Одержимые сердца (СИ) - Морион Анна

— С каких это пор я стала «тетя Мария»? — недовольным тоном спросила я Маркуса, поднявшегося с кресла, чтобы обнять меня.

— Но разве ты ему не тетя? — тут же услышала я равнодушный тон Маришки.

Я пристально посмотрела ей в глаза.

— Но Мишу он называет по имени, — констатировала я факт.

— Не сравнивай себя и Мишу: несмотря на то, что Миша теперь живет в Канаде, она прилетает на все Дни рождения своего племянника. Но, тебе, конечно, слишком далеко лететь из Лондона в Прагу, не так ли? — Маришка смело противостояла моему ледяному взгляду.

В первый раз я не нашла, что ей ответить.

Она была права: с тех пор, как я побывала на Дне рождения Седрика, три года назад, я больше ни разу не появлялась в Праге и не особо интересовалась племянником. Миша стала студенткой и перестала присылать мне фотографии Седрика, а сама я никогда не просила об этом ни Маркуса, ни, тем более, Маришку. Я даже ни разу не позвонила им, ни разу не поздравила своего маленького племянника с праздниками, будь то очередной День рождения, либо очередное Рождество. И самое ужасное: я не соизволила послать Седрику ни одного подарка. Вот такой прекрасной доброй «тетей» я была.

Это было чудо, что Седрик помнил меня и был рад меня видеть!

Не находя слов, я криво усмехнулась и решила, что на этом моя милая беседа с Маришкой подошла к концу. Я села на софу, рядом с Брэндоном, поцеловала его в губы и налила себе бокал крови, которая, в красивой большой бутылке, стояла во льду на маленьком столике, рядом с пустыми чистыми хрустальными бокалами.

Все для гостей!

К счастью, Брэндон ни слова не сказал о моих вдруг так круто поменявшихся планах. Я саркастически улыбнулась ему, говоря: «теперь ты понимаешь, почему я не хотела встречать Маришку?». Он улыбнулся мне в ответ и перевел взгляд на Мишу и Фредрика.

Миша все еще была в плену объятий Седрика.

— Почему ты не взяла с собой Фликку? — расстроено спросил Седрик Мишу.

— Прости, мой милый, но в этот раз нам пришлось оставить ее дома, — ответила ему та.

— Как бы я хотел, чтоб у меня тоже была собака! Мой щенок! Мой Блэки! — воскликнул Седрик.

— Но ведь у тебя есть пони, — вмешалась Маришка в чужой диалог.

— Но ты ведь не разрешаешь мне держать Билла в замке! — буркнул ей в ответ ее сын.

— Да, потому что Билл — пони, и ему не место в замке. У него есть свой милый маленький домик… — начала Маришка.

— Вот именно! Поэтому я хочу собаку! Чтобы она жила со мной! Хочу обратно моего Блэки! — сердито перебил ее Седрик.

— Но, милый, мы разговаривали об этом… — вновь подала голос Маришка.

— Но я хочу! Хочу собаку! — с обидой в голосе крикнул Седрик в сторону своей матери, что очень порадовало меня.

— Кто такой Блэки? — игриво спросила я у сестры.

— Никто, — ледяным тоном ответила она мне.

Было так приятно наблюдать за тем, как шестилетний мальчишка бунтует против своей строгой матери! А Маришка была не просто строгой, но просто непоколебимой. Бедный маленький Седрик! По рассказам Миши я знала, что ему многое не разрешалось, даже при том, что Маркус был довольно либеральным отцом. Но против упрямства Маришки ничего не помогало, и было более чем очевидно, что она держит свою семью в кулаке.

В это время к нам подошел Фредрик: он приветливо поздоровался с Маркусом и затем с Маришкой.

— Рад видеть тебя, Брэндон. Как насчет партии в шахматы? — Фредрик с улыбкой протянул руку Брэндону, и тот крепко пожал ее.

— Обязательно, но в следующий раз: если мы сядем за партию сегодня вечером, наши дамы будут обижены тем, что мы не уделяем им внимания, — с красивым низким смехом, который я так любила, ответил на это Брэндон.

— Никаких шахмат! Мы собрались здесь, чтобы поболтать, а не смотреть, как вы двое часами сидите за шахматной доской! — тоже рассмеялась я, прекрасно зная о том, как проходят такие дуэли. Тем более, Брэндона нельзя было победить. Я пробовала. А ведь, благодаря отцу, я была блестящим игроком. Так я считала ранее, до тех пор, пока Брэндон не поставил мне шах и мат буквально за минуту.

