Пепел жизни - Рина Харос

– Я пришла поговорить. О тебе, Мулцибере и Йенсе.

Я напряглась, услышав имя друга, что не скрылось от внимания Смерти.

– Знаю, что между тобой и Йенсом произошло. И, чтобы избежать вопросов, отвечу наперед – это я заставила его сделать подобное, – Смерть взмахнула ладонью, не дав мне заговорить, – если бы не надоумила его проявить большую настойчивость, не смогла бы вразумить Мулцибера забрать тебя во дворец, где будешь в безопасности. Демон… он неплохой, но ты должна понимать, что раньше у него не было девушки, такой, как ты…

– Какой? – зло кинула я.

– Непорочной, – честно ответила Смерть, – он привык все решать при помощи магии и своих умений, понимаешь? К тому же, если мне не изменяет память, ты сама позволила прикоснуться к себе и поцеловать, не так ли?

– Откуда?..

– Ты забываешь, кто я. Вижу все, что творится на земле и в подземном царстве. Вмешиваться лишь только не могу там, где обитают живые. Но зато могу управлять их душами, чтобы творить то, что уготовано судьбой.

– И что же уготовано мне? – не сдавалась я, вкладывая в каждое слово яд.

– Мулцибер.

– О… – только и смогла произнести я, опустив голову вниз. Сощурившись, пыталась переварить услышанное.

– Мне несколько недель снятся обрывки, в которых я вижу нас с Мулцибером.

– Ах, это… Помнишь, когда спасла душу сатира? Это я попросила его прийти за тобой и впитать тьму, которая неподвластна и служит для твоей магии и тела ядом. Сын духа, которого ты отправила в Забвение, по моей наводке пошел к отцу на могилу, несмотря на проливной дождь. Было необходимо, чтобы он привел тебя во дворец, где без сознания вот уже несколько дней пребывал Мулцибер. Ваша магия, противоположная друг другу, помогла исцелить тела, но не разум. Поэтому мне пришлось создать сон, в котором вы бы встретились – демон бы напитался твоим вожделением, чтобы восстановить силы, а ты – чтобы впитать его магию в себя. Я понятно объясняю? – уточнила Смерть, заметив мой ошарашенный взгляд, устремленный в пол.

– Да, – хрипло произнесла я, сглотнув горькую слюну, – продолжай.

– Джойс помогла вашим телам исцелиться, использовав остатки магии бога Смерти, нашего отца. Ты не запомнила сон, потому что была слишком истощена. Мулцибер оказался более подготовленный – за прожитые годы он освободил немало душ, поэтому ему переломный момент дался легче. К тому же, когда вы спали, я позаимствовала часть твоих сил, чтобы демон смог отыскать тебя.

– Зачем?

Я чувствовала себя такой глупой, но мне необходимо было добиться правды.

– Потому что от судьбы не убежишь, ее можно лишь ускорить. Времени осталось мало, Касандра, скоро древа падут, и придется сделать выбор, который решит исход. Так получилось, что ты – единственное желание Жизни, и, к сожалению, когда возродилась, я не благословила тебя. И не буду. Это сделает тот, кого выберешь.

– Я не понимаю…

– Пока твой разум не готов выслушать все, что уготовано судьбой. Я лишь хочу, чтобы знала – Мулцибер не наводил тот сон, который возникает в твоей памяти почти каждую ночь. Его прикосновения, слова и магия лишь позволили вспомнить забытое.

– Но я думала… В нашу первую встречу, перед тем, как отправиться во дворец, он пытался использовать на мне свою магию, чтобы склонить… чтобы использовать…

Смерть засмеялась и мотнула головой.

– Ох, нет, глупое создание. Он пытался проникнуть в твой разум, чтобы приглушить горечь разочарования и боли, которые доставил Йенс. Мулцибер никогда не притронется против воли. Если он использовал магию, то только для того, чтобы понять твои истинные эмоции и, возможно, подпитаться ими.

– Страх…

Смерть медленно кивнула и спрыгнула с подоконника. Присев рядом на кровать, она обхватила своей холодной ладонью мой подбородок, заставляя взглянуть в глаза. Теперь девушка имела смертный облик, за что я в глубине души была ей благодарна – пустая глазница и обглоданная плоть на черепе каждый раз вызывали дрожь во всем теле и приступ тошноты.

– Он никогда не сделает тебе ничего плохого.

– Мулцибер… на совете… он…

Я прикрыла лицо руками и застонала в ладони, не зная, как выразить мысль, чтобы не выглядеть глупо.

– Я знаю, что было на совете. К тому же пора и тебе встать на кривую дорожку, фея. Твое тело готово. Возбуждение витает в воздухе, подобно рассаднику фруктов. Не знаю, как еще Астарта не ворвалась сюда, чтобы насытиться ароматом.

– Ты и про нее знаешь?

– Я знаю про все и всех, глупое дитя. А по поводу Мулцибера… Ты же не клялась ему в любви, так что мешает получать удовольствие от его ласк?

– Я буду выглядеть как падшая женщина, – тихо, но уверенно произнесла я, положив ладони на колени.

– Кто сказал тебе такую глупость? Мулцибер не позволит, чтобы распускали подобные слухи. Тем более, – Смерть улыбнулась и подмигнула, – он будет пировать тобой один.

Я ошарашенно уставилась на Хлою. Она встала с кровати, не замечая моего смятения, взяла косу и взмахнула ей в воздухе. Следом в ее ладони упало воронье крыло, черное, как ночное небо. Смерть протянула мне его. Я взяла подарок в руки и покрутила, изучая.

– Что это?

– Грех – похоть. Обычно я одариваю подобным тех, кто увлекся утешениями в объятиях других, но для тебя – это благословение. Вспоминай его каждый раз, когда будешь видеть Мулцибера и терзаться сомнениями. Принимай правильное решение, Касандра.

Смерть покинула комнату, оставив после себя темную дымку, которая медленно растворялась в воздухе. Из тягостных дум вывел звук горна, прозвучавший из распахнутого окна, который я не удосужилась закрыть вчера. Народ кричал и радовался предстоящему магическому турниру. Прокрутив основание пера между пальцев, я натянула улыбку и направилась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок перед боем.

Глава 27

Олимп

Прощальный парад уже начал свой путь.

– Прошу, услышь мои молитвы и позволь уйти в Забвение. Я приму любой твой выбор, каждое испытание пройду, даже если оно будет уничтожать душу, только забери ас к себе. Я готов последовать за твоим зовом… Молю…

Зевс низко склонил голову в каменном полуразрушенном Олимпе, прислонив уцелевшую ладонь к прохладному настилу. В боку бога виднелась зияющая дыра, словно от плоти откусили кусок. Рваные края ее украшались припекшейся кровью. Исхудалое тело Зевса едва делало