Секретарь старшего принца 3 (СИ) - Свадьбина Любовь

Я устала. Слишком. Эротические образы снова проникали в сознание, словно одно упоминание имени Элора запускало магическую реакцию в моём разуме. Я могла бы придумать что-нибудь. Наверное. Да, скорее всего, можно придумать правдоподобный обман, который хорошо объяснит всё, но… я слишком устала.

– Мы напились в борделе Старой столицы, Элор случайно прокусил губу. Поцеловал меня. Потом побежал устраивать себе отбор. Потом завёл третью любовницу. Пожалуйста, хватит говорить о нём!

Повисла тишина.

Даже запах еды показался мне тошнотворным. Я не хотела есть. Я хотела сбежать отсюда – лишь бы не говорить, не вспоминать о том, что было. Но Дарион моих стремлений не разделял, он накрыл мою руку ладонью и переспросил:

– То есть Элор поцеловал тебя, считая при этом мужчиной? И тогда ты попробовала его кровь, отчего сработала брачная магия? И после этого ты решила участвовать в отборе? И ты точно находилась в зоне действия артефакта?

– Да, да, да, да!

Голова закружилась, я прикрыла глаза. Отбор я ненавидела из-за той минутной слабости, когда вообразила, будто все проблемы может решить связь с Элором. Нелепые, наивные, романтичные мечты, невесть как возникшие в моей голове. Глупость, о которой я не должна была думать, но…

Дарион тоже спросил об отборе, и в его голосе звучало… удивление, словно эти факты имели какое-то значение. Или правда имели?

Глава 28

Я попыталась обдумать эту мысль. О родовых артефактах известно, что они усиливают магию, из-за них у правящих драконов от избранных рождаются только мальчики, они позволяют создавать стабильные связующие родовые метки (в отличие от действующих от нескольких минут до нескольких часов у обычных драконов), и то, что родовой артефакт неким таинственным образом создаётся драконом с его истинной парой денеей*. Что касается отбора, то артефакты проверяют всех участниц и выбирают ту, которая может родить дракону сильного наследника, мгновенно усиливают такую драконессу до избранной, и дракон в этот момент увеличивает свой магический резерв и обрастает бронированной чешуёй. Предположение, будто брачная магия может склонить артефакт к выбору, не лишено логики и подсознательно меня немного обнадёживало, но о том, что действующая брачная магия точно влияет на выбор родового артефакта, я не слышала.

– Да, всё было так, но какая разница? – спросила я, и сердце дрогнуло, сжалось: если бы артефакт меня выбрал, муки уже закончились бы, и я ощущала себя целой, и… Все эти сожаления бессмысленны. – Артефакты не ошибаются, никто не может помешать им выбрать подходящую драконессу. А если даже мог бы, император и леди Заранея готовили артефакт Аранских к отбору, и если бы что-то было не так, они бы это заметили.

– Леди Заранея участвовала в подготовке артефакта? – ещё больше удивился Дарион, и было в его голосе что-то ещё – тёмное и тревожное.

Наверное, его беспокоило, что я не подошла Элору, ведь это может значить, что и принцу Линарэну я подхожу меньше, чем предполагалось.

– Она так сказала, – отозвалась я, снова жалея, что не сдёрнула с Дариона защитный амулет. – Если нетрудно, можем мы больше не возвращаться к этой теме? Мне она неприятна.

Помедлив, Дарион ответил:

– Хорошо.

Я сосредоточилась на своих руках, на суставах, костях, точках приложения силы, и обратилась к телекинезу. Было тревожно. Казалось, я опять не совладаю со способностями, и телекинез пустится в разнос, но… правая рука приподнялась, пальцы аккуратно обхватили вилку. Левая так же аккуратно захватила нож.

Есть не хотелось, но я поставила себе задачу съесть весть стейк, половину листа дантука и земляной орех. А когда стоит задача, есть измеримые критерии, двигаться дальше проще. Я резала мясо и лист на удобные кусочки, неторопливо их пережёвывала и не смотрела на Дариона, но краем глаза видела, что у него аппетит явно маловат для мужчины, столько потрудившегося за ночь. От замечаний я воздержалась.

