Секретарь старшего принца 3 (СИ) - Свадьбина Любовь

«Нет, я не сделаю этого! – с неожиданной злобой одёрнула себя. – Ни за что и никогда я не стану его четвёртой любовницей! Я справлюсь!»

Мне казалось, стоит шевельнуться, и хрупкое равновесие нарушится, Неспящие ворвутся сюда, разорвут меня на части, и моя кровь потечёт по полу, как текла кровь Сиринов в нашем родовом замке.

Похоже, брачная магия ослабила контроль над сознанием, и страхи, раньше подавленные волей, вырвались на свободу.

Будь проклята эта магия и Элор вместе с ней!

Мышцы сводило, я с трудом смогла выпростать руку, затем отодвинуть колени от груди.

Телекинезом управлять не получалась, и мне надо самой выйти из спальни: в гостиной стойка с оружием, если проткну руку или ногу, страх и желание притупятся, я снова смогу думать. Пусть не так ясно, как прежде, но смогу думать.

Только казалось, Неспящие поджидают даже под кроватью, и если я опущу ноги на пол, их когтистые руки…

«Это всё глупость! Я знаю, что Неспящих здесь нет!»

От страха меня опять замутило. Закусив губу, я перекатилась на край постели, осторожно свесила ногу. Как же меня раздражала эта пугливость, этот удушающий страх!

Бросившись вперёд, рухнула на тёмное дерево пола. Его прохлада обожгла разгорячённую кожу, тут же покрывшуюся чешуёй. Я развернулась, заглядывая под кровать: там никого и ничего не было. Ожидаемо.

«Это всё глупые страхи!» – я на четвереньках двинулась к выходу. Живот сводило от возбуждения, от концентрирующегося там жара.

Доска сменялась доской, на некоторых темнели отметины когтей. Похоже, Дарион и тут бродил в звериной форме. Я добралась до массивной двери. Уцепилась за ручку и рывком поднялась. Каждый нерв зазвенел от напряжения. Толкнув створку, я почти вывалилась в гостиную.

Магический огонь пылал в камине, озаряя всё алыми отсветами. На длинной стойке с оружием так радостно посверкивали клинки: мечи, кинжалы, копья. Столько всего…

Многоликая подняла голову-пряжку над диваном и уставилась на меня глазами-кристаллами. Но я не обратила на свой изменчивый призванный предмет никакого внимания. Вытаскивать закованного в неё Жаждущего крови я тоже не хотела, потому что его удар будет неконтролируемым.

Доковыляв до стойки, ухватилась за массивный деревянный каркас. Потянулась к кинжалам, прижимаясь покрытой серебряными чешуйками грудью к холодным лезвиям расположенных ближе мечей, ловя в них своё бледное растрёпанное отражение. Порой металл с тихим «цок» ударялся о чешую. Лезвия были отточены идеально. Это не тренировочное оружие, а самое настоящее боевое. Маленький арсенал. Халэнну понравилось бы. Я старалась думать о чём угодно, только не об ощущении близости Неспящих, не о разливающемся вдоль позвоночника тепле…

Вцепившись в рукоять стилета, выдернула его из паза и тут же, не примеряясь, едва успев втянуть чешую, вогнала в сжимающую перемычку стойки ладонь. Боль огнём прокатилась по нервам, на миг полностью изгоняя и возбуждение, и страсть. Это было так прекрасно! Тут же я схватила другой кинжал и вонзила его в предплечье – аккурат между костей.

Боль… её чистый и ясный огонь омыл меня, омыл сознание.

Алые ручейки крови струились по бледной коже, по серебру чешуи, капали на тёмный пол. Мелкие брызги блестели на моих волосах, на груди. Кровь текла и текла, я дёрнула рукой, и снова целебная волна боли прокатилась по телу, освобождая его от бремени страстей. В животе защекотало, воздух стал вырываться короткими резкими выдохами, и только через несколько мгновений я поняла, что беззвучно хохочу.

Смех был неконтролируемым, диким, оглушающим. Он дёргал меня, и я, приколотая к стойке с оружием, бессильно извивалась в его тисках и продолжала хохотать, не видя ничего за пеленой слёз.

Тук-тук!

Я задыхалась от истерического смеха, и этот стук… сердце пропустило удар, я застыла, но не поняла, почему.

Тук-тук! Тук-тук! – заколотили в дверь более настойчиво.

И вдруг я осознала очень ясно и чётко, что там, на крыльце дома Дариона, стоял Элор, и это он стучал в дверь.

