Сердце сокола - Галина Васильевна Герасимова
– Рано, – сказал мастер.
В тот же миг на меня навалилась усталость. Болело всё тело, будто я и правда была покрыта перьями, и их выдернули у меня по одному.
– Запомнила ощущение? Выполняй это упражнение дважды в день, но не переусердствуй. Пока тебе рано превращаться. Птица прилетит сама, когда ты будешь готова.
– А если нет? – уточнила я. Искорка тлела внутри почти неощутимо, и я боялась лишиться её навсегда.
– Кому загадано летать, тот взлетит. – Вран посмотрел на нависшие над холмом и городом тучи. – Идём домой, птенец, пока не начался дождь.
* * *
К вечеру погода разбушевалась не на шутку. Дождь лил как из ведра, превратив узкие улицы в настоящие реки. Порывы ветра сгибали деревья чуть не до земли, и я всерьёз забеспокоилась о Лель – каково ей в такую непогоду? Оказалось, замечательно. Лель хохотала и, раскинув руки, кружилась под дождём. Далеко от своей яблоньки она уйти не могла, и мне казалось, будто не ноги касаются земли, а корни. Танец завораживал.
– Иди в дом. – Финист обнял меня, однако не уводил с крыльца. Я понимала мужа – дома было столько народу, что даже поговорить негде. – Я отправил колдовского вестника твоим родителям, чтобы переждали грозу на постоялом дворе. Лучше завтра свидитесь.
– Да уж, в такой ливень им не стоит выходить из дому, – согласилась я, увидев, как у бегущей через дорогу торговки унесло пёстрый платок.
– Вот так ураган! – Алёша, неслышно подобравшийся сзади, схватился одной рукой за мой подол, а другой за штанину отца. Ветер тут же встрепал его волосы. – А можно…
– Нет! – одновременно воскликнули мы с мужем и рассмеялись.
Финист присел на корточки рядом с сыном.
– Мы не вредничаем. Но я боюсь, что тебя унесёт.
– Как ту девочку из сказки? – наивно уточнил Алёша, а я улыбнулась, увидев, что муж непонимающе хмурится. Похоже, не только Алёше стоило рассказывать сказки.
– Ага. Помнишь, её унесло вместе с домиком и собакой? – ответила я вместо Финиста.
– А у меня нет собаки, – вздохнул Алёша, ненавязчиво напоминая о своём желании. Я чувствовала, что скоро Финист сдастся и позволит ему завести пса. – Отец, ты ведь найдёшь Толстяка?
– Конечно. Но ты же не гонишь меня искать его в такую погоду? – притворно испугался муж.
Алёша принял его испуг за чистую монету и покачал головой.
– Я надеюсь, что Толстяк успел где-то спрятаться. Ураган лучше переждать в тепле.
– Это ведь не первый ураган в его жизни. Уверена, что он спрятался и ждёт, когда гроза минует, – предположила я, ненавязчиво подталкивая своих мужчин в дом. Бросила последний взгляд на веселящуюся яблоньку и на всякий случай закрыла дверь. А то с Алёнушки станется и в такую погоду пойти погулять.
Сестрица с самого обеда ни с кем не разговаривала и ничего не делала. Сидела в покоях, как я её и оставила. Разве что повышивала от скуки, найдя моё заброшенное рукоделие. Впрочем, от ужина она отказываться не стала, но за столом подчёркнуто ни на кого не обращала внимания. Поела, встала и вернулась в опочивальню, не вымолвив ни слова благодарности. Пожалуй, ей бы это сошло с рук – я попросту не хотела ругаться, – но за столом был Вран…
– Ну-ка сядь! – властный окрик заставил Алёнушку шлёпнуться обратно на стул. Я подозревала, что не только окрик – Вран привычно использовал колдовство. – Куда пошла? Или тебя не учили обхождению за столом?
– А что, мне вам в рот смотреть? – съязвила сестрица.
– Умные люди могут поддержать беседу. Раз самой рассказать нечего, спросила бы, как день прошёл, не устали ли, чем надо помочь. А если такого не можешь, то вон, – мастер указал ей на блюдо с пирогами, – съешь кусок, тогда не надо будет в рот заглядывать!
– Чтобы я растолстела, как Лада? – фыркнула Алёнушка, но пирог взяла.
Спорить с колдуном она побоялась, особенно увидев у своих ног двух огненных мышек. Позорно вскочить на стул сестрице помешала гордость, но в конце концов от посрамления её спас громкий стук в калитку.
Одновременно за окном сверкнула молния и запоздало откликнулся гром.
Поздним посетителем оказался Борей Радимирович, рыжебородый мужчина лет сорока, добротно, но по-простому одетый. У него была небольшая ткацкая мастерская неподалёку от нашего дома, лучшая в столице. А уж какие там плели кружева – взгляд не оторвать! Жаль, цены кусались. Я всё ещё раздумывала, покупать или поискать дешевле.
К колдунам Борей прежде не обращался, предпочитая справляться с невзгодами своими силами, так что его появление не сулило ничего хорошего. В глазах мужчины плескался страх.
– Спасите Милу, умоляю! Что хотите просите, но спасите! – восклицал он, вытирая скупые слёзы.
Не сразу, но мы добились от него связного рассказа. Мила была его младшей дочерью, помогала в мастерской. Я её знала – это она подарила Алёше куклу-воина. Ей едва исполнилось семь, но в девочке уже проснулся колдовской дар. Борей не отправил её обучаться рукоделию, как старших сестёр, а начал готовить к учёбе в Колдовской Башне. Мила росла послушной, силой не баловалась, разве что завела небольшой садик у дома, где выращивала диковинные цветы. Соседи завидовали, а Борей нарадоваться не мог на смышлёную дочку.
– Лучше бы я не разрешал ей заводить этот сад! – взвыл мужчина, но собрался и продолжил рассказ.
Сегодня Мила пошла проверить, как цветы, укрыть их от непогоды. Она очень боялась, что дождь побьёт готовые распуститься бутоны. Сказала, что выйдет ненадолго – и пропала. Борей нашёл только её красную туфельку возле дома. Поблизости никого не было, и он обежал улицы, но и там дочь не обнаружил. Тогда-то и вспомнил о колдунах, и обратился за помощью, пока поздно не стало.
«Если уже не поздно», – прочитала я в глазах Врана. Что тут говорить, мне тоже сразу убивец колдунов вспомнился. Стала ли Мила его жертвой? Лель говорила, что у предыдущего хозяина каждое последующее убийство требовало большей подготовки. Если и сейчас так же, то время у нас ещё есть, пусть и
