Отвергнутая жена - Мартиша Риш
- Он станет ангелом, наш сын. Я уверен. Не могла ты отдать его невинную душу на алтарь дьявола. Зенон чист ото всякого колдовства.
Наконец Розен затих. Герцогиня тщательно прислушалась к сбившемуся дыханию своего мужа. Девушке послышался шорох платья служанки за дверью. Тогда она закусила губу, забралась на постель, вскрикнула будто бы от испуга и стала прыгать на широком матрасе. Кровать чуть слышно скрипела. Кому надо – тот непременно услышит знакомый звук. Пусть все думают именно то, что и должны думать. Чуть позже, убедившись, что Розен действительно крепко спит, девушка слезла с постели, отшвырнула вбок покрывало, разворошила подушки. Осталось раздеть мужа, что ж, это тоже не сложно. Достаточно расстегнуть камзол, да ослабить ремень на штанах. Ей ли не знать, как это делается! Через четверть часа все было готово.
Герцогиня шаловливо закусила губу, хихикнула и сняла с себя платье, теперь можно немного поспать. Уже завтра она будет молодой вдовой. Только капельку крови неплохо бы выдавить на простыню, она станет семейной реликвией. Пройдет время, ей будет принадлежать весь замок и все земли отца. Как бы еще от него избавиться? Герцогу уже давно ставят прогулы в семейном склепе. Неужели он не понял, что пора освободить дочери путь к семейному богатству и счастью? Достаточно с нее придирок, наставлений и указаний. Нет, с Розеном папочка, конечно, здорово все придумал. Ну и хватит на этом. Дальше она и сама справится. Что лучше выбрать, чтоб не навести на себя подозрений? Может быть, стоит спросить яд у кардинала? Он у него точно есть. И герцогиня найдет способ с ним расплатиться. Пара капелек в счет части будущего наследства - вполне достаточная цена. Только со своим расставаться обидно. Может, стоит стянуть перстни с мужа? Хорошая плата. Или отдать те земли, которые она унаследует от Розена кардиналу потом. После того, как она сама встанет во главе рода, а отец встретится с предками.
Глава 24
Паул провел ночь в часовне, со стороны могло показаться, будто бы старик усердно молится. Но это было не так. Очень сложно принимать решения, когда в твоих руках появилась невиданная сила. Паул понимал, что не смог выполнить просьбу Люции. Ни через сто лет, ни через двести он не положит к ней в могилу сына. О том, где похоронен Зенон знают только двое – Герберт и Розен. Старику не давало покоя задевшее голову стража копыто коня. Что, если Герберт очнется без памяти? Никогда они не найдут кроху, тот проснется посреди леса один и погибнет. Его растерзают звери, а может быть, он замерзнет или помрет с голоду. Перелесок, в который ускакал Герберт с телом ребенка, не так уж и велик. Его можно запросто перекопать лет за сто. Но он может нечаянно разбудить ребенка киркой. Стоит ли так рисковать? Ведь тогда младенец очнется от наведенного сна. И вырастет один, без матери. Люцию будить раньше времени, если проснется ее сын, слишком опасно. Нельзя нарушать данного ей слова. Что же делать? Как бы выспросить у Розена, где именно похоронен его сын? Барон должен помнить место хотя бы примерно. По комьям свежей земли найти могилу будет не сложно. Только если Герберт не спрятал ее так же надёжно, как спрятали могилу Люции. Парень знает толк в тайниках.
И что делать, если барон не расскажет о могиле своего сына? Или просто не вспомнит, где Герберт прикопал малыша?
Паул взялся за голову, ему стало страшно. И не ведьминого гнева он боялся, он боялся за Зенона, как за своего собственного сына. Малыш еще так мал! И сколько он всего пережил!
Несколько раз в часовню спускались слуги, смотрели на старика и уходили обратно. Кардинал был зол, он опасался того, что может сотворить провинциальный священник. Слишком много тайн он узнал, как бы не донес о делах кардинала Папе. Многое может вскрыться, если кто-нибудь ненароком решит сунуть нос в дела кардинала. Золото, камни, бесценные книги, великолепные лошади, земли – так просто лишиться всего. Один донос может перевернуть его бесчестную жизнь, прикрытую саном. Нет, такого никак нельзя допускать.
Наконец поднялось морочное солнце, окутанное туманом, слегка скользнуло лучом по окнам замка, обещая робкую надежду на грядущие счастливые дни. Слуги постучали в двери спальни молодоженов. Розен очнулся на ковре. Подле него лежало красивое платье. Мужчина тяжело встал, окинул комнату взглядом. Он осознал, что каким-то чудом женился, как иначе?
В постели лежала его новая молодая жена, закутавшись до головы в одеяло. На простыни виднелось алое пятно. Барон встряхнул головой. Он смутно помнил, что с ним произошло, но точно знал, что не касался женского тела. Всю ночь рядом с ним был призрак любимой женщины. Разве мог он изменить ей? Ее памяти? Разве мог он хотя бы прикоснуться к другой? Никогда! Должно быть, девушка порезала руку, чтоб сохранить честь мужа. Пусть! Ему наплевать на нее саму, на весь род Улисских.
- Я никогда не прикоснусь к тебе. Не знаю, кто нас венчал... Я того не помню.
Барон вышел вон. Еще одну женщину он сделал несчастной. Никогда не узнать юной герцогине брачного счастья. Зачем ее судьбу сломал отец? Зачем их вообще обвенчали? Гости напрасно пытались остановить Розена. Тот просто сметал все на своем пути. Он стремился вернуться в свой замок, скрыться в своих покоях от всего мира. Подобно смертельно раненому зверю забиться в норе, зализать раны или сгинуть от невыносимой тоски.
На конюшне барон сам поседлал лошадь. Странно, но лошадей его стражи не было здесь. Зато подошел конюх, передал короткую записку от главного стража. На замок Розена как будто напали. Чужеземцы стоят у ворот целым отрядом. Барон лишь улыбнулся – хороший бой, вот чего ему действительно не хватает, чтоб кровь закипала, чтоб можно было рискнуть собой, жизнью своей, отдать ее богу. Быть может, там ему станет легче. Только вряд ли на небесах ведьма встретится с ним. Может, стоит угодить в преисподнюю? Если Люции оттуда не выбраться.
Барон вывел во двор коня под уздцы. Святой отец Паул бросился к нему со всех ног, чуть не угодил под копыта нервного жеребца.
- Куда же вы?
- Я возвращаюсь к себе. Чего и тебе желаю.
- Как же стражи? Неужели они останутся здесь?
- Их коней нет в стойлах.
