Секретарь старшего принца 3 (СИ) - Свадьбина Любовь

Элор стоял на крыльце, я ощущала его так явно, что это пугало. Меня снова трясло.

«Уйди, уйди, уйди», – повторяла про себя. Мне было плохо физически, казалось, сердце сейчас остановится.

– До встречи, Элор.

Дверь захлопнулась довольно громко. Что-то пощёлкало. И земляной щит, закрывавший меня так, чтобы было не видно от входа, бесшумно осел на пол, рассыпался мелкими крошками. Все они ринулись обратно в соседнюю со спальней комнату.

А я осталась стоять, приколотая кинжалами к стойке с оружием, дрожащая, сгорающая от желания и стыда.

Дарион надвинулся на меня молча, без единого звука. В его руках зашуршала разрываемая бумага.

– Открой рот.

Зажмурившись и запрокинув голову, я приоткрыла губы. Порошок просыпался на язык, разлетелся по нему острыми иголочками, мятным холодом и перечной остротой, и почти сразу тело начало охватывать блаженное онемение.

Первым Дарион выдернул кинжал из предплечья. Клинок звонко ударился о стену, следующим туда полетел освободивший ладонь стилет. И я оказалась на сильных руках Дариона. Кровь капала на его тёмный камзол, а целебная магия уже латала раны, стягивала кожу, соединяла сосуды. Смотреть в лицо Дариону я не могла – стыдно. Я не желала, чтобы кто-нибудь видел меня настолько слабой и уязвимой.

– Ри, – прошептал Дарион, унося меня из гостиной через коридор в уютную сине-зелёную купальню со слабо светящимися стенами, булькающей водой в чане, имитирующем небольшой кратер – небольшой, только если сравнивать с вулканом, а так в него влезли бы пара медведей. Всё пронизывал пар. Наверное, было жарко, но я ничего не ощущала.

Опустившись на колени возле «кратера», Дарион медленно опустил меня в воду. Рукава у него мгновенно промокли, но он не обратил на это внимания, он смотрел только на меня, а я – на расплывавшуюся в голубовато-зелёной воде кровь. Она напоминала багряные чернила, растворялась неспешно, ведь из ран не текло.

– Спасибо за помощь, – прошептала я.

– Ри, – вздохнул Дарион болезненно-устало и принялся расстёгивать пуговицы.

В голубовато-зелёном фосфорном свете стен он выглядел очень бледным, черты лица казались резче. На пальцах у него темнели зачатки медвежьих когтей. И это даже без доступа к его чувствам позволяло понять – он не спокоен. Далеко не спокоен.

Камзол слабо затрещал, когда Дарион дёрнул его с широченных плеч, с рубашкой он и вовсе не церемонился, пуговицы с неё полетели во все стороны. На груди блеснула капля защитного амулета.

Освободившись от верхней части одежды, Дарион вытащил из воды мою раненую руку. От порезов остались только узкие розоватые шрамы, да и те бледнели. Дарион поцеловал исчезающий шрам на тыльной стороне ладони, затем второй, на предплечье, и опустил мою руку в воду, смыл едва заметные остатки крови.

Физически я не чувствовала ничего. Душевно… мне было странно видеть, как по моему женскому телу, омывая его, очерчивая изгибы, скользят большие ладони. Дарион беззвучно шевелил губами. Скорее всего, исцелял. Только что? Раны на руке уже затянулись, да и Дарион маг земли, а не воды, чтобы через неё проводить заклинания…

Отблески воды скользили по сосредоточенному лицу Дариона, он продолжал усердно поглаживать меня и что-то беззвучно шептать. Вновь опустив взгляд, я заметила мерцающие в воде крупинки. Они вспыхивали маленькими искорками, следовали за руками Дариона, льнули к моей коже.

– Что ты делаешь?

– Снимаю напряжение мышц, – Дарион продолжал меня гладить, и мелкие искорки-крупинки плавали за его большими руками. – Ты не чувствуешь этого, но спазмы довольно сильные. Заодно снижаю чувствительность нервных окончаний – это пригодится, когда действие порошка закончится. Надеюсь. Я довольно посредственный целитель и никогда не пробовал лечить брачное влечение.

– Но у тебя хорошо получилось, – я искоса глянула на него снизу вверх. – И магию задействовать не пришлось.

Впервые Дарион улыбнулся, пусть и мягко, почти незаметно, но всё же… Мы застыли, глядя друг другу в глаза. Сейчас очень не хватало возможности ощутить его эмоции, понять, что точно он чувствует. Но если в прошлый раз «подслушивание» его переживаний можно было списать на моё почти невменяемое состояние, то в этот раз срывание амулета будет совсем дерзостью. И всё же тусклое поблёскивание амулета, почти касающегося воды, так и манило схватить его и сбросить с шеи Дариона.