Глава 27

Снова меня затрясло в беззвучном смехе, по щекам щекотно заструились слёзы. Я наклонилась к перемычке с приколотой ладонью и уткнулась лбом в холодный край деревяшки. Я дрожала всем своим сверхчувствительным, отказавшимся подчиняться телом. Нужно было собраться, действовать, – выдернуть кинжалы, убрать заклинанием кровь, спрятаться в спальне, – но сил не было, даже свободной рукой до рукояти дотянуться не получалось.

Опять Элор постучал в дверь.

Что ему от Дариона срочно потребовалось такую рань?

И попробует ли Элор войти внутрь?

– Дарион?! – глухо позвал Элор и снова постучал. – Открой!

Отчётливо слышный сквозь дверь голос Элора подействовал – жар внизу живота усилился. Надо спасаться. Я дёрнула руку, и снова боль стала спасением.

Мне надо убраться отсюда, надо вытащить кинжалы!

Но все силы уходили на то, чтобы стоять на подгибающихся коленях. Возбуждённая до дрожи, бессильная, прикованная – никогда я не оказывалась в настолько унизительном положении.

– Что случилось? – голос Дариона тоже звучал отчётливо.

И только теперь до моего опалённого возбуждением разума дошло, что на двери наложено заклинание, полностью транслирующее звуки с улицы.

Пауза… она показалась мне долгой или действительно была таковой?

– Халэнн у тебя? – неожиданно резко спросил Элор. – Никак не могу его найти.

Он меня не искал. Если бы я ему потребовалась, просто заставил бы мою метку разогреться на коже, и я пришла бы сама. Но если начнёт по-настоящему искать, сообразит, что от охраны я избавилась.

– Нет, – совершенно искренне ответил Дарион.

– Я войду, – скорее утвердительно произнёс на это Элор, и я снова дёрнулась. В его голосе едва уловимо проскальзывал рык. У меня от желания сильнее задрожали колени, я с трудом удержалась на ногах.

– Нет, – твёрдо отказал Дарион. – Ты же знаешь, неприкосновенность жилища – это одна из моих привилегий. Мы, медведеоборотни, так же трепетно относимся к своим берлогам, как и драконы к своим пещерам.

Судя по звуку голосов, стояли они прямо возле двери. Я вдруг отчётливо представила, как грозно они смотрят друг на друга, полыхают глаза Элора, дыбится шерсть на загривке Дариона. Вдоль позвоночника проросли чешуйки, жар внизу живота усилился: нет ничего более возбуждающего, чем два самца, схлестнувшиеся из-за…

Так, хватит этого звериного!

– Войти ко мне можно только по моему разрешению или по приказу императора,– напомнил Дарион с тщательно скрываемым раздражением. – Но не думаю, что он оценит юмор ситуации: глава ИСБ ищет своего секретаря у меня. Сейчас я немного занят, но если так хочешь ко мне в гости, приглашаю отобедать. Или отужинать. Если надо поговорить – возле пруда отличная скамейка, можем побеседовать там.

Он сумасшедший? Знаю, Дарион вырос во дворце, близок императорской семье почти по-родственному, но так отвечать Элору, когда тот, судя по голосу, раздражён…

– Халэнн у тебя? – ещё глуше спросил Элор, и по моему телу пробежала волна приятной дрожи.

– Нет, Халэнна у меня нет. Но у меня дома женщина, репутацию которой я портить не хочу. Она несвободна, – и снова в речи Дариона не было ни капли лжи, он действительно считал так.

Возможно, он удержит Элора на улице, а мне в любом случае пора выдёргивать кинжалы и наводить порядок: ни перед Элором, ни перед Дарионом представать в таком убогом виде я не хотела.

– Можешь посмотреть Халэнна в тренировочных залах или на полигоне, – предложил Дарион небрежно, – он иногда занимается по утрам. Или в ИСБ. Из-за новой идеи по поиску Арена у него наверняка много дел.

– У тебя тоже их достаточно, – огрызнулся Элор, и я вывернула проколотую лезвиями руку, лишь бы избавиться от чувственной магии его голоса.

– Да, ты прав, – Дарион умело прятал недовольство. – Так что позволь откланяться.

Он же сейчас откроет дверь! Я резче дёрнула руку, почти выдернула пришпиливший предплечье кинжал, когда створка приоткрылась. Дарион был огромен, он закрыл собой щель между дверью и косяком, увидел меня… Его лицо дрогнуло, глаза потемнели. Дарион вскинул руку, из соседней со спальней комнаты бесшумно выкатилась волна земли, добралась до меня, поднялась, формируя прячущий меня щит. Мою валявшуюся на полу одежду от входа прикрывал диван. Я замерла, затаила дыхание. Кровь стекала с руки, капли срывались на пол, на мои ноги.