Одержимые сердца (СИ) - Морион Анна

Ну и пусть. Пусть мне больно оттого, что Миша предпочитает мне Маришку. Я жила с этим фактом уже более двадцати лет, неужели не переживу какую-то там всего лишь вечность?

— Папа, папа! Где ты ходишь? — вдруг услышали мы звонкий голосок Седрика.

— Я внизу, разговариваю с тетей Марией, — отозвался Маркус.

«Тетя Мария».

Я закатила глаза.

— Папа, пойдем со мной в гараж! Дядя Брэндон сказал, что я могу там похозяйничать! — восторженно воскликнул Седрик.

— Как здорово! А дядя Брэндон не желает сам тебе все показать? — усмехнулся на это Маркус.

— Увы, друг мой, я в самом эпицентре шахматного сражения и не могу присоединиться, — послышался легкий смех Брэндона.

Такой красивый, мой любимый смех.

— Хорошо, я сейчас подойду, — сказал Маркус.

— Только, прошу, не калечьте сильно «Бентли», а то у Брэндона случится сердечный приступ, — попросила я Маркуса, на что он ответил мне добродушным смехом и сказал: «Постараемся».

Мы поднялись обратно в зал, где все еще сидели Миша, Маришка и Седрик. Точнее, Седрик бегал вокруг софы, на которой сидели дамы, и махал руками. Комок нескончаемой энергии. Увидев отца, Седрик бросился к нему, схватил его за руку и повел за собой, словно знал, где находится гараж.

Они ушли. И я вдруг осознала, что осталась наедине с сестрами. С обеими сестрами. Первый раз в моей жизни. До этого мы виделись с Маришкой лишь на больших мероприятиях и благополучно избегали общества друг друга. И вот, она здесь. Сидит на моей софе, в моем доме и смотрит на меня своим равнодушным холодным взглядом. Присутствие Миши никак не спасало положение.

«Зачем только я отпустила Маркуса и Седрика? Могла пойти с ними, глупая… Брэндон! Пойти к нему? Нет, нет, он занят… Не хочу беспокоить его, зная, как горячо он обожает шахматы. Что делать? Куда идти? Притворится, что у меня вдруг появились срочные дела?» — лихорадочно думала я.

Я была уверена: Маришка испытывала такое же огромное нежелание быть в одной комнате со мной. Но она, молча, сверлила меня взглядом, словно пропуская мимо ушей все, о чем в этот момент рассказывала ей Миша.

Уйти. Сейчас же!

— Хм, кажется, все разбрелись… — промямлила я, так и не смея подойти к сестрам и оставаясь под защитой дверного прохода.

— Да, но это же здорово! Мы остались только втроем и можем поболтать по-сестрински! — весело воскликнула Миша.

— Увы… Мне нужно поставить свой автомобиль в гараж. Вроде как, утром обещают проливной дождь, — почему-то виноватым тоном сказала я, молясь, чтобы Миша больше не настаивала на своем и дала мне тихо скрыться.

— Правда? А вот мой телефон говорит, что будет облачно, но без осадков. — Миша взглянула на меня недоверчивым взглядом. Ее брови были нахмурены.

Она прекрасно понимала, что я хочу уйти. Уйти? Ха! Убежать и забиться в угол, как провинившаяся собака — вот чего я желала в этот момент!

«Ну же, Миша, не упрямься! Ты прекрасно знаешь, что я чувствую! И Маришка… Ты ведь сама сказала, что она ненавидит меня! Так чего же ты добиваешься?» — подумала я, вдруг ужасно разозлившись на Мишу. Я никогда не чувствовала к ней то, что испытывала сейчас: злобу, почти ненависть за то, что она удерживает меня в этой комнате. В одной комнате с Маришкой, зная, что та полна ненависти ко мне. Все ее существо было одной сплошной ненавистью.

— Но я все равно хочу поставить свое авто в гараж, — ледяным тоном отрезала я, смотря прямо в глаза Миши.

Миша сглотнула. Ее лицо выражало чистое недоумение.

Конечно, ведь до этой секунды я ни разу не разговаривала с ней в таком тоне.

— Все в порядке, Мария. Иди и переставь свое авто, — вдруг обратилась ко мне Маришка.

Я невольно усмехнулась: она пришла мне на помощь? Или она спасает себя от моего присутствия?

— Нет, нет, это можно сделать в любой момент! А на улице — такая прекрасная ночь! Дождь ушел! Только взгляните! Луна такая яркая сегодня, и на небе — ни облачка! И звезды, миллиарды звезд! — горячо воскликнула Миша, подойдя к окну и высунув голову наружу. — Нам нужно выйти на прогулку! Нельзя упускать такую прекрасную возможность!

Воспользовавшись тем, что Миша стояла ко мне спиной, я вопросительно взглянула на Маришку.