Земляной орех расколола прямо телекинезом, им же вытащила затвердевшую от запекания мякоть и переложила на тарелку. Пряный запах ореха чем-то напоминал аромат корицы, и я замерла, прежде чем сделать первый надрез.

Дарион по-прежнему молчал. И тишина в кухне становилась неловкой. А может, мне так только казалось, ведь я никогда не завтракала с мужчиной после бурной страстной ночи. Не знала, как себя в таком случае надо вести, о чём говорить. Стоит ли говорить хоть что-то?

Голем прыжками доставил на стол бокалы из хрусталя, графин с красным морсом и налил сначала мне, потом Дариону.

Брать хрустальный кубок было страшно – обычно драконы не пользовались настолько хрупкой посудой. Но, возможно, он был усилен магией. Я старалась думать о таких простых бытовых вещах, думать о чём угодно, только не об Элоре, отборе, брачной магии – эти мысли опасны, с ними приходили отчаянно нежеланные образы, которые я мечтала забыть навсегда, хотя они так соблазнительно манили обещанием невероятных наслаждений…

Хрусталь треснул под моими пальцами, и морс выплеснулся на стол. Дарион тут же очистил всё заклинаниями, перехватил мою опустевшую задрожавшую руку. В его голосе не было раздражения, только нежность:

– Позволь тебе помочь.

Пить с чужих рук я не хотела, но…

Нет, я не хотела пить с чужих рук, и я не стану делать это только потому, что сейчас слаба и уязвима: не настолько, чтобы не справиться.

– Спасибо, – я сжала его ладонь. – Я не хотела есть и пить тоже не хочу, просто проверяю, насколько хорошо управляю телом.

– Ладно. Только быть сильной постоянно вовсе не обязательно.

Я знала. На занятиях дедушка отмечал, что у девушек есть особое оружие – уязвимость и нежность, ими можно добиваться результата не хуже, чем силой, но в последние годы азы этой премудрости мне слишком часто приходилось вытравлять: для Халэнна такое поведение недопустимо – сожрут.

Стараясь аккуратнее действовать на себя телекинезом, я поднялась и сразу же направилась в гостиную, где осталась моя одежда. Подол халата волочился, словно шлейф платья императрицы. Дарион бесшумно присоединился ко мне, сам раскрыл дверь, обновил заклинание в затухающем камине, сам поднял мою одежду и поколдовал на ней, возвращая приличный вид.

Многоликая, свернувшись на диване, словно змея, наблюдала за этим. В драгоценных кристаллах её глаз рыжели отблески пламени, и этот цвет напоминал об Элоре.

«Хватит думать о нём!» – я собиралась забрать одежду, но Дарион отбросил её на подлокотник, подхватил меня за талию и поставил на диван рядом с моим призванным предметом. Даже так Дарион смотрел на меня сверху вниз. Сжал мои плечи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ри… если тебе снова станет слишком тяжело терпеть, приходи, я всё сделаю, чтобы облегчить твоё состояние. – Не дождавшись моего ответа, он отвёл взгляд. – Я не прошу отвечать сразу, но скажу сейчас, чтобы ты могла всё обдумать. Помимо этой ситуации с брачной магией… – Дарион опять посмотрел мне в лицо. – Самое меньшее до отбора Лина, а это ещё полтора года, ты свободна и вольна вступать в любые отношения. Пожалуйста, хотя бы на это время раздели ложе со мной. Я обещаю быть нежным, обещаю хранить тебе верность и молчать о наших отношениях. И независимо от твоего ответа я буду защищать тебя от любых угроз. Просто подумай. Пожалуйста.

После той бури нежных и ярких эмоций стоило ожидать чего-то подобного, но… я не ожидала. Стояла, растерянно моргая глазами, а его халат сползал с моего плеча.

– Я подумаю, – ответила я, потому что никакого другого ответа в голову не приходило.

Да, я вольна… но как-то жила всё это время, ложе ни с кем не деля, и не думала об отношениях подобного рода даже временных. У меня просто времени не было: служба, тренировки, попытки наладить контакты с особым отделом, дела вассальных родов. Как в это всё вписать мужчину? И надо ли?

Дарион поцеловал меня в лоб и отступил, потянул с меня халат, скользнул по обнажившемуся телу ласково-чувственным взглядом.