— Что ж, дай мне знать, когда, — сказал Фредрик, усаживаясь на софу, напротив нас.

— Обязательно, — откликнулся на это Брэндон. — А пока не желаешь ли бокал свежей крови?

— Благодарю, но я пас, — вежливо отказался Фредрик.

— Дорогой, ты, наверно, забыл, что Фредрик не пьет кровь из бутылок и презирает нас, лентяев за то, что мы балуемся ею? — со смешком сообщила я своему возлюбленному.

— Ах, точно, совершенно выпало у меня из головы, — улыбнулся на это Брэндон.

— Ты ошибаешься, Мария, я никого не презираю, — улыбнулся Фредрик своей спокойной улыбкой. — Просто культура распития крови из бутылок вызывает у меня неприятие.

— Почему же? — спросил его Маркус, вдруг заинтересовавшийся нашим разговором.

— Не знаю. Единственное, что мне известно, это то, что я предпочитаю кровь в самом свежем ее виде. — Фредрик пожал плечами.

— Я тоже! — весело сказала Миша, усевшись рядом с мужем. — Но тебе стоит попробовать! — И она с сияющим от озорства лицом налила бокал крови.

— Нет, спасибо! — сказал ей Фредрик.

— Ну, хотя бы попробуй! — Миша поднесла бокал к его лицу, но тот, смеясь, отвел его от себя ладонью.

«Они прекрасная пара!» — с улыбкой подумала я, наблюдая за тем, как Харальдсоны нежно издеваются друг над другом. Затем я обернулась к моему возлюбленному и, смотря на его прекрасное лицо, улыбнулась и поцеловала его в губы.

«И мы тоже, прекрасная пара, мой милый» — пронеслось в моей голове.

— Фууу! — вдруг послышался на весь зал полный отвращения возглас Седрика. — Какая гадость!

Мы все рассмеялись.

— Седрик, мы разговаривали с тобой на эту тему! — с упреком в голосе сказала ему Маришка, а затем перевела взгляд на Брэндона. — Я приношу свои извинения.

— Не стоит, Маришка. Мальчуган растет, и в этом возрасте детям свойственно такое поведение, — не выдержав, сказала я.

Мне не нравилось, что Маришка так усердно пыталась контролировать своего сына.

— Это правда! — обернулся к ней ее муж. На его губах играла игривая улыбка. — Эй, Седрик! Смотри-ка! — И он поцеловал Маришку в губы долгим поцелуем. Маришка отреагировала на это удивленным поднятием бровей.

— Гадость! Бээээ! — тут же взорвался Седрика, и его лицо застыло в гримасе отвращения.

Миша и Фредрик озорно переглянулись и тоже слились в поцелуе.

— Хватит! Фууу! Все целуются! Какая гадость! — И Седрик выбежал из зала, под громкий хохот взрослых.

Глава 15

Вечер плавно превратился в ночь: взрослые увлеклись разговорами. Поболтав о родителях, учебе Миши, бизнесе, Седрике и о том, что в этом году он начнет ходить в первый класс, о беспокойствах Маришки о том, как он будет вести себя там, не покалечит ли своих одноклассников и так далее и тому подобное, мы разделились на группы по интересам: Миша, Маришка и Седрик, Фредрик и Брэндон (которые, с благословения Миши все же начали партию шахмат и теперь сидели в библиотеке). Маркус и я спустились в подземелье, так как мой зять воспылал вспомнить «старые добрые времена». Мы провели внизу около часа, и Маркус поделился со мной многими интересными историями об «играх», заставляя меня слушать с открытым ртом и жалеть о том, что Брэндон не желал возобновлять это развлечение.

Меня распирало желание подтрунить над Маркусом и спросить, сколько времени ему пришлось уговаривать женушку, чтобы она согласилась приехать к Сансет-холл. Ко мне. Но так как Маришка могла нас слышать, я не стала ставить Маркуса в неловкое положение. А ведь у меня было много вопросов. Например, почему он не вступится за сына и не купит ему собаку? Ну, хотя бы, самую маленькую? Но я решила не вмешиваться в их семейные дела и, тем более, в вопросы воспитания их сына. Во-первых, я не имею никакого права. Во-вторых, вряд ли к моим советам кто-то прислушается. Уж те более, не Маришка: она не прислушивается даже к Мише несмотря на то, что между ними всегда была какая-то особенная связь… Которой у меня не было ни с одной из них.