Гимназистка. Нечаянное турне - Бронислава Антоновна Вонсович
Он столь выразительно на меня уставился, словно заподозрил во влюбленности в штабс-капитана. Пришлось ему напомнить:
– Дмитрий Валерьевич, если он встретится со мной, у нас обоих будут неприятности, и неизвестно, у кого больше. А уж что хуже – подписать бумаги Соболева или отказаться их подписывать, – я вам даже не скажу. Я же не мисс Мэннинг, что непременно выяснится по почерку, даже если мне удастся улизнуть. Вашей деловой репутации тогда точно конец: вам не простят подсовывания общественности фальшивки. Во всяком случае, если это станет достоянием широкой общественности.
Последнее я добавила, вспомнив снисходительность Соболева, которая, впрочем, вполне может смениться пристрастностью, если мы откажемся выполнять то, что он от нас потребует.
Песцов застонал и запустил руки в волосы, показывая высочайшую степень отчаяния, покачался немного, не дождался от меня утешений и трагически выдохнул:
– Говорил я отцу, что связываться с Рысьиными – плохая идея. Сплошные неприятности от вас, Елизавета Дмитриевна.
– Я с вами не связывалась, – отрезала я. – Вы сами сделали все возможное, чтобы со мной связаться, так что теперь не жалуйтесь непонятно на что. Я не предлагаю забирать деньги, но Волкову нужно хотя бы дать понять, что мы согласны, чтобы он успокоился, а самим драпать отсюда со всех лап.
– А потом?
– Потом мы проведем еще один концерт, и мисс Мэннинг исчезнет, в чем вы сможете обвинить Волкова, который наверняка рванет за нами.
– Всего один? А неустойка? – сразу пришел в себя Песцов. – У меня запланирован отнюдь не один концерт. Мы с вами договорились, Елизавета Дмитриевна. Я был уверен, что ваше слово чего-то да стоит.
– У меня сегодня после исполнения одной из арий рассыпался кристалл, – сообщила я. – Насколько я понимаю, из репертуара мисс Мэннинг эту арию можно свободно вычеркивать.
Я вытащила артефакт и показала компаньону. Лунка от потерянного кристалла выделялась на общем фоне жизнерадостной яркостью, прямо-таки неуместной для данной трагической ситуации.
– Правильно понимаете, – страдальчески ответил Песцов. – Не должно быть так с этим артефактом, но сила Велеса, скорее всего, вступила в конфликт с силой покровителя крэгов. Наверняка этот артефакт – его модификация, хотя, по правде говоря, не очень я разбираюсь в ваших магических штучках, Елизавета Дмитриевна. Это какая ария нам теперь недоступна?
Названия я не запомнила, поэтому пришлось напеть, используя собственные невеликие вокальные данные:
– Это которая сначала ла, ла-ла-ла-ла-ла-ла, потом бум-бум и фьюить.
– Фьюить? – переспросил Песцов и захохотал. – Да вы, Елизавета Дмитриевна, – оскорбление для любителя оперы. Подумать только, с каким восторгом я вас слушал, когда вы были на сцене. Да и не только я. Слышали бы они вас теперь.
Когда я была на сцене, с восторгом слушала себя сама, а еще с удовольствием посмотрела бы на себя со стороны, тем более что платье в этот раз на мне было полностью подогнано по фигуре.
– Да оскорбляйтесь сколько вашей душе угодно, – легко согласилась я. – Это ведь не кто иной, как вы подсунули мне артефакт с дефектом.
– Но остальные-то кристаллы вполне можно использовать. Эту арию мы вычеркнем из программы концерта, и все, – деловито предложил Песцов, уже напрочь забывший о том, о чем не так давно переживал куда сильнее, чем о концертах. – И если еще какой рассыплется, Елизавета Дмитриевна, то вычеркнем и его. Можно полностью завершить все запланированные концерты, пусть и с небольшими изменениями.
– Дмитрий Валерьевич, как вы собираетесь проводить концерты под угрозой разоблачения со стороны Волкова?
– Волков сейчас схлестнется с Соболевым, – довольно уверенно предположил Песцов. – Нам главное – выбраться из города незамеченными.
– Нам главное – избежать моей встречи с Волковым. Боюсь, я не смогу отнестись к нему с той приязнью, которую показывала мисс Мэннинг. Поэтому вы сейчас идете к нему и говорите, что мисс Мэннинг согласна и вопрос только в сумме. Поторгуйтесь с ним от души. Потребуйте деньги наличными, а не распиской или векселем. Скажете, это мое условие. Пока Волков будет собирать нужную сумму, мы как раз успеем на поезд.
– Какой поезд, Елизавета Дмитриевна? На вокзале он нас точно перехватит. – Песцов задумчиво поскреб в затылке. – Сани нужно искать. В ночь выезжать не слишком хорошо, но у нас выбора нет.
Я была согласна не только выехать в ночь, но и выехать немедленно, на что Песцов не согласится не столько из-за Волкова, сколько из-за срыва концерта. Но оставалась еще одна важная вещь, без которой я не могла уехать.
– Дмитрий Валерьевич, мне нужна деревянная шкатулка, поэтому после разговора с Волковым вы идете ее покупать.
Мой командный тон Песцову не понравился, он выразительно нахмурился, но лишь недовольно сказал:
– А до другого города покупка шкатулки потерпеть не может? Нам, знаете ли, Елизавета Дмитриевна, скорее всего, вещи придется оставить здесь и просить потом о пересылке. С собой возьмем только самое необходимое. Это один-два саквояжа.
– Поверьте, Дмитрий Валерьевич, деревянная шкатулка мне необходима, и прямо сейчас. Без нее я не смогу уехать. Собственно, мне нужны мои книги и она. Безо всего остального я могу прекрасно обойтись.
– Разумеется, если я в каждом городе буду покупать вам одежду, – недовольно проворчал Песцов, сразу вспомнивший, во сколько ему обошлось то платье, которое на мне, – то вы вообще обойдетесь без багажа.
– Боитесь, что воспользуюсь вашей слабостью к певичкам для постоянного обновления гардероба? – усмехнулась я. – Не волнуйтесь, залезать в ваш кошелек я не планирую. Думаю, конкретно это платье не сильно утяжелит ваш саквояж.
– Почему мой? – возмущенно дернулся Песцов.
– Потому что платья – необходимый реквизит. А за реквизит отвечаете вы.
А еще потому, что не стоит привязываться к вещам, с которыми вскоре придется расстаться. Этот зеленый бархат подошел бы и мне настоящей, а не только иллюзии мисс Мэннинг. Но оставлять его – давать зацепку к исчезновению певицы. Нет уж, сожаления тут неуместны.
– Хорошо, – фыркнул Песцов недовольно. – Размеры шкатулки?
Я показала, изобразив в воздухе желаемое.
– Не уверен, что смогу достать в точности такую.
– Так я о точности и не говорю. Можно чуть больше или чуть меньше. Для меня неважно точное соответствие.
– Разве для магии размеры не важны? – уточнил он.
– Здесь нет, – ответила я, не желая пояснять, что шкатулка мне нужна не для магии, а для перевозки домового.
– Что-то еще вам нужно, Елизавета Дмитриевна? – спохватился Песцов, уже взявшийся за ручку двери.
– Разве что немного соломы, – чуть подумав, ответила я.
Если моя просьба компаньона удивила, то он никак этого не показал, кивнул и убежал договариваться с Волковым и доставать шкатулку. Я же закрыла