«Что будем делать?» — беззвучно спросила я.

Маришка слегка пожала плечами.

«Мне все равно» — было ее ответом.

Но и она, и я были связаны любовью к Мише и не могли отказать ей. Обе мы знали: отказ сделал бы Мишу несчастной, а мы обе не могли этого допустить.

Я обреченно всплеснула руками.

— Прекрасно! Я люблю луну! — стараясь не выдать свое недовольство ситуацией, воскликнула я и мрачно взглянула на Маришку.

— Да, почему бы не пройтись? — равнодушным тоном сказала Маришка и ответила мне взглядом, в котором отчетливо читалось: «Только ради Миши!».

Услышав слова согласия, Миша подошла к Маришке, взяла ее за руку и энергично подняла с софы. Затем, не отпуская ладонь Маришки, Миша подошла ко мне и, взяв мою ладонь в свою свободную, быстрым шагом повела нас к лестнице, вниз и вон из замка.

Маришка и я, как две послушные овечки, шагали за ней, не смея сказать ни слова пререкания. Миша, сама того не осознавая, имела над нами удивительную власть. И в этот момент она использовала эту власть, как никогда ранее, заставляя нас плясать под свою дудку. Но мы не могли иначе. Даже Маришка, имевшая авторитет у Миши, не могла и пикнуть.

Мы покинули замок и, рука об руку, с Мишей между мной и Маришкой, медленно пошли по красиво выложенной каменной, но абсолютно плоской дороге, вдоль замка и к небольшому озеру, спрятанному в лесу, за замком.

Никто не говорил ни слова. Нас окружали лишь песни ночных птиц и треск насекомых. Благодаря теплой летней ночи камни успели высохнуть, но воздух был полон влажности и запаха мокрых деревьев, травы и земли. Приятный успокаивающий запах, навевающий воспоминания о моей настоящей юности, когда семнадцатилетняя, я гуляла по темному дремучему лесу, в поисках потерявшегося путника или охотника. В поисках пищи. Такая же яркая луна и все те же сияющие белые звезды. Моя самая первая самостоятельная охота и первая собственноручно убитая жертва: молодой парнишка, преследовавший дикого кабана. Он был так мил: спросил: «Заблудилась, красавица? Здесь недалеко есть деревня. Пойдем, отведу тебя!». Ах, он был сама галантность. Что сказать, в тот вечер я и повеселилась, и насытилась. Одни лишь приятные воспоминания. Но с тех пор прошло столько лет. Столько изменилось. Мир изменился. И я изменилась.

— О чем ты задумалась? — голос Миши ворвался в мой разум и вывел меня из омута воспоминаний.

— Что? — переспросила я, взглянув на нее.

— О чем ты так усердно думаешь? — сказала Миша. — У тебя на лице написано, что ты где угодно, но только не здесь.

— Да так, вспомнила свою первую охоту, — усмехнулась я. — Но я тебе о ней рассказывала.

— Да, помню, — улыбнулась Миша и обернулась к Маришке. — А вот ты ни разу не рассказывала о своей первой охоте!

Маришка тихо рассмеялась.

— Ты никогда не спрашивала, — ответила она на упрек сестры. — Но я расскажу, раз тебе так необходимо об этом узнать.

Я заинтересованно посмотрела на Маришку: ведь я тоже ничего не знала о том, как прошла ее первая самостоятельная охота. Когда Маришке исполнилось восемнадцать, я училась в Париже и мало интересовалась тем, что происходило дома, в Варшаве.

— Честно признаться, я была очень неуверенная в себе и даже боялась идти одна. Я попросила отца проводить меня, хотя бы до леса, но он сказал, что я должна все сделать сама. Мне только исполнилось восемнадцать лет, и я была полна сомнений в себе…

— Ха! А когда мне было восемнадцать, меня не выпускали из дома, и мне пришлось с боем вырывать свое право учиться в Оксфорде! — с чувством перебила ее Миша. — Ой, прости… Продолжай, пожалуйста.

— Я зашла в лес и стала искать жертву. Их было много, потому что это была зима, и смертные каждый день собирали в лесу сухие ветви и рубили деревья. Я помню, это был молодой мужчина, — я не хотела убивать женщин и детей. Я подошла к нему, набросилась на него… Но я была не уверена в себе и двигалась слишком медленно, и он отбросил меня от себя. Правда, я успела порвать клыками его сонную артерию… Он стал убегать. Он кричал, что на него напал вампир, и, Боже, как я испугалась в этот момент! Думаю, страх помог мне, и я догнала его, скрутила ему шею и… Вот и вся история. Когда я пришла домой, я солгала родителям, что все прошло гладко… Чтобы они не посчитали меня слабой. — Маришка закончила свой рассказ и замолчала.