Солнце сгоревшей вечности (СИ) - Поль Яна Викторовна

— Не стоит благодарности, адептка ван Мор.

Вода пахла тухлыми яйцами. Наверное, река брала своё начало в каком-то подземном источнике. Только река — громкое название. Скорее, ручеёк. Но к запаху получилось быстро привыкнуть, как и к мыльной на ощупь воде тёмно-изумрудного оттенка, казавшейся в сумерках почти чёрной.

Я быстро ополоснула миски и котелок, пока крупинки намертво не присохли к стенкам. Помыла руки и побрызгала водой на лицо. Подумав немного, расшнуровала ботинки и, сбросив их на землю, по щиколотку вошла в прохладную воду, не сдержав стон облегчения.

— Простудитесь, — слегка насмешливо прозвучало из-за спины.

— Сегодня гораздо теплее, чем вчера, — не согласилась я, и повернулась. — Советую вам последовать моему примеру. Самое то, после целого дня пути пешком. Или вы пришли проверить, не украл ли меня кто?

— Пришёл проверить, — но к моему удивлению, мастер Аш снял обувь, подвернул штаны и зашёл в воду. Вздохнул устало.

— Как думаете, мы найдём здесь ответы? — задумчиво поинтересовалась я, зарываясь пальцами ног в песчаное дно.

— За этим мы сюда и пришли, — ответили мне уверенно.

— Во снах я часто вижу женщину с ребёнком на руках, — призналась совсем тихо. Острая тоска внезапно разлилась в груди под сердцем. Тоска по чему-то бесконечно, безумно, невыносимо родному, но утраченному очень давно. И вдруг ярко вспыхнувшая надежда на несбыточное и невозможное, иррациональная, но такая пьянящая, что даже голова закружилась. — Ребёнок плачет, а лица женщины не разглядеть. Я чувствую, что видение из этого мира. Так странно. Я никогда не думала об этом, но вот сейчас, мне кажется…

— Что она ваша мать?

Я вскинула голову, взглянув на мэтра. Не найдя в себе сил произнести простое «да», лишь кивнула. Мы стояли совсем близко, и я чувствовала привычное тепло, исходящее от него.

— Мы обязательно всё выясним, — Кристофер дотронулся до моей щеки. Едва касаясь, очертил линию подбородка, провёл подушечкой большого пальца по нижней губе.

Сердце, вдруг разогнавшись, забилось медленнее, но стало тяжелее и будто бы больше в груди. Я совсем не знала, как себя вести. Податься вперёд, прижаться к мужчине всем телом? Глупая, наивная девчонка, которой не хватало опыта и смелости просто поцеловать его. Но не из-за страха, что он посмеётся надо мной. Нет. Ведь я чувствовала эту всеобъемлющую нежность, и глубоко внутри знала, что не безразлична. Права была Ника. Ведь так не смотрят на тех, к кому испытывают равнодушие, верно? Даже такой никчёмности как я всё очевидно. Но что мешало ему? Статус умудрённого опытом наставника? Возраст? Я для него наивный ребёнок? Что-то иное? А может, любовь к почившей жене? Последнее было бы самым грустным и, пожалуй, болезненным.

Я могла лишь гадать.

Поэтому просто прикрыла глаза, наслаждаясь сиюминутной лаской — тем немногим, что он мог себе позволить, а я — впитать каждой клеточкой своего естества.

— Становится прохладнее, — послышалось, как будто издали. — Лучше выйти из воды.

Я беспрекословно подчинилась, ступила на траву, а после уселась на землю, вытянув ноги. Идти спать совсем не хотелось. Только вот я не подумала о том, что мэтр, должно быть, хотел остаться один.

Кристофер снял свитер, и стал умываться. Я со смущением и восхищением наблюдала, как капли влаги стекали по его рельефной спине, когда он намочил волосы. Как плавно перекатывались мышцы от каждого движения. Уткнулась носом в согнутые колени и опустила взгляд, чувствуя, что краснею. Ну что я, в самом деле? Никогда не видела обнаженных по пояс мужчин? Видела, только никто прежде не был мне так интересен.

Закончив с водными процедурами, мастер Аш не спешил одеваться. Он подошёл и опустился рядом со мной. Тишина не тяготила, отнюдь. Но я должна была выяснить, понять кое-что для себя, чтобы не терзаться понапрасну. Как там обычно говорят? Расставить все точки над «i»? Сейчас или никогда! Подобного случая могло больше и не представиться.

