Между тьмой и пламенем. Часть 2 (СИ) - Элевская Лина

Каждый мужчина здесь (каждый, даже старики!) носит у пояса либо меч, либо кинжал! И вот с чего все начинается...

Да, это всего лишь дети, и она не могла ненавидеть их, не могла желать им зла. Но при этом не могла и не думать о том, что, возможно, через десять-двадцать лет эти самые мальчики придут в ее страну, чтобы грабить и убивать ее народ. И эти самые девочки будут печь на камнях лепешки, сделанные из муки, отнятой у ее людей, которым, возможно, без нее не выжить… или и того хуже, у которых вместе с припасами забрали и жизнь.

...Не хочу здесь находиться! Не хочу улыбаться и делать вид, что все хорошо! Не хочу быть им благодарной за гостеприимство, возможно, основанное на горе моего народа!

Процессия наконец замедлилась, и она наконец отвела взгляд от детей.

В центре поселка, образовывавшем правильный круг, им навстречу вышла еще одна делегация, поменьше, из четверых демонов. Поодаль столпились женщины, заинтересованно подталкивающие друг дружку локтями и разве что пальцем на гостей не показывавшими.

Ассаэр поклонился мужчинам, они – ему и старейшине. Инерис стиснула зубы и на всякий случай тоже поклонилась.

Они заулыбались, произнесли короткую речь – явно о том, как рады своим гостям… точнее, одному гостю, мужчине. Затем соизволили обратить внимание и на презренную чужестранку.

– Это Эрис из Нариме, – объявил Ассаэр. – Прошла со мной долгий путь, стала мне хорошим товарищем. Поручаю ее вашим заботам – я обещал матери этой девушки свою защиту на протяжении всего времени, что она проведет на нашей земле.

Затем он, видимо, повторил то же самое на родном языке. По крайней мере, Инерис очень-очень хотелось в это верить. Повернувшись к ней, Ассаэр коротко произнес:

– Эрис, это пятеро старейшин поселка Аэшта. Самый главный здесь – старейшина Эмер.

Демон, встречавший их первым, улыбнулся.

Остальные старейшины поклонились и ей.

– Приветствуем тебя на нашей земле, Эрис, дочь чужого очага. Здесь всегда рады друзьям Ассаэра, – с запинками, медленно произнес немолодой демон в просторном багряном одеянии, стоявший ближе всего к ним.

Инерис, привыкшей к титулам и совсем иной велеречивости, такое было в новинку, но возмущаться и задавать лишние вопросы она, понятное дело, не собиралась. Все верно, она здесь в той же роли, которую Ассаэр играл в ее стране.

Безродной и бездомной оборванки.

Или, как тактично выразился Ассаэр, инкогнито.

Ее улыбка стала еще более натянутой, и Инерис прекрасно это понимала.

– Позвольте мне пару слов с моей спутницей, Эмер, – вдруг попросил Ассаэр. – Затем я в вашем распоряжении.

Тот с улыбкой кивнул.

Ее бесцеремонно сцапали за запястье и уволокли за один из шатров.

– Расслабься, Иней, – тихо прошептал демон. – Здесь никто не знает о том, кто ты – в пустыне, знаешь ли, не выходят газеты с портретами знатных человечек. К тому же эти демоны, можешь быть уверена, в твое драгоценное княжество никогда не совались. У них свои способы выживать, свои традиции, своя история, о которой я тебе при первом же случае расскажу. Они любят пески, любят силу огня, им нет нужды лезть к вам. Как видишь, тебя здесь приняли без враждебности, даже узнав, откуда ты. Здесь и к чужой крови относятся спокойно, и даже к нечистокровным. Будь добра взять свою неприязнь под контроль. Ненависть ко мне ты же как-то ухитрялась скрывать.

Последняя фраза и впрямь задела леди-наследницу за живое.

– Я не ненавижу ни тебя, ни твою расу в целом, Ассаэр! – тихо, но твердо отчеканила она. – Мне ненавистны лишь те, кто приходит на наши поля, убивает наших людей, сеет зло на нашей земле. К остальным у меня нет претензий. А о поселке мог бы рассказать и раньше. Ненавижу эту твою манеру до последнего молчать о важных вещах!

Ей на миг показалось, что в его глазах промелькнула непонятная тень, но в следующий миг их выражение стало ехидным донельзя.

