Подъем, спящая красавица! (СИ) - Анастасия Разумовская
Глава 19
Хулиганки
Освещённый фонариками тёмный сад выглядел мило и уютно. И замок, переливающийся светом окон, казался удивительно сказочным, словно волшебный дворец феи. Вот только фея была ведьмой, а за симпатичным фасадом нас ждала смерть.
— Готова? — шепнула я, наклонившись к Каре.
И кто бы узнал служанку в этой утончённой барышне в роскошном тёмно-синем платье с голубыми вставками? Её изящные ручки в белых перчатках скромно лежали на пышной бархатной юбке, чёрные глазки сияли неискушённой невинностью. Веснушки исчезли без следа, и только волосы по-прежнему оставались дерзко-рыжими.
— Да, — весело улыбнулась лже-Игрейна и, дождавшись, когда лакей распахнёт дверцу кареты, выпорхнула наружу.
Я на миг стиснула кулаки. Выдохнула.
Всё или ничего. И это решится сегодня же. Вышла, опершись о подставленную руку, кивнула. Вот оно — поле боя. Последнего боя.
— Ну что, старуха, поборемся? — прошептала, дрожа от предвкушения.
Добрая фея против злой ведьмы.
Мы с Карой поднялись по ступенькам, прошли ярко освещённый мрачный коридор, давящий своими грубыми сводами, так неподходящими для игрушечного замка. Грохнул о каменный пол металлический жезл.
— Госпожа Игрейна, сестра маркиза де Карабаса. Госпожа Шиповничек, невеста маркиза де Карабаса.
Высокие двери распахнулись.
Желтовато-бледные, точно кости, ажурные колонны. Золочёные люстры. Зеркала-зеркала, отражающие пламя свечей. На потолке — плафон, придающий дополнительный объём помещению. Окна по обе стороны просторного бального зала. Начищенный воском наборный паркет. От блеска драгоценных камней, которыми кавалеры и дамы были буквально увешены, слепит глаза.
Я прошла по человеческому коридору и присела в реверансе перед чёрной фигурой.
Мне показалось странным, что Илиана не потрудилась нарядиться для бала. Чёрное, очень узкое платье — совершенно без фижм — ниспадало до самого пола переливающимся шёлком. Узкие рукава, без малейшего намёка на фонарики. Бледное лицо под вуалью. И — ничего больше. Даже короны. Никаких драгоценных камней.
Я замерла.
Это было дерзко. Это был вызов. Это было… роскошно. Да, первую схватку я проиграла подчистую.
— Приветствую вас, прекрасные дамы. Надо признаться, что мы рассчитывали и на посещение вашего брата, мадмуазель Игрейна.
Армана мы заперли в погребе. Ещё лягушкой. На всякий случай, ну и чтобы не путался под ногами.
— Ваше Величество, — медовым голоском залепетала Кара, — видеть вас это такое счастье! Умоляю вас простить моего брата, он с утра так волновался, что стал болен животом. Но к церемонии представления будет непременно.
М-да. Бедняга Арман. Вряд ли маркиз-лягух скажет спасибо за такое заступничество… Но эти мысли тотчас выветрились из моей головы. Я увидела его.
Он стоял рядом с троном, и от выражения одиночества и глубокой печали на его поникшем лице у меня снова защипало веки. А ведь про котёнка-то я и забыла совсем!
— Сын мой, приветствуй наших гостей, — не глядя на принца, Илиана чуть повернула к нему лицо.
Бертран шаркнул ножкой, поклонился, не поднимая глаз.
— Рад видеть вас, дамы. Спасибо, что продчили… порчи… удостоири нас своим визитом.
— Ваше высочество, вы так чудесно выглядите! — защебетала Кара.
А я совершенно забыла обо всех. Я уже шагнула было к разнесчастному мальчику, чтобы обнять его и прижать к себе, но лже-Игрейна цепко схватила мой рукав, и я очнулась. Да что ж она за мать-то такая⁈ Кара утащила меня в сторону. Герольд объявил о прибытии следующего гостя. Какого-то там герцога Ариндвальского.
— Ты чего? — шепнула рыжая мне на ухо.
— Просто отвлеклась.
— Настолько, что не заметила самого главного? — фыркнула бесстыжая и кивнула мне куда-то влево.
Там, в тени королевы стоял Румпельштильцхен. Прямой, словно проглотил копьё. Высокий и холодный, как лёд. И тоже совершенно не нарядный, как и его госпожа. Мне стало досадно. Да уж, парочка. Такие… единомысленные. Даже в наряде.
И, словно почувствовав мой взгляд, Румпель тоже посмотрел на меня. Выразительно так. Многообещающе.
Ну а чего он хотел? Чтобы я сдержала обещание, данное под давлением? Я мило улыбнулась, расправила платьице. В конце концов, какая девушка вот так просто откажется от бала? Даже если мне предстоит умереть, окаменеть или чего-то в этом роде, так хоть потанцую вдоволь.
Но вот и закончилось представление гостей. Герольд, повинуясь кивку королевы, снова ударил жезлом.
Музыканты где-то на балкончиках заиграли медленную павану. Какой-то кавалер, из тех, кому не досталось внимание Кары, склонился передо мной, и я позволила себя повести. А вот так! Я молода и прекрасна, и если кто-то между моими поцелуями и поцелуями старухи Илианы выбирает не меня, то это — не мои проблемы.
За первым танцем последовал второй, за вторым — третий, четвёртый… А потом я сбилась со счёта, лица кавалеров слились в моих глазах, а их повторяющиеся комплименты и шутки — в ушах. Я счастливо смеялась, подпрыгивала, кружилась и отчаянно флиртовала. Какая разница, с кем ты танцуешь, если тебе весело?
И вдруг снова увидела Эртика. Принц сидел на кресле, болтал ногой, и глаза его закрывались, а голова заваливалась набок.
Да что ж это такое? Сколько ему? Пять? Четыре? Кто ж ребёнка принуждает не спать по ночам? Да ему давно пора быть в постели! Завершив танец с каким-то кудрявым смазливым кавалером — то ли графом, то ли герцогом — я подошла к мальчику и присела на корточки рядом:
— Ваше Высочество, вам спать не пора?
Ребёнок встрепенулся и посмотрел на меня тусклым взглядом.
— Я не спрю, — сообщил доверительно. — У меня дрень рождения.
— У-у! И сколько же исполнилось Вашему Высочеству?
Я бессильно огляделась. Все вокруг танцевали, общались на некотором отдалении от нас. Слуг и нянюшек видно не было.
— Че… прять, — послушно ответил принц.
— Пойдёмте, я провожу вас в ваши покои, — решительно заявила я и встала.
Мне показалось, или лицо Эртика и правда просветлело? Да, я нарушила этикет, и вообще. Ну и плевать.
— Давайте руку, мой принц, — жизнерадостно улыбнулась я, протягивая ему ладонь.
Поймала обеспокоенный взгляд Кары. Да-да, я помню. Но… я успею.
— Разрешите пригласить вас… — передо мной склонился очередной раскрасневшийся кавалер.
— Мой принц, разве вы танцуете с мужчинами? — я демонстративно обернулась к маленькому спутнику.
И тот, шельмец, вдруг лукаво улыбнулся. На щёчках выступили ямочки:
— Простите, сурдарь, — зелёные глаза шально взглянули на опешившего танцора, — спросите маму. Я сограсен, если она даст согрласие.
И важно кивнул. Вот же прохвост! Я с уважением покосилась на хулигана.
Мы вышли в коридор.
— Мама не рассердится, что я ушёл? —
