Дневник травницы - Канна Шорен
Помощь Есении, на удачу, не потребовалась почти. Обычно всё даже доходило до переломов, но сейчас были лишь мелкие царапины и редкие порезы, которые быстро обрабатывались. Поэтому она лишь прохлаждалась, прогуливаясь вокруг поля.
Всё же ближе к закату из-за травмы и усталости Яромир присел в какой-то момент на землю, опираясь спиной на ближайшее дерево. Девушка молча присоединилась к нему, присев рядом и млея на тёплом уходящем за горизонт солнце. Заставлять мужчину ходить в таком случае не было необходимости, это, наоборот, сделает только хуже. Выздоровление должно быть через превозмогание, а не через издевательство над собственным организмом. Ворон, недовольно фыркнув, как бы не одобряя остановку, но всё же мирно устроился неподалёку, начав щипать недавно проросшую молодую траву.
— И так у вас каждую весну? — подал спустя долгое время голос Яромир.
— Ага.
— И поэтому зимой у вас так много детей рождается?
— Не только у нас. В любой деревне. Но в этом году у нас так не будет, — и Есения ехидно так улыбнулась и хихикнула.
Яромир уставился на неё непонимающе, а та поспешила достать тот самый бутыль из сумки. Откупорив её, дала понюхать мужчине. Тот моментально закашлялся от одного только запаха.
— Кхе-кхе-кхе! Что за дрянь? Она пахнет так же ужасно как то, чем ты меня поила!
— А в древности не умели делать приятные лекарства, — пояснила девушка, закрывая отвар обратно. — Это просто делает так, что у женщин в эту посевную внутри не зародиться внутри жизнь. И зимой на свет появится в разы меньше детей.
— Идёшь против воли Бога? — заметил улыбающийся совсем по-доброму Яромир. — Господь накажет твою грешную душу, несчастная! Покайся во грехе!
— И горжусь этим! — рассмеялась на его фразу Есения. — И ты не праведник или проповедник, чтобы меня этим попрекать!
В конце концов они оба прыснули от смеха и принялись безудержно хохотать до слёз из глаз. Подобные шутки считались грехом, но им почему-то было всё равно на свою «бессмертную душу». Ох, услышал бы их тот же отец Андрий, всыпал бы как в детстве хворостиной по икрам.
— Ты откуда вообще рецепт этого отвара взяла? — отсмеявшись, произнёс мужчина.
— Откопала в совсем древних книгах наставницы. Дорогой по созданию ужасно! Я себя по миру пущу, даже если буду его делать даже раз в год! — вздохнула девушка, поджимая губы. — И я искренне надеюсь, что он сработает!
— Сработает, сработает, — подхватил её надежду Яромир.
За весёлым времяпрепровождением они не заметили, как солнце скрылось за горизонтом, а следом за ним опустился весенний холод, заставивший поёжиться. Молча кивнув друг другу, Есения помогла Яромиру встать. После целого дня прогулки на своих двоих он почти не мог ходить, отчего требовалась помощь. Позволив мужчине опереться на неё, девушка медленно повела всю их небольшую компанию наконец-то домой, по пути попрощавшись с излишне довольными жителями деревни, засобиравшиеся наконец-то обратно.
Глава 27
После четырёх дней посевной упал потоком весенний тёплый дождь, закончившийся буквально пару дней назад. Днём солнце припекало уже поистине по-летнему. На благо, быстро распустившиеся от тепла деревья уже вовсю зеленели вместе с многочисленными кустами и поднявшимися мягкими травами, под ними в самый пик жары можно было спрятаться в тени растений, наслаждаясь прохладой.
Яромир после многочисленных длинных походов вместе с Есенией на протяжении всей посевной привык к такой нагрузке. Кажется, что ноги потихоньку даже привыкли к нагрузке и к последнему дню мужчина пошёл на после уже без трости. К вечеру, конечно, всё адово болело, но оно того, с его точки зрения, стоило. Есения, конечно, поворчала на него, как бы ругая, но всё равно улыбнулась, по-своему похвалив.
Прощённое Воскресенье в этом году выпало на двадцатое число месяца Первой Капели. К полудню, когда все уже давно вышли с воскресной службы в храме, какие-то двое местных мужиков привезли огромное бревно и лихо принялись пилить его на более мелкие части. Яромир смотрел на всё это, даже затаив дыхание. Заготовка дров была обычным делом для деревенских жителей, но он впервые наблюдал, насколько лихо и быстро всё происходило.
— Они этим занимаются больше двух дюжин лет, — пояснила Есения на его удивлённый взгляд. — Мы, деревенские, закупаем дрова по весне, чтобы к зиме были сухие поленья. Я живу одна, домик маленький, отчего мне нужно немного.
— Ты из этого делаешь поленья потом? Их же, вроде, колоть нужно?
— Всё верно. И этим займёшься ты! — нагло заявила девушка, хихикая.
— Я?! — возопил на её слова Яромир.
На его возмущение повернули голову мужички, глядя на него, мол, и шо ты так орёшь? Даже пасущийся на небольшом лугу сзади дома Ворон недовольно посмотрел на хозяина, отвлёкшего его от поедания вкусной молодой травы. Даже Ночка, до этого мирно дремавшая на солнышке, недовольно зашипела и даже заурчала от такого, подскочив на месте и выгнувшись в спине дугой.
— Да, ты. А кто ж ещё? Мне за теплицей ухаживать ещё и огород продолжать сажать. Так что… Мужики! Научите его как надо?
— Всё, что захотите, госпожа травница! — ответил старший из них, мужичок уже лет под солидные семьдесят. -
— Может я лучше огород вспашу? — Яромир посмотрел на количество уже распиленные кряжи, их было, как казалось, чересчур много уже сейчас.
— Ну уж нет. Не то сделаешь, а я к лету останусь без урожая! И это всё, — девушка обвела рукой всё ещё растущее количество кряж. — Тебе это на дней пять по меньшей мере.
Яромир издал протяжный стон неудовольствия, от которого окружающие по-доброму как-то рассмеялись. Он ещё чувствовал упадок сил, болезнь явно забрала слишком много от его былой удали. Но понимал, что Есения не дала бы ему делать то, с чем он не справился.
Девушка действительно скрылась за дверьми теплицы. Уже пару дней она там возилась, выходя оттуда лишь в обед или вечером. Каждый раз глядя на теплицу, Яромира всё время удивляло, насколько качественная и явно очень дорогая это работа. Высотой почти с дом целительницы небольшое здание, целиком состоящее из маленьких прозрачных «окон»: и стены, и крыша, и даже дверь. Стекло было чуть мутноватым после схода снега и дождей, но снующую там Есении можно было увидеть без каких-либо проблем.
— Ну шо, хлопчик, — обратился к нему тот пожилой мужик. — Хоть раз колол дровишки? — ему в ответ Яромир лишь покачал головой. — Ох,
