Королева восстанет - Мари Нихофф
Твою мать. Пора это изменить. Здесь и сейчас. Я возьму то, что захочу. Ее саму, ее кровь, ее тело. Пусть и не уверен, что когда-нибудь смогу остановиться, если сдамся ей сейчас.
Флоренс чуть ли не в ожидании наклонила голову набок, и я невольно вспомнил наш первый укус. Мне никогда не нравилось пить из людей. Каждая из всех моих прошлых кровавых невест откровенно меня боялась, как бы осторожно я с ними ни обращался. Флоренс тоже была такой. Поначалу. Пока другие чувства не взяли верх.
Я до сих пор ощущал вкус ее крови. Губами ощущал ее слишком быстрый пульс. Вес ее тела, когда она цеплялась за меня в поисках опоры.
С каждым укусом ее сопротивление мне казалось все слабее. И с тех пор как я осознал, что Флоренс дрожала не от страха, а от чистого вожделения, ее теплая кровь на моем языке каждый раз раскаляла меня до предела.
Это было не желание захомутать короля. Не жажда власти или денег. Это была тяга исключительно ко мне.
Я почувствовал, как выдвинулись клыки. Мой член дернулся между ног Флоренс, и она тихонько захныкала.
– Последний шанс сказать «стоп», – сообщил я ей и не узнал собственный голос. Он звучал как угроза и обещание одновременно – грубый и темный. – На этот раз я не буду нежен.
– Хорошо, – прошептала она.
Хорошо.
Ничего в этом нет хорошего. Но меня это уже давно не волновало. Раздвинув ноги Флоренс, я снова провел головкой по ее влажным половым губам.
– Ладно, – шепнул я ей на ухо. – Тогда побудь хоть раз хорошей девочкой и покричи для меня.
Я глубоко вонзил клыки в шею Флоренс и в то же время жестко проник в нее. Она закричала, извиваясь, но я держал ее железной хваткой. Чувствовал, как она плотно сжалась вокруг моего члена – как напряглась от неожиданности. Это напряжение плавно ослабевало с каждым моим быстрым толчком. Мой язык оросился ее кровью, и я впал в неистовство. Жадными глотками пил из ее шеи сбоку, потом сзади и из плеча. Я покрывал укусами тело Флоренс, и каждый раз она издавала громкие стоны. В этих звуках смешивались боль и возбуждение. Затем я перегнул ее через столешницу, так что связанные руки оказались зажаты между ее телом и холодным деревом, и схватил Флоренс за бедра, чтобы вбиваться еще сильнее. Я вколачивался в нее, заполняя своим членом каждый миллиметр. Снова и снова.
Это больше ненависть, чем любовь. Больше наказание, чем удовольствие. Тем не менее через несколько минут я почувствовал, что Флоренс кончает. Она простонала мое имя, ее голос уже охрип от криков, но я все равно не остановился. Пока она не начала просто тихо хныкать. Пока мой гнев не угас и я не стал ненавидеть себя за каждый грубый толчок. Лишь тогда я немного отодвинул бедра Флоренс от столешницы, потянулся к ней и помассировал ее двумя пальцами. Ее стон был не громче вздоха, но она снова достигла пика, так сильно сжавшись вокруг моего члена, что я тоже чуть не кончил. Однако последняя крупица здравомыслия в голове едва успела меня остановить. Я не надел презерватив, черт возьми. Потому что мой мозг явно прекращал работать, как только рядом оказывалась Флоренс.
Я вышел из нее в самый последний момент и излился ей на спину, одновременно пальцами доводя ее оргазм до высшей точки. Мой собственный стон эхом прокатился по кабинету, оставив после себя тяжелую тишину, заполненную лишь нашим неровным дыханием.
На мгновение я неподвижно замер, еще переживая отголоски своего оргазма. Смотрел на свою сперму, украшающую бледную кожу Флоренс, чувствовал, как ее клитор пульсирует под моими пальцами, словно бьющееся сердце, и ощущал… пустоту.
Мой гнев исчез, сменившись горьким раскаянием.
Какого черта я тут устроил? Я не собирался заниматься сексом с Флоренс, не говоря уже о том, чтобы зачать ей ребенка. Сам факт того, что я даже не подумал воспользоваться презервативом, уже достаточно плох. Но я был груб. Возможно, даже агрессивен, потому что внезапно засомневался, было ли это взаимное желание или…
Проклятье. Что-то явно пошло совершенно не по плану.
– Ты в порядке? – севшим голосом спросил я и наклонился, чтобы подобрать обрывки ее платья. Флоренс до сих пор лежала на столешнице, как маленький жалкий комочек, и тяжело дышала.
– Мхм, – обессиленно отозвалась она.
Это не обнадеживало. Как раз наоборот. Вероятно, она еще больше ошеломлена ситуацией, чем я. Справедливо. То, как я сейчас с ней обращался…
Что бы Флоренс ни натворила, так нельзя.
– Прости, – сказал я и вытер ей спину разорванной тканью. Взгляд упал на следы укусов у нее на плечах, и все дальнейшие слова застряли в горле.
– Все хорошо.
Голос Флоренс дрожал, и я не мог не усомниться в правдивости ее утверждения. Ничего хорошего. Особенно между нами. Почему она не сказала «стоп», черт возьми? Почему я не сдержался? Если она этого не хотела…
Сильнее всего мне хотелось притянуть ее в свои объятия. Покрыть ее тело поцелуями и искупить свою грубость. Но так я лишь переступлю еще больше границ. Как ее, так и своих собственных.
Я осторожно помог Флоренс выпрямиться. Она по-прежнему стояла спиной ко мне, и я порадовался, что пока не придется смотреть ей в лицо. Стараясь как можно меньше до нее дотрагиваться, я дотянулся до ремня и освободил ее связанные руки. Затем нагнулся за своей рубашкой и накинул ее ей на плечи.
– Спасибо, – прошептала Флоренс.
Она повернулась ко мне, но в тот же момент я отвернулся и застегнул брюки. Только что я чувствовал себя пустым. А теперь, от одного лишь мимолетного взгляда Флоренс, все, что я хотел подавить, обрушилось на меня с еще большей силой.
– Пойду быстро приму душ, – услышал я собственные слова.
Не дожидаясь реакции Флоренс, я буквально сбежал из кабинета и скрылся в ванной. Она имела, мать его, полное право первой принять душ, но я ни секунды больше не выдержал бы рядом с ней. Хаос внутри меня слишком велик. Мне нужно немного времени, чтобы разобраться со своими мыслями. Холодная вода, чтобы освежить голову. И хотя бы