— Я могу вас спросить, мастер? Про в-вашу жену?

— Спрашивайте, — равнодушно пожал он плечами.

— Как она умерла?

— Покончила с собой, — всё с теми же ровными интонациями в голосе, проговорил наставник.

— Мне жаль…

— Не стоит, — он повернул голову и внимательно посмотрел на меня. — Вы должны знать кое-что, Лидия. И возможно, я стану вам неприятен, когда скажу правду, — секундная заминка, затем признание: — Это я убил вашего отца. Мы с Романовым взялись за это дело далеко не сразу. Лишь тогда, когда одной из последних жертв стала Александра. Я её спас, но не сумел излечить израненную душу.

Холодок поднялся вверх по ногам, и свернулся неприятным колючим клубком в солнечном сплетении, а мурашки табуном разбежались от затылка по плечам. Он на самом деле думал, что я могу возненавидеть его за это? Какая глупость! Это он вполне мог бы презирать меня за то, что я дочь человека, загубившего его счастье. Но он даже мысли такой не допускал, а старую любовь, кажется, давно отпустил.

— Вы вините себя за то, что убили Талбота? — я поразилась твёрдости, прозвучавшей в собственном голосе.

— Нет, но…

— Вот и я не стану! Мой отец всецело заслужил то, что с ним стало! — проговорила совершенно искренне, и зябко обхватила себя за плечи. Действительно похолодало.

Я даже не поняла, как меня сгребли в охапку. Заключили в жаркие пламенные объятья и поцеловали.

Этот поцелуй, как и тот самый первый, был горько-сладким на вкус. Кристофер не был мягок, не был вопрошающ — но и не настойчив. И я ответила, как умела: неловко, смущённо. Осторожно, почти не касаясь, повела руками вверх по его груди, к плечам, задевая рубцы старых шрамов. Меня трясло от непонятного предвкушения. Я боялась, и слышала его медленное, чёткое сердцебиение, и своё собственное — рванное, мечущееся. Но я вовсе не хотела, чтобы он останавливался, и потому тихо и разочарованно всхлипнула, когда Аш прервал поцелуй.

— Ступай отдыхать, — переведя дыхание, произнёс феникс. — Я поставлю защиту и удостоверюсь, что вокруг безопасно.

Я почти не помнила, как дошла до потухшего костра, как доставала спальник и ложилась. Какое-то время прислушивалась, ожидая возвращения наставника, но усталость быстро взяла своё.

Утром мы не обсуждали случившееся. Проснувшись, молча позавтракали. Я сбегала к речке умыться и немного привести себя в порядок. А после мы продолжили путь.

Как Марбас и сказал, до скал действительно было полтора дня пути. К полудню (ну, наверное, к полудню) мы заметили первые надгробия.

— Жуть какая, — высказалась я, поравнявшись с мэтром.

Мастер Аш поправил лямку рюкзака.

— Чтобы не случилось, не отходи от меня ни на шаг.

Вокруг по-прежнему не было ни единой души, но теперь я взволнованно озиралась, не понимая, отчего он так насторожился.

Мы прошли ещё немного, и мне стало чудиться, что там в странном мареве кто-то или что-то движется. Но то был лишь разгулявшийся ветер. Он гнул кроны высоченных деревьев вдали, шумел листвой, и гонял клочья призрачного тумана. Я поёжилась. Погода переменилась. Зависело ли это от местности, где мы оказались, или всё дело заключалось в циклоне, что гнал тяжёлые чёрные тучи в нашу сторону, я не могла точно сказать.

Пока поправляла воротник и заевшую на груди собачку молнии на куртке, что-то произошло. Я едва не врезалась наставнику в спину. Удивлённо выглянула из-за его плеча и увидела человека в тридцати шагах от нас. Он явно направлялся к нам, такой походкой, будто прогуливался по проспекту, в самом деле. Невысокий, сутулый жилистый мужчина с бородкой. Его можно было бы принять за обычного путника, встретившегося здесь совершенно случайно. Но сомневаюсь, что случайности были возможны в этом мире. Во всяком случае, возможны в тот миг, да ещё и с нами.

Стихия Кристофера отозвалась незамедлительно. Изогнутый меч возник в его правой руке, а левой он обхватил моё запястье. Меня опалило неистовым жаром, и это тепло проникло через одежду, кажется, под самую кожу, разгоняя по жилам кровь, застывшую от предчувствия неминуемой опасности.