– Ты же не спрашивала... Что ж, тогда тем более проблем нет. Погуляй по поселку, освежись, отдохни. Тебе все покажут, не переживай. Настройся на праздник вечером – мы же почетные гости. Да, и говори попроще, пару слов на всеобщем тут некоторые знают, но не более того. Хотя, может, найдется один кандидат в переводчики… Спрошу Эмера.

И он преспокойно вывел ее из-за палатки, помахал на прощание и, насвистывая, ушел в другую сторону, к ожидающим старейшинам!

Инерис, опешив, молча проводила его взглядом, полным возмущения. Попыталась окликнуть – но в этот миг мужчины степенно удалились, более не удостоив ее даже взглядом.

Она тоскливо огляделась, сознавая, что стоит среди своеобразной центральной площади и выделяется на фоне местных даже больше, чем в пустыне на фоне кактусов. Казалось бы, леди-наследнице доводилось попадать в самые разные ситуации, но такой неловкости и боязни Инерис никогда еще не испытывала.

– Эрис! Эрис! – вдруг звонко окликнули ее.

Вздрогнув (непривычное все-таки имя!), девушка обернулась.

К ней так же осторожно и боязливо приблизились местные женщины, не стесняясь, впрочем, глазеть на нее, как на неведомую зверушку.

Инерис захотелось провалиться сквозь землю, но, увы, возможности не было.

– Приветствую, – она заставила себя сказать это ровным тоном и улыбнуться.

Две или три тут же широко улыбнулись в ответ, а затем подхватили ее за руки и со смехом куда-то повели.

Инерис попыталась воспротивиться, но ее мягко погладили по плечу, показали вдаль, что-то непрерывно стрекоча на непонятном ей языке. Затем молодая девушка чуть старше нее самой медленно, разборчиво произнесла:

– Рэшша! – указывая на ее рубашку и штаны. – Рэшша! – показав на свое яркое красное платье.

– Рэшша? Одежда? Мне можно будет переодеться? – наконец сообразила Инерис.

Женщины опешили, но та девушка закивала, продолжая добродушно улыбаться.

Они, кстати, зубы не подпиливали. Видно, мужская мода.

– Ихасса, – произнесла она, приложив ладонь к груди. – Ихасса. Эрис – Ихасса.

– Очень приятно, – чуть приободрившись, сказала Инерис и для верности повторила: – Ихасса?

Женщины обрадованно зашумели, и ее снова потянули прочь. На сей раз она не стала противиться.

Возможность пообщаться хотя бы жестами немного успокоила, а вернувшаяся злость на Ассаэра окончательно вытеснила страх.

«Тебе здесь все покажут». Неужели так трудно было предупредить по-человечески, что ей займутся женщины? Не мог хотя бы представить их друг другу? Выделить ей не толпу провожатых, а одну-двоих?

Вот ведь… огненная скотина!!!

***

Прием оказался безрадостным до уныния и чрезвычайной скуки. Кэллиэн не слишком хорошо разбирался в подобных традициях и обрядах, не несущих никакой силы и лишенных даже здравого смысла. Ладно еще занавешенные зеркала, это напрямую связано с Шаэли – мол, ушедший не сможет вернуться через ее зеркало (ха, попробовал бы!). Но, к примеру, при чем тут число цветов в букетах? Почему именно шесть в каждом? Какие-то ритуальные фразы, защитные жесты, даже отдаленно не связанные с культом смерти…

Словом, черному магу оставалось только сохранять бдительность и держаться в стороне. По крайней мере, на сей раз он не был черной вороной в разноцветной толпе – траур, как-никак.

Узкие губы, в которых на миг проявилось нечто хищное, чуть скривились.

Собравшиеся вызывали преимущественно презрение. Немногочисленные исключения – подозрения. Как, к примеру, командор четвертого форта. Учитывая, что именно через него велись все эти сомнительные «походные» дела… А его искренняя удрученность настораживала еще больше. Разве военные не должны быть более непрошибаемыми, со стальными нервами?

Городская знать ничем не выделялась – охала, ахала и сочувствовала.

Юная леди Анджелис держалась преимущественно подле матери. Маг честно за ней присматривал – а точнее, наблюдал. Говорила она крайне мало и шепотом, что было совершенно нехарактерно для обычно живой, подвижной девочки. Может, дело в непривычном, «взрослом» платье, сковывающем по рукам и ногам, может, в самой причине этого сборища…