Королева восстанет - Мари Нихофф
– Это не имеет значения, – заявил я, и Флоренс тяжело сглотнула. Она крепче сжала ткань рубашки. Костяшки пальцев побелели, взгляд стал жестким и отталкивающим. Только голос предательски срывался.
– Значит, ты использовал меня, чтобы почувствовать себя лучше.
Это не вопрос. Она говорила с убийственной уверенностью. Словно после стольких месяцев наконец-то впервые смогла четко меня разглядеть. Словно с ее глаз окончательно спала пелена относительно того, кто я на самом деле.
От тона ее голоса меня пронзил укол боли. И снова я – монстр. Почему? Она же сама этого хотела, черт возьми.
– Я ничего тебе не обещал, – напомнил я ей, и, хотя старался сохранять спокойствие, в моих словах прозвучали нотки раздражения. – Ты сама просила об этом. Не притворяйся, что ты не использовала меня точно так же, как я – тебя.
Флоренс судорожно заморгала и отвернулась, но я все равно уже заметил слезы в ее глазах.
– Понятно, – с трудом произнесла она. Я открыл рот, однако она меня опередила: – Тогда спокойной ночи, ваше величество.
Это обращение выбило весь воздух из моих легких. А тон Флоренс сделал все остальное, заставляя меня замолчать. В ее голосе столько горечи, что это причиняло боль. Поэтому я просто смотрел, как она убегает от меня в ванную и энергично захлопывает за собой дверь, отгородившись ею от меня.
Вероятно, раз и навсегда.
Глава 12
Любовь наоборот
ФЛОРЕНС
Я так не могла.
Больше не могла.
Это внутреннее смятение раздирало меня заживо. Настойчивей, чем когда-либо, я спрашивала себя, почему вообще зашла так далеко. Почему позволила этому случиться. Каждым шагом, который делала в сторону Бенедикта, я наказывала саму себя. А теперь и вовсе окончательно себя сломала. Я лично нанесла последний удар по собственному треснувшему сердцу и разнесла его вдребезги, переступив последнюю черту в отношениях с Бенедиктом.
Почему? Я же давно знала, что секс не сможет нас воссоединить. И уж точно не в том случае, если произойдет исключительно из ненависти. Из отчаяния.
Из невозможности быть чем-то большим.
Мне следовало понять, что этот вечер не приравнивался к примирению в глазах Бенедикта. Для него это был просто способ сбросить напряжение, которое висело в воздухе между нами уже несколько недель, перекрывая нам обоим кислород. И все же на несколько минут мне показалось, что это нечто большее. Показалось, что мы каким-то образом… снова стали нами.
Я стояла под душем не меньше получаса, пока горячая вода смывала мои слезы. Кожа горела, но я по-прежнему чувствовала на себе Бенедикта. И внутри меня.
Это не имеет значения.
Как я могла быть настолько наивной, чтобы подумать, будто он отреагирует по-другому?
Может, пришло время сдаться? Смириться со своим поражением и потерей Бенедикта и сосредоточиться на том, что осталось.
Только… на чем? У меня больше нет ни семьи, которая бы меня поддержала, ни жизни, к которой можно вернуться. Я пленница. Преступница. А следовательно, полностью во власти Бенедикта.
То, что больше у меня никого нет, могло бы дать мне повод бороться за него еще усерднее. Но в результате именно этот факт окончательно лишил меня боевого духа. Я просто не смогу сделать это в одиночку. Мне едва хватало сил остановить поток слез и выйти из душа.
Наконец относительно успокоившись, я вытерлась и переоделась в свою ночную рубашку, аккуратно сложенную на небольшом комоде рядом с раковиной. Последние несколько дней было слишком тепло, чтобы и дальше спать в пижаме. Но Бенедикт все равно каждый раз бросал беглый взгляд на то, в чем я спала, так что в какой-то момент я перестала беспокоиться о том, что он о думал о моих вещах.
Я приготовилась ко сну, высушила волосы феном и действительно немного успокоилась. Укусы Бенедикта зажили на поверхности благодаря его крови, а синяки болели уже не так сильно, как раньше. Может быть, мне действительно удастся заснуть благодаря такому изнеможению. Однако самообладание, которое мне с таким трудом удалось наскрести по крупинкам, рассеялось в воздухе, когда я вернулась в спальню и обнаружила Бенедикта, сидящего на краю кровати.
Сегодня на нем были свободные пижамные штаны и кофта. Он уперся локтями в колени. Его взгляд скользнул по моему телу и наконец остановился на лице. У меня не получилось прочесть отразившееся в нем выражение. В зеленых глазах светилось слишком много всего и сразу, чтобы расшифровать его эмоции. И, как мне пришлось убедиться, я все равно не особенно умела его интерпретировать.
Я в недоумении застыла на месте. По моим представлениям, Бенедикт уже давно должен был уйти в гостиную и закрыть за собой дверь. А вместо этого он явно дожидался меня. Король выпрямился и кивнул на мою сторону кровати.
Я не сдвинулась с места. Всего минуту назад мне было жарко после душа. Однако сейчас я словно превратилась в ледяную статую.
– Что это значит? – поинтересовалась я.
Бенедикт едва заметно поморщился. По лицу вампира очевидно, что его что-то не устраивало. Вопрос только в том, что именно.
– Ты хотела, чтобы я лег в постель, – спокойно ответил он.
Не сдержавшись, я возмущенно фыркнула.
– Да. По собственной воле, – пояснила я. – А не потому, что чувствуешь себя обязанным.
– Не чувствую.
Я покачала головой. Ни секунды в это не поверю. Этот мужчина жил ради своих обязательств. И я – хотел он того или нет – еще одно из них. Он здесь, потому что его терзало чувство вины. Потому что его поведение не соответствовало его собственным чертовым стандартам. Но мне этого недостаточно.
– Тогда почему ты здесь? – задала вопрос я. Проклятье, да пусть уже просто признает это.
Мышца на челюсти Бенедикта дернулась. Тем не менее он молчал.
Судя по всему, я его раскусила, а он не мог просто придумать, какую причину назвать. Этот мужчина сделал нам обоим одолжение, если бы просто оставил все как есть. Постоянное притворство на людях и без того достаточно сложно. Не обязательно поддерживать его за закрытыми дверями.
– Наверное, тебе лучше уйти, – тихо произнесла я.
Бенедикт удрученно качнул головой и поднялся. С болью в сердце я наблюдала, как он отошел от кровати. Но вместо того, чтобы пройти мимо, к двери, остановился передо мной. Потом долго на меня смотрел, взвешивая все за и против.
– Я не
