Два дня до солнца - Марина Сергеевна Комарова
…Руки Конца Света подрагивают от напряжения. Если бы он не закончил секунду назад, то пальцы и ладони потекли бы расплавленным воском, потеряв все подобие человеческих конечностей.
Ябо тяжело дышит, хватая воздух ртом. Его… сложно теперь называть этим именем. Совсем не подходит. Ну никак.
― Что ты такое? ― хрипло спрашивает он.
Конец Света, пошатываясь, бредет к раковине. Включает воду и долго-долго вымывает руки. Вряд ли это помогает, но психологически легче.
― Это называется Лепщик, ― все же выдыхает он. ― Мы лепим реальность так, как нужно.
― Можно сделать что угодно?
Конец Света мотает головой:
― Черта с два. Но мы стараемся.
Ябо привстает, медленно тянется к лицу.
― Руки прочь! ― рявкает Конец Света так, что тот подпрыгивает.
― Чего орать?
― Сейчас нельзя. Испортишь всё. Слишком свежее.
Ябо явно недоволен таким поворотом событий, но тем не менее руки кладет на колени.
― Ладно. Тогда я хочу увидеть, с каким лицом мне теперь жить.
Конец Света закрывает воду и неторопливо вытирает руки. Потом внезапно криво улыбается уголком губ, берет зеркало со стеклянной полочки и приближается к сидящему на кушетке. Тот хоть и не подает виду, но чувствуется, что напрягся.
Конец Света подносит зеркало к лицу Ябо и видит, как у того перехватывает дыхание.
― Смотри.
Глава 17. Предвестник проблем
Тот, о ком не знает Дмитрий Мороз
Наше время
Мы прибываем в первой половине дня. До Херсона ещё целых два часа, однако я настолько крепко заснул, что Дан с трудом расталкивает меня, ворча что-то про бесконечно дрыхнущих писателей.
Я сонно моргаю, провожу ладонями по лицу и принимаю сидячее положение. Получается далеко не сразу, потому что тянет снова положить голову на твёрдую подушку и закрыть глаза.
Дан отвратительно бодр и свеж, словно цветок в изысканном чайном сборе, раскрывшийся под струей кипятка. Кстати, чай и пьет ― обычный такой, черный из стакана с металлическим подстаканником с надписью «УЗ».
Жаворонок, что ли?
Господи, за что мне всё это? Вроде бы не такой плохой человек, ближних не обижаю, животных подкармливаю, зла не желаю, морально себя и окружающих не разлагаю. Но вот чтобы жаворонок!
Я только вздыхаю, откидываю волосы со лба.
― Доброе утро, ― невинно приветствует меня Дан, глядя поверх краешка стакана. Ложка, кстати, торчит. Вопиюще неприлично и небезопасно. Но ему, кажется, глубоко похрен. Ну и ладно, его проблемы.
― Утро добрым не бывает, ― ворчу я.
― Смотря с кем его встречать.
Получается только фыркнуть, но, наверное, во многом он прав.
Время пролетает незаметно. Мы прибываем на солнечный вокзал, где, как и на львовском, полно народу. И это ещё только весна. А как начнется сезон, так будет не протолпиться между теми, кто потянулся на юг за теплыми волнами Азовского и ласковыми, хоть и немного резкими волнами Черного морей.
Летом все становится с ног на голову. Людей на вокзале столько, что трудно пройти. Часть на время остановится в самом городе, а часть сразу прыгает в автобусы, которые везут в поселки на побережье.
Я вытаскиваю чемодан, терпеливо жду, пока стоящие передо мной люди спустятся. У мужчины справа внезапно падают на железные полы ключи. Мне ближе, поэтому просто наклоняюсь, подбираю и отдаю ему.
На мгновение он касается моей руки.
Удар. Мороз. Боль. Страх.
По телу проносится разряд тока, на висках и на лбу выступает испарина. Я невольно отшатываюсь. Удается выхватить только странный дым, частично закрывающий нижнюю часть лица мужчины. Курил, что ли? Но как?
Из-под козырька кепки не видно глаз, но ощущение такое, что меня разрезали взглядом пополам. Воздух застревает в легких.
― Спасибо, ― хрипло говорит он и тут же спускается по ступеням.
― Ты чего встал? ― звучит за спиной голос Дана
Я невольно вздрагиваю и быстро делаю шаг вперед. Ерунда какая-то. Спать надо нормально, а не лясы точить по ночам, вот и не будет видеться всякое.
На улице жарко. Лето решило не ждать ещё месяц и с нахальной улыбкой озорного мальчишки вовсю шагает среди горожан.
Мы оставляем за спиной поезда и направляемся к зданию самого вокзала, где можно сориентироваться и вызвать такси.
Из головы не выходит мужчина с дымом. Да что такое?
― Если не будешь смотреть под ноги, то просто расквасишь нос, ― с аристократической ленцой замечает Дан.
Я, прищурившись, гляжу на него. В глазах ни капли раскаяния. Сама невинность.
― Каков план действий дальше? ― интересуюсь я, машинально вызывая такси.
Мне нужны душ, свежая одежда, ноутбук и, в конце концов, кот.
― Заглянем к моему знакомому.
Пока оператор отыскивает машину, я открываю Автор.Тудей и просматриваю комментарии. Ага, как обычно предостаточно. Большинство спрашивает, когда следующая глава.
Скоро, ребята, скоро. Кстати, я предупредил, что неделю буду в отъезде, так что без обид. Случайно задерживаюсь на одном из последних комментариев:
«Достойно. Очень. Жду, чтоб дочитать до конца»
Вполне обычный комментарий, только вот ник читателя, оставившего его…
Тиглат Волшебные пальцы.
Экран мобильного бликует, поймав солнечный свет. Я жмурюсь и тут же слышу, как приходит уведомление о прибывшем такси.
Тиглат… Неужели тот, о котором говорил Дан? Для совпадения как-то очень уж сильно. И странно. Хотя… в последнее время у меня все странно, о чем говорить.
Машина останавливается в нескольких метрах.
Я жестом даю понять Дану, чтобы следовал за мной. Тот лишь молча приподнимает бровь, но ничего не говорит и практически одновременно со мной садится в салон. Только я занимаю место возле водителя, а он располагается на заднем.
Дорога проходит в молчании, только тихонько мурлычет радио у таксиста.
Когда мы выходим, Дан задумчиво смотрит по сторонам. Кажется, вид улиц его зачаровал. Во всяком случае, он по-прежнему молчит, не острит и не ехидничает.
Я не тороплю. Почему-то кажется, что это важно.
― Да, господин Шуткач, хорошо живете, ― внезапно произносит он каким-то немного отстраненным голосом.
― Хорошо, ― соглашаюсь я. ― Господин Ярасланов, а… где же вы будете жить?
― В вашей квартире, ― вдруг развязно отвечает Дан и подмигивает.
Я теряю дар речи.
В смысле, в моей?
Дан вздыхает:
― Ну что за человек? Ты же сам привез меня сюда? Сам. Сам сказал садиться в такси? Сам. А я человек мягкий, душевный, я совсем не могу отказать. Вот
