Яду, светлейший? - Ольга Викторовна Романовская
Глава 23
– Как-то очень удачно складывается, не находите?
Сложив ладони «домиком», Джургас лениво посматривал на меня единственным глазом. Вот уже второй час я сидела в его кабинете и монотонно, по кругу отвечала на одни и те же вопросы. Голова кружилась, мне хотелось пить и есть, а еще лучше – сбежать отсюда в Малые ямки, но приходилось терпеть. Помнится, в дворянских кругах смирение считалось чуть ли не главной добродетелью. Интересно, Джургас тоже из высшего сословия или из мещан?
– Нет, – старательно сдерживая накопившееся раздражение, ответила я.
Взгляд блуждал поверх плеча собеседника. Полки, полки, гравюры, какая-то статуэтка. Точно, бронзовый всадник. Таким и убить можно. Стоп, об убийстве лучше не думать, а то действительно захочется.
– Что-то ищете?
Вот… зараза!
Мгновенно перевела взгляд на сложенные на коленях руки.
– Нет, монсеньор.
– Жаль! – То ли наигранно, то ли всерьез вздохнул Джургас и поменял позу, чуть расслабил плечи. – Как и то, что мы до сих пор никуда не продвинулись. Меня несказанно огорчают ваши бесконечные отрывистые «да» и «нет». Складывается впечатление, будто вы не желаете сотрудничать со следствием.
О, куда он клонит!
Выдавив из себя самую бесхитростную из всех улыбок, на которые была способна в нынешнем состоянии, ужаснулась:
– Как можно, монсеньор!
– Но вот опять! – нахмурился Джургас и потер виски. – Этак у меня с вами мигрень разыграется. Вы умеете лечить мигрень, госпожа Томаско?
– Нет, – ответила из чувства самосохранения.
Тесное общение с инквизицией убедило, просто так здесь ничего не спрашивают, все – с подвохом, чтобы выписать штраф побольше, а то и упечь в тюрьму.
– Печально! А ведь у вас патент…
В кабинете запахло жареным. Хотя что там, гарью здесь воняло с самого начала, только вот превратить в молочного кабанчика на вертеле хотели вовсе не меня, а Линаса. Джургас вцепился в меня мертвой хваткой, пробовал выбить признание в том, что инквизитор все подстроил: выдумал визит придворного мага и его поручение, сам загодя положил в ежегодник подозрительные бумажки. Я стояла на своем: «нет», «не знаю», никаких развернутых ответов.
– Ладно, шутки в сторону. – Джургас резко выпрямился, смел невидимые бумаги со стола. Характерно, протокол моего допроса он не вел, просто слушал. – Я знаю, что именно вы сварили зелье.
Все внутри оборвалось, желудок завязался узлом, однако я ничем не выдала себя:
– Не понимаю, о чем вы, монсеньор.
Вернее, полагала, что не выдала, потому как наметанный глаз заместителя Верховного инквизитора видел все.
– У вас вспотели ладони, – в голосе его звучало легкое, почти отеческое осуждение, таким тоном журили нерадивых отпрысков. – Вы вздрогнули, прижали руки к бедрам…
Однако я не спешила сдаваться:
– Еще бы, любой испугается, услышав такие обвинения!
– Они правдивы?
Казалось, Джургас потерял ко мне всякий интерес. Очинил карандаш, вытащил чистый лист из-под пресс-папье, принялся выводить на нем какие-то цветочки. Приглядевшись, с удивлением признала в них колокольчики дурмана – слишком красноречивый намек.
– Монсеньору виднее.
Жажда на нервной почве усилилась. Облизнув губы, я, как сладострастный старик юную деву, пожирала взглядом графин с водой. Даже если бы его доверху наполнили отравой, выпила бы.
– Заинька, – неожиданно ласково, фамильярно обратился ко мне Джургас и милосердно налил воды, – мне слишком много лет, я слишком долго работаю в инквизиции, чтобы не чувствовать ложь. И уж, само собой, я навел справки, получил документы из Колзия. Они здесь, – он похлопал рукой по неприметной серой папке. – Если не верите, думаете, я блефую, могу показать. Там черным по белому написано, что вас привлекали по делу некого Юргаса, застали за сбором гроб-травы. Что этот Юргас угрожал вам…
– А если написано, почему вы тогда к Линасу прицепились? – окрысилась я. – Хотите сжечь ведьму, сжигайте, а его не трогайте! Он… Он взятку за лицензию брать отказался, соблазнить себя не позволил, хотя я старалась.
Джургас издал странный хрюкающий звук, отдаленно напоминавший смех.
– Таких признаний в этом кабинете еще не совершали! Но речь не о ваших чувствах, госпожа Томаско.
– Нет никаких чувств, я безвинного спасаю.
– Есть, – упрямо повторил собеседник. – Я даже завидую юному Клавелу. Хотел бы, чтобы и меня так же защищала любимая женщина.
– Вас-то от чего? – буркнула я и глотнула вожделенной воды. – У вас все хорошо, на повышение пойдете.
– Да и у вас пока неплохо. Если бы речь шла о сожжении ведьмы, в чем вы изволили меня обвинять, то беседовали бы мы не здесь, а в пыточной камере.
Закашлявшись, едва не выплюнула все, что проглотила. Джургас с мнимой заботой предложил постучать по спине, чтобы не захлебнулась. Отказалась: не желала, чтобы он ко мне прикасался.
– Итак, вернемся к отправной точке. Мне известна ровно половина событий, хотелось бы, чтобы вы поведали о второй. Как вы верно заметили, Линас Клавел – человек порядочный, даже слишком, с принципами, вряд ли связался бы с преступницей. Так что же с зельем, тем темным магом? И вашим сходством с Повеласом Дье.
Последний вопрос был явно лишний, мне и так икалось.
– Придется дать вам немного капель. – Джургас направился к небольшому пузатому шкафу. – Люди бывают разные, держу на всякий случай расхожий набор. Не бойтесь, там нет сыворотки правды.
– Я и не боюсь, – дрожащей рукой поставила стакан на стол. – Я ведьма, сразу почую состав.
– Вот и славно! Вам десять или пятнадцать капель?
Джургас замер с мензуркой в руке. В другой он держал бутылочку с белым ярлыком, прочитать подпись мешал манжет рубашки.
Повела носом. Мелисса, зверобой, мята – успокоительное.
– Десять.
– Вот, держите!
Отмерив дозу, Джургас вернул бутылочку в шкаф и протянул мне разведенное водой лекарство. Проглотила – лучше добровольно, все равно заставит.
Интересно, что еще хранится в многочисленных шкафах кабинета заместителя Верховного инквизитора? Сегодня меня вызвали сюда. Ну, как вызвали – схватили на пороге аптечной лавки, куда я отважилась высунуть нос после нескольких дней вынужденного заточения, затолкали в черную карету и доставили пред светлые очи, извиняюсь, зоркий глаз Джургаса Гинтаса. Спасибо, в кандалы не заковали!
Разумеется, я возражала. Активно возражала. Искусала руки конвойным, кидала на Джургаса испепеляющие взгляды, демонстративно молчала. Потом изводила своими «да» и «нет». Последними чаще, потому как Джургас старательно затягивал петлю вокруг шеи Линаса.
И все же что он там держит?
Прищурившись, попыталась по цвету угадать назначение остальных флаконов. Все – разной формы, даже стекло разное, видимо, чтобы не перепутать, если вдруг ярлыки потеряются.
– Тут есть и ваше.
Внимательно наблюдавший за мной Джургас, будто дразня, шире распахнул дверцы шкафа. Э, нет, на провокацию не
