По ту сторону Лисограда - Элиса Лисовская
Я смотрела на темные волосы и такое спокойное даже умиротворённое лицо принца и просто плакала, он ведь меня спасал, спасал всегда и отпустил, когда понял, что я люблю Дариана. Он понял раньше меня, кого мне стоит выбрать, а на кого даже лучше не смотреть. Почему я так редко с ним говорила? Сейчас мне так хотелось поговорить с ним, спросить всё ли я делаю так, но принц молчал, а мне предстояло пытаться идти без него и его постоянной поддержки. Оказывается к такому быстро привыкаешь, и потом долгое время хочется снова почувствовать такую заботу, когда ты можешь творить что угодно и тебя спасут и вытащат из всех проблем. Правда в чем-то кронпринц был прав, мне нужен тот, кто даст мне быть самостоятельной и вовремя проконтролирует и поймает, а Дариан был именно таким. Он даст мне свободу, когда мне это будет нужно и в тоже время поможет не упасть.
Храм богини судеб в котором мы сочетались браком ничуть не изменился, я была одета в красивейшее платье, белоснежное как снег и невесомое словно облако, Дариан выбрал темно-синий костюм, который идеально подходил к его рыжим волосам словно делая их темнее. Тимар всю церемонию делал вид, что кто-то поставил рядом с ним цветы, на которые у него аллергия и нет, он не плачет это всё цветы, но я слишком хорошо его знала и была тронта, тем что оборотень показывает свои чувства. Маргарита сидела рядом с Константином, который то и дело спрашивал у супруги, не тошнит ли её или дать ли ей воды, постоянно суетился и переживал на счёт положения своей любимой, всё-таки он будет хорошим отцом.
Когда я бросала букет в первый раз его поймала Весенья.
Кайр разозлился, отобрал букет у супруги и, подойдя ко мне, потребовал перебросить, но откуда мне было знать, что букет улетит так далеко. В любом случае во второй раз букет поймала Адриана, хозяйка кофейни и, судя по взгляду Алистера, нас ждет свадьба, в скором будущем.
Обняв супруга, я смотрела на тех кто стал мне роднее подруг на Земле и благодарила судьбу о том что она дала мне такой шанс в жизни, правда было ещё кое-что и, подойдя к алтарю, я помолилась о том чтобы Араэдан очнулся и нашел свое счастье.
Прошло четыре месяца.
Весна робко касалась Эйтхаля, словно извиняясь за долгую зиму. Нежно-розовые лепестки сакуры, кружась, осыпали мостовые, точно шелковистый снег. Я шла по вымощенной камнем дороге, сердце сжималось от привычной боли. Каждый четверг — как ритуал, как паломничество к святому месту. Академия магии осталась позади, впереди — больница, где в лечебном сне покоился он.
— Алена, постой! — Тимар, запыхавшись, схватил меня за руку. Его веселые карие глаза, обычно искрящиеся смехом, сейчас были полны беспокойства. — Куда ты так летишь, словно за тобой демоны гонятся?
— Ты же знаешь — Я отвернулась, боясь, что он увидит слезы, подступающие к горлу. — Каждый четверг.
— Знаю, — Тимар вздохнул, его голос был полон сочувствия и легкого укора. — Но я бы на твоём месте так супружескую жизнь развивал, деток там наплодил, чтобы потом работать было легче.
— Мы с Дарианом говорили об этом, но я думаю что пока рано, а он просил тебе передать что заведет детей только после того как ты женишься, — призналась я, улыбаясь.
— Да я уже заколебался говорить и тебе, и матери что пока не найду ту что примет мой характер не женюсь и точка. Тем более у меня есть время, Араэдан пока не женился, значит и мне можно гулять свободно, вот как Эдан жениться, так и в этот же год женюсь.
— Клянешься? — я дождалась, когда оборотень кивнет и продолжила — Так и скажу Араэдану, что на нем непосильная миссия, женить тебя.
Мы вошли в больницу. Медсестры, уже привыкшие к нашим еженедельным визитам, встретили нас с теплой улыбкой. Тимар, стараясь разрядить обстановку, заказал себе гору мяса, я же ограничилась легким салатом. Комок подкатил к горлу.
В палате царил полумрак. Араэдан лежал неподвижно, словно мраморная статуя. Бледный, осунувшийся, с тонкими белыми прядями в темных волосах. Но даже так, безжизненный и беззащитный, он был прекрасен. Я села рядом с ним, взяла его холодную руку в свои и начала рассказывать о своей жизни в академии, о новых заклинаниях, о забавных случаях на занятиях. Тимар, стараясь поддержать иллюзию нормального разговора, подхватывал мои рассказы, шутил, жаловался Араэдану, что из-за него придется ждать меня целых четыре года, пока я не закончу обучение. Но за притворной легкостью скрывалась глубокая печаль, тоска по тому времени, когда Араэдан был рядом, когда его смех наполнял наши дни светом и радостью. И каждый четверг, уходя из больницы, я оставляла там частичку своего сердца, зная, что с каждой неделей она будет угасать все сильнее, пока совсем не превратится в пепел.
Напоследок я наклонилась к Араэдану, провела рукой по его холодной щеке, словно стирая невидимую пыль времен. Коснулась губами его лба — легкий, невесомый поцелуй, как прикосновение крыльев бабочки.
— Я буду рядом, — прошептала я, голос дрогнул. — Когда ты проснешься, мы обязательно женим Тимара и обсудим всё, что ты проспал.
Нет, я не любила Араэдана так, как любят мужчину. Но в моей душе жила глубокая, безграничная нежность к нему, благодарность за спасение, за то, что он подарил мне жизнь ценой своей. Любовь, особая, нежная, как к родному человеку, как к брату, как к частичке собственной души.
Вернувшись, домой, в квартиру, которую мы делили с Дарианом, я достала из шкатулки сложенный листок бумаги. Стихи Араэдана. Последние строки, написанные его рукой, найденные мной на столе после того как я выписалась из больницы, видимо он написал их перед нашим разговором.
'Моей несбывшейся судьбе пишу я эти строки,
Как видишь, ты была права.
Ты то, что я не в силах получить.
Воистину несбывшаяся судьба.
Так много лет считал себя я проклятым,
И лишь сейчас я понял,
Я проклят лишь собой,
И проклял я себя в тот день, когда взглянул в твои глаза.
Твои глаза, твоя улыбка.
Я знал ещё тогда,
Тебе не стать моей.
Ты так свободна, чувственна, прекрасна,
А я же, как говорила ты, опасный принц.
Моя любовь бы стала проблемой для тебя.
Я постарался бы тебя укрыть от мира, от людей,
Но ведь