Я сдержалась, хотя всё во мне требовало разрушить эту преграду и погрузиться в его чувства.

– Спасибо, – поблагодарила тихо.

Он приподнял руку. Капли срывались с неё и звонко падали в воду. Дарион погладил меня по щеке:

– Спасибо, что пришла с этим ко мне.

Снова наши проникновенные взаимные взгляды заставили нас замереть. Шумно выдохнув, Дарион повернулся к моим ногам, снова опустил руку в воду и стал разминать мышцы бедра, а мерцающие крупинки всё так же повторяли его движения, искрились под поверхностью.

Мысли об Элоре снова пробивались в сознание, вспыхивали образы, загораживая собой происходящее, но я отчаянно сосредоточилась на руках Дариона и мерцании крупинок. Старалась думать только об этом, о том, каково было бы ощущать эти прикосновения в нормальном состоянии. Мне бы это понравилось? Нет? Каково это – когда тебя так заботливо разминают? Когда это делает привлекательный мужчина…

Последними Дарион размял мои стопы, казавшиеся маленькими в его ладонях. Он надавливал в центр стопы, поглаживал… и наконец отпустил мои ноги, подхватил меня на руки и вытащил из воды. Шумно хлынули вниз потоки, омыли выпуклые мышцы на груди и животе Дариона, намочили его штаны. И себя и меня он высушил в один миг заклинаниями. Поставил меня на краю «кратера». Колени тут же стали подгибаться, но я каким-то чудом заставила себя стоять. Придерживающий меня за бёдра Дарион, сам оставаясь на коленях, осмотрел меня всё с тем же непривычным смущающим восхищением.

Так и хотелось спросить, что такого интересного он во мне увидел.

Отведя взгляд, я заметила стоящего в дверях ониксового голема с зелёным пушистым необъятным халатом на руках. В сравнении с тренировочными големами это создание выглядело аккуратным и изящным, на камнях грудной клетки, запястьях и ногах извивались золотые узоры. Сразу чувствовалось – сделан для прислуживания в доме состоятельного существа.

Продолжая придерживать меня одной рукой, Дарион забрал протянутый ему халат и накинул мне на плечи, укутал меня в пушистую ткань. Наверное, это должно было быть приятно, но я ничего не чувствовала… к сожалению.

Хотела шагнуть к двери, но Дарион подхватил меня на руки, я ещё раз дёрнулась, не понимая, зачем он держит меня сейчас, ведь я в принципе могу идти.

– Не дёргайся, позволь мне помочь, – велел Дарион. – Тебе не обязательно всё делать самой, иногда надо разрешать мужчинам проявлять заботу.

Только в этом случае я останусь должна, и меня подобный расклад не устраивал. К тому же я изображаю дракона, лучше не расслабляться ни на секунду, а то привыкну. Но сейчас так хочется просто закрыть глаза и забыться ненадолго…

Словно уловив часть моих мыслей, Дарион продолжил:

– И если тебя беспокоит необходимость расплачиваться по счетам, то иногда нам, мужчинам, достаточно небольшой ответной нежности или демонстрации доверия и особого отношения. Склони голову мне на плечо, покажи, что в моих руках тебе уютно…

Помедлив, я уткнулась в его грудь и попросила:

– Мех…

Тут же жёсткие мышцы под моей щекой поросли мягким бурым мехом, я зарылась в него носом и крепче прижалась к Дариону, а он, наконец, вынес меня из купальни. По сторонам я не смотрела, да и зачем? Виденная мной часть дома была добротной, деревянной, в тёмных тонах – совершенно не похожей на изящный дворец. Можно сказать, жилище Дариона – полная противоположность места службы, если не считать голема с золотыми узорами. Словно здесь Дарион не хочет ни малейшего напоминания о блеске двора.

Сквозь мех до меня добрался аромат жаренного мяса. В этот раз Дарион не поставил меня, а посадил за большой круглый стол. На отполированном дереве не было скатерти, словно в таверне. Кухня в целом выглядела сурово: очаг из крупных, нарочито грубо отёсанных камней, каменный кран, каменная чаша умывальника, каменная столешница у стены с небольшим окном на прудик. Из тёмного дерева помимо стола был выполнен массивный буфет, скамья вдоль другой стены. Поленья возле очага лежали самые настоящие, источали аромат свежей смолы. И резко контрастно ко всему этому выглядели серебряные полусферы колпаков с дворцовой кухни, прикрывающие расставленные на тележке блюда.