Мой бывший пациент - Анна Григорьевна Владимирова
— Стас… — прошептала я, дрожа, и тут же вздрогнула от его рыка:
— Ты поняла?!
— Да.
Он поднялся, вытащил мой мобильник из кармана и положил его на тумбочку. Вот и все. Он не скажет. Никому.
Я сжалась в одеяле, обнимая себя, а он развернулся и направился из палаты.
Вот и все…
***
Я шел коридорами, ничего не видя. Ее взгляд так и стоял перед глазами. Пусть стоит. Я буду его помнить, чтобы как-то… что? Переболеть? Пережить? Слишком многое сейчас нужно пережить. Иву, смерть отца, раненных детей… Обнаружив себя перед каким-то лифтом, я развернулся и зашагал в ординаторскую. Игоря там не оказалось, а пустота комнаты вдруг ударила по солнечному сплетению так, что я пошатнулся.
Я не могу пока ее видеть. Не знаю, почему. Я смотрел сейчас в ее лицо и хотел сдохнуть. Потому что не хотел больше смотреть на кого-то другого. Эта женщина выжгла все мое нутро, пролезла под кожу и засела в голове так, что я теперь все видел будто через нее. Она рябила белым шумом в каждой мысли и эмоции, и это причиняло физическую боль.
Не знаю, сколько я простоял так, прежде чем позади послышалось:
— Вам кто-то нужен?
Я обернулся. У дверей растерянно замер какой-то молодой врач.
— Мне нужен Ярослав Князев. Можно его как-то найти?
— Думаю, я смогу помочь. Подождите тут.
— Спасибо.
Я застыл перед окном, глядя на город. Хотелось замереть и не двигаться, чтобы было не так больно… Только мне предстоит еще как-то вернуться в дом отца, посмотреть в глаза его женщине… и что-то решить со своей жизнью. Подумалось, что Горький не такой уж и идиот. Даже наоборот — слишком умный и прожженный в отношениях гад. Я поморщился, усмехаясь своему малодушию. Лучше бы я действительно не узнал…
— Стас, что случилось? — В ординаторскую вошел Ярослав и направился ко мне.
— Ты сможешь держать меня в курсе насчет Ивы? — Я обернулся к нему. — Я пока не могу остаться с ней, но мне очень важно быть уверенным, что у нее все хорошо со здоровьем.
— Не смогу тебе с этим помочь, к сожалению.
Пустоты стало неожиданно больше, я даже вдох не сразу смог сделать — так сдавило от нее в солнечном сплетении.
— Улетаешь? — тихо поинтересовался.
— Нет. Наоборот, остаюсь, — удивил он. — Просто в этой больнице я не штатный хирург. Тебе лучше к Игорю обратиться с этим вопросом. Но я тебя уверяю — нет каких-то оснований для беспокойства. Ива поправится.
— Хорошо, спасибо.
— Стас, я взял на себя вопрос с похоронами, — продолжил он осторожно.
— Ты не должен… — начал я, но он перебил:
— Должен, вообще-то. Я так хочу. И, думаю, вам с Игорем сейчас это будет кстати.
— Ты с ним говорил?
— Да, он не против. Надеюсь, ты тоже не будешь.
— Не буду.
— Рад это слышать.
— Так ты… остаешься? Почему? — пытался понять я.
Ярослав замялся, нахмурился и отвел взгляд:
— Меня не выпускают.
— Почему?
— Проблемы правового характера…
— Что за проблемы? — Я чувствовал, что лезу туда, куда не стоит, но как я мог сейчас его оставить с этим?
— Я не могу тебе сказать, — покачал он головой.
— Подожди, — усмехнулся я обескураженно. — Если тебе что-то грозит, я не могу просто бросить тебя.
— Я должен буду работать с теми, с кем отказывался работать долгое время, — нехотя объяснил он.
— Ты знал, что тебя не выпустят, — догадался я.
— Знал, да.
— У тебя же вся жизнь в Канаде…
— Я знал, на что иду. И я не мог не приехать.
— Черт, — процедил я. — Почему ты думаешь, что тебе не помочь?
— Не нужно, — спокойно возразил он. — Все к лучшему. Мне хотелось вернуться…
Он перевел взгляд в окно, а я смотрел на него. Сколько же жизней закрутилось в этом водовороте событий? Когда это все началось? Когда я возненавидел брата и не нашел сил остановиться? Или когда наши родители с Игорем разошлись, оставляя нам черную дыру вместо привязанностей? Ива просто развязала какой-то узел этой своей пулей, едва не убившей меня. И сама угодила в этот поток… Или мне так хочется ее оправдать? А разве я вправе ее судить? Нет. Как и она не могла судить меня…
— Завтра похороны, — тихо сообщил Ярослав, и в голове вдруг все встало на места.
Мысли перестали крутиться в калейдоскопе. Мне просто нужно продолжить жизнь. Проведать своих волчат здесь, потом вернуться в дом отца и позаботиться о детях там. А еще о женщине, которую любил отец. Ну, и еще кое о ком…
Этого всего пока что хватит, чтобы заполнить пустоту.
***
Две недели спустя
Я смотрела в окно на снегопад, послушно замерев, пока Игорь слушал биение моего сердца. Снег падал крупными хлопьями, завораживая. И я предвкушала, как закончу с плановым обследованием, налью себе какао, заберусь под одеяло в своей комнате и буду смотреть на снегопад до самой ночи…
— Отлично все с тобой, — Игорь стянул стетоскоп и отложил его в сторону. — Сердце работает прекрасно. Даже лучше, чем ожидалось.
Я перевела на него взгляд и улыбнулась.
— Спасибо.
Он нахмурился, откидываясь на спинку стула:
— Ив, как ты?
Я пожала плечами:
— Нормально…
— Ты не говорила с ним?
— Нет, — прошептала я, привычно застывая, когда думала о Стасе.
— Что между вами произошло? — пытливо прищурился Игорь. — Прости, что спрашиваю, но я не могу понять. Он тебя за что-то не простил?
— Слушай, я знаю, что лезла в твою жизнь, и ты тоже имеешь право… Но прошу тебя — не надо. Я в норме, правда. Я жива, беременна, иду на поправку и наслаждаюсь отпуском. Впервые за всю жизнь.
И я почти не врала. Стас ушел так оглушительно, что тишина, в которой я осталась, до сих пор звенела внутри. И единственное, чего мне хотелось — слушать ее. Я просиживала в своей комнате под крышей, читала книги, смотрела кино, спала, ела и гуляла.
