Гимназистка. Нечаянное турне - Бронислава Антоновна Вонсович
Чем дольше тянулась неизвестность, тем сильнее я нервничала, поэтому я сжала артефакт в руке и постучала Песцова по плечу, давая понять, что пора начинать. Думаю, дай мне сейчас текст, я бы и без артефакта справилась. Не уверена, правда, что мое пение понравилось бы князю, но я старалась бы изо всех рысьих сил. Рыси наверняка поют громко, пусть и немелодично. А я бы еще лапой ритм отстукивала.
Песцов вдохновенно опустил руки на клавиши и заиграл теперь уже вступление к чему-то, несомненно, классическому. Внезапно артефакт в руке потеплел, явно настраиваясь на знакомую мелодию. Но одним теплом дело не ограничилось: неприятно-темные лучи, видимые только на магическом плане, выскочили из него и словно проткнули меня насквозь. Странное дело, умом я понимала, что это не по-настоящему, но чувствовала каждую точку входа и выхода. Лучи потеряли форму и начали обволакивать меня, погружая в тревожный багровый туман. Сейчас я не могла бы разжать руку, даже если бы захотела: артефакт, повинуясь музыкальной активации, полностью перехватил контроль над телом. Песня полилась легко, красиво, подстраиваясь под песцовскую музыку и подстраивая ее под себя. Наверное, со стороны это смотрелось волшебно: на лице Песцова застыло выражение блаженства, а пальцы порхали так, словно он тоже находился под влиянием артефакта, князь же подался вперед и смотрел, чуть приоткрыв рот, выглядя при этом совсем не по-княжески, забыв о том, что в его положении нужно всегда выглядеть безупречно. Это казалось бы смешным, не будь мне так страшно. Было что-то чуждое и неправильное в действии артефакта. Что-то, противоречащее моей сути. Хотелось отбросить его и отряхнуться. Но голос лился вне моего желания, я делала нужные жесты в нужных местах, кивала, улыбалась и сама себе напоминала заводную куклу.
Завод кончился вместе с последним аккордом. Я встряхнулась и разжала руку. Но артефакт не упал, он словно прилип ко мне, то ли питаясь моей магией, то ли напитывая меня своей. И то и другое мне не нужно было совершенно. Я с трудом оторвала артефакт от ладони и всунула Песцову: его идея, пусть и страдает, тем более что он наверняка вкусней, вон какой упитанный.
– Потрясающе! – восторженно выдохнул Соболев. – Я думаю, что у самой мисс Мэннинг не получилось бы лучше.
– Что вы хотите этим сказать? – Песцов попытался спросить грозно, но в конце фразы его голос сорвался на неприятный фальцет. Он прокашлялся и спросил куда суровей: – Извольте объясниться, ваша светлость.
– Я уже говорил, что знаю настоящую мисс Мэннинг, на которую эта особа лишь похожа. – Соболев кивнул на меня. – Нет-нет, Дмитрий Валерьевич, я не желаю слушать ваших оправданий. Признаться, я поначалу заподозрил, что вас подослали Волковы, но сейчас убедился, что вы действительно привезли певицу. Пусть не столь титулованную, как мисс Мэннинг, но, несомненно, куда более замечательную. И это правильно, я всегда считал, что наши, русские, намного более талантливы, пусть для некоторых только зарубежное имя – гарантия качества. Так кто ваша прекрасная дама?
Я почувствовала настоятельную потребность куда-нибудь прилечь, но поскольку падать на пол желания не было, обессиленно прислонилась к роялю. Что там говорил Песцов про то, что донесет меня на руках до комнаты? Самое время выполнять обещание. И лучше бы эта комната была подальше отсюда.
– Что вы говорите, ваша светлость? – совершенно естественно удивился Песцов. – Уверяю вас, я вел переписку именно с мисс Мэннинг и именно мисс Мэннинг приехала к нам для выступлений. Возможно, как раз вас ввела в заблуждение не слишком щепетильная особа, выдававшая себя за певицу?
Или настоящую мисс Мэннинг как раз сожрал крэг?
– Дмитрий Валерьевич, когда вы говорили под артефактом полога… Кстати, не продадите ли мне его? Уж больно интересный эффект он дает, впервые с таким сталкиваюсь.
Князь требовательно протянул руку, даже не сомневаясь, что отказа не услышит.
– Если вы настаиваете, ваша светлость, – кисло согласился Песцов, весьма недовольный потерей ценной собственности. И это он еще не подозревает, что без меня артефакт не будет иметь столь сокрушительного эффекта для соболевского носа. – Я могу его даже подарить в знак дружеского расположения.
Несмотря на «дружеское расположение», артефакт он достал с видимой неохотой и протянул князю, который тут же заграбастал добычу и начал любовно оглядывать, надеясь найти то, чего там быть не могло.
– Нет-нет, Дмитрий Валерьевич, – запротестовал Соболев. – Было бы некрасиво с моей стороны пользоваться вашим бедственным положением. Я и без того не выдам вашу маленькую аферу. Как-никак я ваш должник после сегодняшней трагедии. Так вот, когда вы разговаривали под артефактом полога, вас выдала артикуляция, не свойственная английскому языку. К сожалению, читать по губам я не умею, но и наблюдения достаточно.
В этот раз в его голосе звучало искреннее сожаление. Похоже, с непроницаемостью купола Соболев столкнулся впервые, а то непременно обзавелся бы еще одним полезным навыком. Не знать, что говорит возможный противник, недопустимо.
– Нет, вы можете продолжить упорствовать, – остановил Соболев жестом Песцова, который открывал рот явно для возмущенной тирады, – но в этом случае я вас передам полиции вместе со своими сомнениями. Пусть они выясняют, прав я или нет, и если выяснится, что я неправ, то принесу вам глубочайшие извинения. Если, разумеется, вас отпустят.
И сказал он это так, что ни у кого и тени сомнения не возникло, что он поступит именно так, как сказал, несмотря на то что не так давно признавал себя нашим должником. Наверное, не такой уж большой долг он принял на себя.
– Вы совершенно правы, ваша светлость, – покаянно сказал Песцов, смирившийся с неизбежным. – Поверьте, замена мисс Мэннинг произошла неожиданно и для меня самого, и если бы не взятые на себя обязательства, то я никогда не пошел бы на столь беспардонный обман. Ваша проницательность потрясает. До сих пор никто не заподозрил замены.
– Наверное, потому, что у вас не сбоил артефакт личины? – предположил Соболев, довольно улыбаясь. – Как же на самом деле зовут прекрасную исполнительницу?
– Анна Дмитриевна, – выпалила я, пока Песцов не сказал чего-нибудь другого.
– А фамилия? – заинтересовался Соболев.
– Я предпочла бы обойтись без фамилий, – твердо ответила я.
Соболеву мой ответ не понравился. Он задумался, потом спросил:
– Могу я увидеть ваше настоящее лицо?
– Боюсь, в этом случае у меня будут проблемы с моими родными.
– Из певческой семьи? – понятливо кивнул Соболев. – Родители будут недовольны, если узнают, что вы себя за кого-то выдавали? Что
