Пепел жизни - Рина Харос
– Почему?..
– Потому что не могу обернуть прошлое вспять, заставив будущее изменить предначертанный ход. Йенс и Мулцибер – два моих создания, и кому-то придется умереть, чтобы сохранить баланс жизни и смерти на земле. Касандра достанется одному из них, но кому – решать только ей. Как только фея сделает выбор, начнется новый отсчет, который приведет к концу, к гибели, к началу и возрождению.
– Я не понимаю…
– И не стоит. Главное, что скоро мы сможем вновь жить одной семьей. Ты, я, родители, твое дитя… Осталось лишь дождаться момента, когда древа падут, а наши души покинут Забвение, предавшись раю.
– А Алкеста… – воспоминание о сестре больно резануло по душе, оставляя неприятный осадок.
– Ей уготована другая судьба, о которой ты догадываешься. Алкеста наконец-то раскрыла свое сердце Ведасу, страдавшему по ней сколько десятилетий.
В глубине души я понимаю, как она будет разбита, когда предстоит сделать выбор, но это ради блага сестры.
Я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь в теле. Казалось, что после смерти все проблемы исчезли – моя душа воссоединилась с сыном, осталось не так много времени, когда Хлоя отречется от истинной сущности, и мы, держась за руки, сможем вновь повстречать мать и отца. Где-то там, по ту сторону Забвения, где они проживают свой отведенный век, меня ждет тот, кому я подарила сердце.
– Алкеста знает? – хрипло произнесла я, стараясь не встречаться взглядом с Хлоей.
– Нет, и пока незачем… Механизм запущен, мойры пробуждаются, дух первого божества погиб от рук собственных потомков.
– Мойры?..
– Да, – Хлоя кивнула и тяжко выдохнула, – они перерезали его нить судьбы, как только почувствовали, что тот пробуждается и напитывается силами. Дух первого божества выполнил свою роль в череде судеб – породил мойр, которые воссоздадут баланс на небесах, землях и водах.
– Но для чего мойрам убивать своего предка?
– Инстрох, возродившись, вновь попытается воссоздать богов из собственной плоти. Все знают, чем закончился его первый ужасный триумф, – Хлоя тяжело вздохнула и посмотрела на меня, поджав губы, – они не могли позволить цикличности взять вверх. Мойры погибнут, как только священный огонь, смерть и жизнь воссоединятся.
– Но почему? – У меня не укладывались в голове слова сестры.
– Потому что они сами – потомки богов. Из их плоти можно воссоздать олимпийцев и титанов, которые уничтожат все живое в борьбе за власть. Их смерть – акт милосердия к самим себе, чтобы напомнить всем, что гибель – это лишь начало. Кровь запускает цикл, которому уготовано светлое будущее.
Я замолчала, пытаясь унять судорожный водоворот мыслей. Всей душой желала, чтобы Мулцибер нашел свое счастье с Касандрой, но оказалось, что не все так просто… Хлоя, разочаровавшись в первом творении, воссоздала второе – демона, который пришел к тому, что стал Высшим и правителем Авантина. К судьбе, что уготовила для него Смерть. Мелкими шажками через уничтожение собственной души, предательство и стойкость Мулцибер возродил себя из проклятой утробы, чтобы доказать: не всегда демоны – отступники и предатели, как о них говорят ангелы, восседая на своем священном троне.
– Йенс… твое первое творение… У него титаническая сущность, которую породила душа Адониса. Получается, если он его потомок по происхождению, то орк умрет, как только падет последний бог?
– Нет. Погибнут титаны, порожденные от плоти и семени Зевса, поскольку, насколько мне известно, он один из богов имел порочную связь со смертными девушками. Йенс – лишь душа, застрявшая в телесной оболочке орка. Магия, которая течет в потомках первого духа, – исчезнет. Но Йенс может использовать до падения Олимпа всю мощь божественной силы, что приведет к катастрофе.
Я вздрогнула, почувствовав озноб, вызванный словами сестры.
– Что мы будем делать?
– Я… я буду делать. Услышу молитвы Зевса и убью бога, обрубив жизнь титанов и потомков Интстроха.
Глава 25
Мулцибер
Пришло время все расставить по местам.
Я нервно постукивал ногой по полу, облокотившись на колени. Смотрел прямо перед собой, ощущая, как начинает ломить глаза и застилать влагой. Моргнув, я выпрямился и судорожно выдохнул, прислонившись к спинке стула в комнате. Расстегнув рубашку, раскинул края в стороны, ощущая, что стало легче дышать. Мысли о том, почему Касандра так отреагировала, не давали покоя.
Ей же были приятны прикосновения, я видел, как тело откликается на мои ласки. В конце-то концов, фея сама позволила дотронуться до нее!
Взяв со стола бумагу, я принялся медленно рвать ее на мелкие куски и скидывать на пол, чувствуя, как клубок внутри потихоньку развязывается.
Тело трясло от злости, крепко сжатая челюсть скрипела от напряжения, на казнь отправился второй лист, который противно скрипел в ладонях. Стук в дверь не отвлек меня – я лишь с большим остервенением принялся за свое занятие. Но звуки становились все требовательнее. Скривив лицо, махнул ладонью и при помощи магии распахнул дверь, на пороге которой стоял Августин, облаченный в белые одежды – туника с длинными рукавами доходила до колен, а штаны крепились на лодыжках жгутом. Я кинул на него беглый взгляд и издал нервный смешок.
– Выглядишь так, будто собираешься прощаться с жизнью.
– Простился уже несколько столетий назад, да вот только я по другому вопросу. Войду?
– Мог бы и не спрашивать.
Августин кивнул в знак благодарности, вошел в комнату и прикрыл за собой дверь, не дрогнув, когда магия правителя захлопнула ее на невидимую заслонку. Лемур прошелся босыми ногами по полу и остановился напротив меня. По его взгляду было понятно, что мужчина устал бесцельно бродить по земле в облике смертоносного существа. Я догадывался, зачем он пришел, но не знал наверняка.
– Я к тебе не за этим, Мулцибер, – устало произнес Августин, словно прочитав мысли, и на мгновение прикрыл глаза.
– Тогда я весь внимание.
– Я почувствовал некий дискомфорт у тебя в душе…
– Дискомфорт? – горько усмехнулся я и отшвырнул от себя разодранный клочок бумаги в стену – тот ударился и упал на пол. – Это теперь так называется?
Августин смиренно сложил руки в замок и опустил их, выдержав мой взгляд.
– После совета мне довелось встретить Касандру, и она… была немного не в себе. Ходила по коридору и твердила, что это Мулцибер был в ее снах. Что теперь облик развеялся, и этот похотливый индюк явился во всей красе.
– Так и сказала? – я удивленно выгнул бровь и усмехнулся. – Я явно недооценивал фею и ее острый язык.
– Слово в слово. Не уверен, что
