уроков вокала, – мечтательно предложил Песцов, – тогда, возможно, из вас и вышел бы толк. И то вряд ли, Елизавета Дмитриевна. В вашем исполнении не было души.
– Представьте себе, я прекрасно обойдусь без уроков по вокалу, – фыркнула я, не понимая, то ли обижаться, то ли смеяться, что меня признали негодной из-за неумения петь. – Видите ли, Дмитрий Валерьевич, я не собираюсь посвящать свою жизнь ни пению, ни вам.
– Полноте, Елизавета Дмитриевна, что может быть лучше, чем посвятить свою жизнь столь прекрасному занятию?
– Вам или музыке? – уточнила я.
Так-то для меня разницы не было, в обоих случаях я могла навскидку предложить несколько намного более интересных вариантов. Но ужасно хотелось подразнить Песцова в отместку за нанятый им «экипаж», поэтому я и не удержалась.
– Музыке, разумеется, – отмахнулся он. – Я, увы, не столь прекрасен, хотя, конечно, смотря на чей вкус. Эх, Елизавета Дмитриевна, не передать, как мне жаль, что все так получилось с мисс Мэннинг.
– Да вы должны благодарственные дары всем богам вознести, Дмитрий Валерьевич, что все так получилось, – запротестовала я. – Уверена, настоящая мисс Мэннинг ни за что не согласилась бы на столь подозрительные гастроли со столь подозрительным антрепренером.
– Попрошу без оскорблений, Елизавета Дмитриевна. – Песцов воинственно выпятил грудь. – У вас нет никаких оснований считать меня подозрительной личностью.
– У меня нет, – легко согласилась я. – Но с точки зрения мисс Мэннинг, вы выглядите весьма подозрительно и ненадежно. Только очень отчаявшаяся певица могла рискнуть и отправиться в такой вояж. Или очень голодный крэг. Как я понимаю, им в одном месте долго задерживаться нельзя? А так бы и прокатились за ваш счет, и приоделись, и поели…
Песцов демонстративно обиделся и даже не стал пояснять, права я или нет в своем предположении про крэгов и постоянное место жительства. Но, честно говоря, это была не та информация, которая сейчас жизненно необходима. Возможно, когда-нибудь потом я прочитаю все, что найду по этой теме, но пока хотелось как можно меньше думать про крэгов и их создателя. Конечно, если про проблему не думать, решение просто откладывается, а не берется из ниоткуда, но вдруг? Вдруг буквально завтра что-то случится
