Сердце сокола - Галина Васильевна Герасимова
– Уверен, что ей стоит быть здесь? – уточнил Святослав.
Вран бросил на меня беглый взгляд, убедился, что я не лишусь чувств, и продолжил осматривать. Меня передёрнуло, когда он повернул труп, и внутренности едва не вывалились наружу.
– Вы когда его нашли?
– Под утро. Один пьяница возвращался из кабака и заметил в куче мусора.
– Меньше полусуток назад, значит. – Вран провёл над телом руками. – Принеси мне кружку воды, – приказал он сыскарю.
К моему удивлению, Святослав послушался. Когда он ушёл, Вран кинул мне маленький мешочек, остро пахнущий мятой, а сам закатал рукава.
– Лада, ты как, держишься?
– Да, – пискнула я, боясь сглазить, но Врана мой ответ устроил. – Что с этим делать?
– Рассыпь вокруг стола.
Я едва выполнила требование, как вернулся Святослав с кружкой воды. Вран закинул в неё щепотку трав из другого мешочка. Запах я узнала сразу – сон-трава.
– Так, ты не мешайся и лучше закрой дверь с другой стороны, – наказал он Святославу. – А ты садись рядом. Одному мне его не удержать, а расспросить надобно.
– Начальники за такое по голове не погладят, – буркнул Святослав, но дверь закрыл, оставшись, правда, в помещении вместе с нами.
– Можно подумать, ты никогда не поступал по-своему. В меня ж пошёл, – прищурился Вран.
– Пошёл бы в тебя, давно вас одних бросил, – огрызнулся Свят, и впервые на моей памяти в глазах старика отразилось искреннее сожаление.
– Ладно, нечего языками молоть, к делу. Лада, положи руки мертвецу на лоб.
Касаться покойника было жутко, но я это сделала, хоть и содрогаясь от омерзения.
– Да не укусит он тебя! – фыркнул Вран и сунул руку в развороченную грудь, туда, где раньше билось сердце.
Вонь усилилась, смешавшись с запахом мяты, и я поняла, что больше никогда не полюблю мятный аромат.
Вран глотнул отвар, но некоторое время ничего не происходило. Затем глаза колдуна закрылись, он задышал медленнее, погружаясь в сон-дурман. Сейчас мастер находится в Нави и ищет там блуждающую душу убитого. Наконец рядом с телом разлилось слабое свечение, и появилась призрачная фигура.
– Руки не отпускай, – прошептал мне Святослав.
Он резко отодвинул Врана от трупа, затем вытащил из-за пояса флакончик и насильно влил старику в рот несколько капель незнакомого мне зелья. Вран закашлялся и открыл глаза.
– Зачем это было? Я бы сам вернулся, – проворчал он, но, увидев туманную фигуру, отложил разбирательства на потом. – Ты помнишь, кто ты? – спросил он духа.
Тот медленно кивнул, глядя на своё тело, словно до сих пор не верил, что мёртв.
– Ты знаешь, кто тебя убил?
На этот раз ответ был отрицательным. Что ж, иначе было бы слишком просто.
– Это был мужчина? – не сдавался Вран.
Кивок. Увы, говорить призрак не мог, так что вопросы приходилось задавать чётко.
– Молодой?
Неопределённое пожатие плеч. Ясно, лица убивца он не видел или попросту не успел рассмотреть. В тот же миг в мои ладони словно раскалённые спицы воткнули. Так сильно жгло, что я охнула, но не отвела руки. Заметив это, Вран прекратил гадать и спросил:
– Ты можешь показать что-то, что поможет отыскать убивца?
Начавший мерцать призрак несколько раз дёрнул себя за ухо.
– У него есть серьга? – догадался Святослав.
Дух кивнул – и разлетелся туманным облаком. Боль в руках мгновенно исчезла, зато накатила слабость. Не поддержи меня Вран, я рухнула бы на труп, несмотря на собственное отвращение.
– У него есть серьга, – повторил Вран, глядя на сыскаря.
– Это не подтверждение, – покачал головой Святослав, вздохнув. – Но повод присмотреться.
– И это уже немало.
Шептун положил ладонь мне на плечо, и тёплая волна наполнила меня силой, опьяняя. Интересно, Финист ощущает то же самое, когда рядом со мной? Если да, то стоит обнимать его почаще.
* * *
Тучи сгущались. Давненько не было дождя, а он пришёлся бы кстати, напоил бы сухую землю. Городская пыль стояла плотной стеной, и становилось трудно дышать. Только здесь, на холмах, можно было вдохнуть полной грудью, не боясь, что от пыли запершит в горле.
– Думаете, это Михей?
– Какая разница, что я думаю, – махнул рукой Вран. – Всё, чего я хочу, – прекратить убийства. А для этого надо знать, кого опасаться.
– Но ведь…
– Ничего Святослав не сделает. Даже если найдёт доказательства – их уничтожат, не дав просочиться в свет. Представляешь, какой это будет удар по царству?
Вран говорил свободно, не боясь, что нас подслушают. И правда, сидя на вершине холма, мы видели окрестности как на ладони. Я любила это место – за его простор, за мягкую траву, ластящуюся к рукам. За то редкое время, когда могла колдовать, не боясь собственной силы – просто потому, что ломать на этом холме нечего.
– Зачем тогда дразнить гусей? – спросила я, одновременно выращивая по заданию Врана небольшой куст акации. Не рассчитав, старик передал мне слишком много сил, и я теперь буквально лучилась чарами. Пока силу не заметили другие колдуны, стоило поскорее сбросить излишки. – Ведь если это верховный колдун, вряд ли ему понравится, что под него копают.
– Шептун для убивца в любом случае лакомый кусочек. Пусть лучше он охотится за мной, чем за вами, – признался Вран.
Я замерла с открытым ртом. Вот уж чего не ожидала от мастера, так это самоотверженности. Пока глазела на шептуна, кустик почувствовал свободу и пышно расцвёл. Я отдёрнула руки от зазеленевших листьев.
– Ты ведь не думаешь, что меня так просто поймать? – спросил Вран, и на месте мастера предстал ворон. Затем колдун снова обратился в старика, и я поняла, как он оказывался на вершине башни раньше меня.
– А как научиться такому? – разволновалась я, загадывая, кем бы могла стать. Однако упорно вспоминался глухарь, а превращаться в толстую птицу мне не больно-то хотелось.
– На это требуются годы тренировок, – ответил Вран. – Но учиться можно начать сейчас. Ну а когда меня не станет, справишься у мужа – он подскажет.
– Знаете что, мастер? Вы такую ерунду не говорите. Почему вас не станет? Мы завсегда рядом будем! – Я укоризненно покачала головой, но шептун выглядел каким-то потерянным и в то же время умиротворённым. Особенно остро ощутила, насколько он стар. – Ну ма-астер!
– Весь настрой помирать сбила, – проворчал Вран, сморгнув и вновь превратившись во вредного старика. – Не тараторь. Услышал я тебя. Лучше учись, пока есть время.
И я училась. Закрывала глаза, представляя, что у меня выросли крылья, что я свободна и готова взлететь, потому что ну как жить без полёта? Без этого бескрайнего синего неба, в которое так и хочется упасть?
Училась, пока не
