Никогда прежде - Марьяна Сурикова
Эрик же побеспокоился даже составить карту, отметив на ней перечисленные ориентиры, потихоньку вызнав подробности у местных. И, судя по прочерченной на карте траектории, путь предстоял неблизкий. Перейти сразу к нужной точке тоже не выйдет, ведь неизвестно, насколько точно был просчитан маршрут и насколько точны были рассказы местных. Даже отклонение на миллиметр на карте означало вполне приличное расстояние в действительности. А значит, придется пройти весь путь, сканируя породу и выискивая место, где бы минерал залегал ближе к поверхности. Более того, тратить силы на преломление пространства Раян не хотел, не зная, что встретится по дороге, и когда и где придется применить способности, да и сколько в целом сил мог вытянуть поиск. По этим причинам мужчина решил восстановиться как следует и перенес в водоем целебную воду.
Воздух наполнился белесым паром, вода приятно грела тело, пощипывая кожу и наполняя мышцы энергией, привычно смывая въедливую усталость. Однако Ян отметил, что прежде эффект наступал быстрее и ощущался ярче. Кажется, вдали от дома все постепенно начинало утрачивать силу.
Тихий скрип заставил его прислушаться, но открывать глаза не хотелось, как и отвлекаться на что-нибудь, выдергивая себя из целебной дремы. Создавая сад, Раян позаботился о том, чтобы запутать тропинки, отчего явившиеся без приглашения с легкостью могли заплутать. Однако этот тихий скрип раздался откуда-то сверху.
Человеческий взгляд аниилиец скорее даже осязал, чем чувствовал. Подобный легкому прикосновению, а не жадный, поглощающий каждую черточку его тела взор, которым в свое время изучала его Элла и который Ян не любил. Этот не напрягал нисколько, скорее даже позволял еще больше расслабиться.
– Присоединяйся, – произнес он с ленцой и услышал возмущенное фырканье, а затем стук рамы.
Я в первый миг испугалась, что он увидел меня в натуральном облике, поскольку ночью я спала в своем настоящем виде, и быстро отпрянула. Однако потом усомнилась в выводах. Раян, кажется, и вовсе не смотрел наверх. Меня скрип окна выдал. Хоть я его и чинила, и теперь рамы открывались легко, а не громыхали, подаваясь с огромным трудом, как в первый раз.
Мне стало любопытно, а согласно местным постановлениям, обнаженка по соседству каралась законом, или оккупировавший сад мужчина мог под моими окнами что угодно вытворять? И если заявить Джеку, что за стеной дома посол повадился мыться голым, то сможем ли мы засудить индигийца?
Если честно, меня брали большие-большие сомнения на этот счет. А к ним примешивалось и смущение, поскольку меня словили за натуральным подглядыванием. И все лишь по причине того, что я не вовремя вздумала окно открыть. Теперь наглый аниилиец мог вволю надо мной посмеяться.
Он будто нарочно там голышом расхаживал, чтобы мне досадить! А может, и правда нарочно? Как родные братцы, которым стоило лишь нащупать слабую сторону, как они тут же начинали изводить сестру. С одной стороны, закалка, конечно, но с другой, мне постоянно приходилось преодолевать внутреннее сопротивление. Заставлять себя делать не то, что нравилось, лишь бы внушить им, что так меня не проймешь. Как-то, например, целый день пришлось расхаживать обмазанной вонючей грязью, заявив Терри и Черри, что их средство на деле обладает отличным очищающим эффектом для кожи. В итоге им самим вонь надоела, и больше они разрывные пакетики в моей кровати не прятали. Или же был другой случай, когда я по достоинству оценила превосходный лилово-синий оттенок волос и даже подобрала к нему чудесный шарфик, который украшал любую одежду и прекрасно подходил к новой прическе. После этого им стало скучно подмешивать в мой шампунь красители. И подобных примеров можно было привести массу. А значит, господин посол, напрасно вы думаете, что я растеряюсь.
Перед выходом из дома снова пришлось снимать верхнюю одежду, а ведь холодок ощущался неслабо. И на цыпочках промчаться через распахнутую дверь, чтобы в итоге сигануть в водоем, окатив индигийца настоящей лавиной брызг, что стоило мне немалого мужества. Перед явлением к послу я не забыла перевернуть медальон и теперь щеголяла тощей мужской грудью под мокрой майкой и симпатичными нижними шортиками в горошек. Расположившись в водоеме, я вытянула ноги, чуть не упершись ими в бедро индигийца, который так и не раскрыл глаза, и не забыла поблагодарить:
– Спасибо за приглашение. А хороша водичка. Горячая. И вообще отличный пруд.
Непробиваемый индигиец хмыкнул, отер ладонью мокрое лицо и снова расслабленно откинул голову на камень.
– Она целебная и придает сил, Сабе.
– Почему не Саб? Что за новая интерпретация моего имени? – Я тоже закрыла глаза, вроде как расслабления ради, но на самом деле чтобы Раяна не видеть. Не очень-то было привычно купаться с голым мужчиной в одном водоеме. Хотя чему только ни приходилось обучаться с братьями и их исследовательским интересом, но до такого пока не доходило. Все же имелись у них свои понятия о скромности.
А вода и правда оказалась потрясающая. Такая мягкая и, казалось бы, обжигающе горячая, но при этом она лишь приятно пощипывала кожу. Расслабляла и тонизировала одновременно. Я ощутила, как прибавляется сил и бодрости. Именно этого и не хватало после раннего подъема.
Волшебно.
– Твое имя на аниилийский манер, – ответил тем временем индигиец.
Я вспомнила наш спор с Эриком.
– Окончания меняют смысл слов?
– Меняют, – согласился мужчина.
Ну вот, братишка, что и требовалось доказать. Учиться ему еще и учиться, а лучше всего переключиться с далекого и непонятного Индиго на близкий и соседний Монс, с которым у нас даже языки похожи.
А то потратит годы на изучение, а Аниил возьмет да снова исчезнет. Тут один конкретный индивидуум совершенно непредсказуем, что уж говорить про масштабы целой страны.
– Эрик всерьез мечтает стать послом в Индиго, – проговорила я.
– А ты не одобряешь?
– Мы про вашу страну ничего не знаем. Вдруг у вас там людей не любят.
– Людям непросто, соглашусь.
– Ну вот же!
– Едва ли хоть кто-то из нас будет намеренночинить вред человеку, но очарование увлекает, а люди восприимчивы. После все им кажется пресным и скучным, и очень тянет вернуться, увидеть еще раз, ощутить еще раз.
– Это твое очарование Эрика и увлекло! Ты теперь на него больше всех влияешь! Он везде за тобой ходит… хоть в горы!
– Ты меня в этом обвиняешь?
– А кого еще?
– Это странно.
– Странно? Что для вас все игра, забава и к людям так относитесь? И к их очарованности вами?
– Странно обвинять за врожденную способность. Как если бы я винил тебя за маленькие уши.
– Даже не смешно, – я машинально схватилась за свои уши.
– И
