Отвергнутая жена - Мартиша Риш
Расправлено стремя, нога переброшена через спину чужого коня. Паулу вывели лошадь, старик весьма ловко очутился в седле. Азарт бешеной скачки, стремление достичь цели овладели Розеном. Больше он ничего не боялся. Слабым делала его любовь. Пока были у него жена и сын, барон смерти боялся. Слишком многое она могла отнять у его любимых. Женщине не справиться с управлением замком одной, тем более, такой дивной женщине, какой была Люция. Сын должен был расти рядом с отцом, впитывать доблесть, понятия чести, знания.
Теперь у Розена не было ничего, и он ничего не боялся – ни позора, ни смерти, ни боли. Хуже точно не будет. И лучше тем более не будет. Широкая дорога сменилась узкой тропой, лошади перешли в плавную рысь, полумрак прикрыл силуэты деревьев.
Острая стрела пронзила сердце барона. Он счастливо улыбнулся, почувствовав боль, рухнул вниз со спины коня. Паул тут же остановил лошадь, он еще не успел понять толком, что именно произошло. Розен лежал на спине, из груди его вытекала кровь. Суровый воин улыбался, глядя в лицо своей смерти.
Еще несколько секунд было у Паула в запасе, чтобы изменить предначертанное. Он сомневался. До последнего бился сам с собой, со своими домыслами. Перед ним на земле лежит предатель. Он обрек свою жену на страшную смерть, бросил в темницу, презрел самую суть брака. Предал и ее, и ребенка. Всю заботу о малыше взял на себя Герберт. Он добыл молоко для Зенона, купил козу, похоронил Люцию и малыша.
Достоин ли тогда Розен долгой жизни? Он и второй раз предал таинство брака, когда разделил постель с молодой женой. В первую же ночь! Весь замок слышал, как скрипела кровать. И что скажет, что сделает с Паулом Люция, если увидит своего мужа вновь? Живым и невредимым? Но Зенон! Вдруг Герберт не вспомнит, куда девал мальца? Паул отступил. Он боялся решать судьбу Розена. Боялся, что того могут разбудить до похорон.
- Люция, любовь моя, мы скоро встретимся. За тобой я готов спуститься в пекло...- начал стремительно синеть тот.
Паул дрогнул. Вечная любовь существует, какой бы страшной она порой ни была. Несколько капель он влил в губы барона, собрался читать заклинание. Вспомнил свою недавнюю ошибку, осекся.
- Пять сотен лет и седмица.
Барон затих. Старик спрятал пузырек понадежней, услышал чьи-то голоса. К ним приближались люди. Враг подступил со спин, Паул не успел вскочить на ноги. Сильные руки накинули ему удавку на шею. Лишь в последнюю секунду этой своей жизни Паул вспомнил мышонка, который остался в келье. Умер, а к утру догрыз рукопись... Неужели и он точно так же воскреснет к утру? Но где именно? И что скажут люди? Он никак не мог позволить себе умереть. Зенон, Люция, барон – впереди столько открытий! Но и на костёр после чудесного воскрешения ему совсем не хотелось.
- Покойся с миром, дорогой друг, - произнесла тьма голосом кардинала.
Старик очнулся на рассвете за стенами замка в своей собственной могиле. Та была раскопана, над лицом Паула висел и лохматился корень рябины.
- Даже похоронить по нормальному не смогли. Ну кто так мелко копает? Куда смотрел герцог?
Паул ухватился за корень, резво выбраться из могилы и пошагал в сторону родной кельи. Вряд ли там уже знают о том, что священник погиб. А даже если и знают, всегда можно сказать, будто люди ошиблись. Только бы кардиналу на глаза не попасться! Сожжёт, чего доброго. От власти вообще стоит держаться как можно дальше. Интересно, где похоронили Розена? Нет, ну в собственный замок его точно не повезли. Скорей всего оставили здесь, положили в саркофаг в семейном склепе, да и только. Главное, чтоб барон не проснулся.
В любом случае от земель Улисских Паулу теперь стоит держаться подальше, лучше вообще не попадаться им на глаза. Знать бы еще, кому теперь будет принадлежать замок Розена? Неужели Улисским? И куда деваться Паулу?! Старик опешил и тут же рванул со всех ног к себе в келью. Хоть бы книги спасти, свитки, зелье! До того, как кто-нибудь объявит о его смерти! До того, как Улисские заявятся в замок!
Глава 25
Паул добрался к замковым воротам только на следующий день и то, можно сказать, повезло. Святого отца подхватили по дороге селяне, которые возвращались домой на скрипучей телеге. Путь они выбрали дальний, можно сказать, кружной. Вдобавок всю дорогу выспрашивали у Паула, как и на какую икону лучше молиться, чтоб урожай был хороший, да коров не тронула хворь.
- Молитесь искренне, будьте тверды в своей вере, приходите на службу и вам воздастся.
- И всё-таки...
К концу пути старик отбил себе зад о жёсткий мешок с какими-то мелкими камушками, вдобавок осип. Те молитвы, которые он подсказал, крестьяне принялись выцарапывать на деревяшке ножом. Паул выбрался из телеги на краю леса совсем без сил, телега похромала дальше, припадая на калечное колесо.
- Теперь уже близко. Какой-то час ходу и я смогу вытянуть ноги на своем тюфяке. Всего-то семь километров пути, да и те по тропинке, - думалось ему.
Паул шел довольно бодро, тело почти не болело. Другое дело голова - она разбухла от мыслей одна жутче другой. Что теперь будет? Кто встанет во главе замка Розена? Да будет крепок его зачарованный сон. Где найти Зенона? И главное, как он объяснит все, что случилось, Люции. Гнева ведьмы Пауль опасался больше всего. Вдобавок он старался быть честным и справедливым. А это не просто, когда ты стоишь чуточку выше других. Больше знаешь, умеешь думать, молиться и вдобавок обладаешь особенным зельем.
По всему выходило, что Люции он обязан жизнью. Герцог Улисский был в сговоре с кардиналом. Розен, Паул и доверенные стражи были обречены. Паулу повезло больше других, он выжил, он не спит в могиле, как Розен и все остальные, бодр духом, топчет ногами землю родного края. И чем он отплатит колдунье? Черной неблагодарностью. По всему выходит, что так. Сын потерян, вдовой она не проснется, Розен еще не скоро умрет. И вряд ли Люция будет рада встретить своего мужа даже через пять сотен лет.
Старик покачал головой , сам собой он не был доволен. В первую очередь потому, что потерял ребенка, сглупил, когда давал зелье Герберту. Назови он другой срок, все бы можно было уладить. И раньше стражника не
