Королева праха и боли - Лив Зандер
– Да. – Та же участь ждет и его. Он умрет. Умрет от моей руки. Это мой выбор, и я быстро примирилась с ним по дороге сюда. – Отморозила все нах-хрен из-за тебя.
Я смотрела, как впадины под его скулами наполняются тенями, как он становится больным и слабым на вид – совсем не похожим на того мужчину в фетровой шляпе, который загнал меня в угол.
Теперь я загнала в угол его. Мой смертоносный муж рядом, и расплата близка. Только вот взгляд Генри отчего-то метнулся в сторону сеновала. Раз. Другой.
– Там наверху кто-то есть, – сказала я.
– Знаю, любовь моя, – откликнулся Енош. – Его сердце так и бухает, качая по венам жидкий ужас.
– П-позволь мне уб-бить этого.
Стук зубов сильно поубавил уверенности в моем тоне, да и руки отчего-то опять затряслись.
Взгляд Еноша скользнул по моим дрожащим рукам, потом поймал мой взгляд, и Енош покачал головой, словно бы говоря: «Ты опять не сможешь, укрепив тем позицию Эйлама».
Нет, я смогу!
Мысль о том, чтобы отнять жизнь, ужасала меня, но мне следовало собраться с духом, взять себя в руки. Если я не в состоянии убить тех, кто принес мне смерть, то это никогда не кончится. Не кончится ничем хорошим. И я никогда не верну своего ребенка.
Все. Пора.
– Дай мне клинок, – велела я Еношу, и брови его полезли на лоб. – То, чего хочет твоя жена, твоя жена получит, помнишь? Твоя жена хочет костяной нож.
И снова в глазах его мелькнул этот голодный блеск, когда он открыл ладонь, на которой возник клинок с резной рукоятью в виде виноградных лоз, таких же, как рубцы на моем животе, – чтобы удобнее было держать оружие.
– Нет! Я… Я… Это же не я… – Генри громко рыгнул со страху, взгляд его лихорадочно метался между Еношем и дверью. – Это сделал Арне! Мой кузен всадил в тебя нож! Клянусь могилой матери! Это был он! Он тот, кто тебе нужен. Он там, наверху!
Сердце в моей груди подпрыгнуло, желудок тошнотворно скрутило. Я отступила от мужчины и запрокинула голову, чтобы лучше видеть.
И увидела.
Увидела красный отблеск углей на лезвии заржавленного ножа. Ножа, острый конец которого упирался в доску. Ножа, по рукояти которого постукивал корявый палец. Все остальные части Арне скрывались в тени.
Проклятый дьявол, уж этого-то я убить точно смогу.
– Это тот мужчина, который пырнул меня ножом.
Один быстрый шаг, и ладонь Еноша легла на лицо Генри. Он толкнул мужчину так, что тот врезался спиной в балку. Сеновал тряхнуло. Кожаные нити быстро привязали Генри к столбу, а Арне меж тем отполз дальше во мрак.
– Где мой отец? – Я подошла к Генри, наставив на него нож. – Что с ним случилось?
– Клянусь, я не причинял ему вреда! О мой бог Хелфа, помоги мне! – Генри взвыл. – Роза! Это она указала на него священникам! Получила деньги! А потом смылась!
Значит, этой сучки вообще нет в Элдерфоллсе.
– Куда?
– В Хогсботтом. Три дня пути отсюда, вверх по реке.
– И что священники сделали с моим отцом?
– Может, Роза знает, а я, клянусь, больше не знаю ничего!
Выходит, и пользы от него больше никакой.
Я тяжело сглотнула застрявший в горле ком. Небеса, мне следовало уделить больше внимания поведению своего мужа. Как там он убивал? Как вообще один человек убивает другого? Я приставила острие ножа к животу мужчины, под самым пупком.
Так?
– Это очень болезненно, как ты, возможно, помнишь. – Енош встал за моей спиной, положил руки мне на живот, и шепот его согрел мне ухо. – Смерть может наступить только через день или два, в зависимости от силы кровотечения и того, какие внутренние органы повреждены. Его собственные экскременты растекутся, отравляя организм изнутри.
– Болезненно – это хорошо. – И все же, когда клинок в моей руке сделался вдруг неестественно тяжелым, я оглянулась на Еноша. – Я не знаю, как убивать.
– Тс-с-с. Ни слова больше. – Он шагнул ближе, поддерживая меня, и его пальцы потянулись к моей руке, сжимающей нож. – Вот так, любовь моя.
Стиснув мое запястье, он переместил мою руку выше, к горлу Генри, направив острие клинка прямо на прыгающий кадык. И тут же отвлек меня, прикусив мочку уха и тесно прижавшись ко мне.
Он был возбужден.
Твердый член упирался мне в поясницу, а Енош все целовал чувствительную кожу за моим ухом. Его учащенное дыхание колыхало тонкие волоски у меня на шее, и по моей уже покрывшейся мурашками коже пробегала дивная дрожь.
С губ моих сорвался бесстыдный стон, словно я вовсе не собиралась кого-то зарезать.
– Ты развратник.
– И это говорит женщина, которая изнасиловала меня на моем же троне.
Теперь я слабо усмехнулась:
– Мне было холодно…
– Положи другую руку вот сюда. – Он отвел руку от моей талии и поместил мою ладонь на широкий гладкий торец ножа. – Одна рука держит крепко и ровно. Вторая бьет по рукояти, вгоняя лезвие в горло. Быстро. И просто.
– Я не хочу – быстро.
Я хочу, чтобы этот гад страдал.
– Такая нетерпеливая, такая восхитительно упрямая. – Енош, поддразнивая, потерся об меня, давая почувствовать свою твердость, длину – и степень собственного желания. – Быстрота не оставляет места сомнениям.
Это имело смысл.
– Ну, полагаю, с чего-то же нужно начинать.
Я чуть отвела руку.
Пальцы окостенели.
– Не помогай мне, – выпалила я. – Я должна сделать это сама, так что не подталкивай меня.
– Я даже не шевельнусь.
Глубокий вдох.
Я – Королева гнили и боли.
Прекрасная и нежная.
Ужасная и жестокая.
Моя ладонь ударила по рукояти.
Лезвие вошло в горло Генри.
Кровь, темно-алая, горячая, выплескивалась из раны толчками, через короткие промежутки времени. Некоторые капли падали мне на лицо. Кровь пузырилась и во рту Генри, заглушая стоны, стекая струйкой по подбородку. Мужчина умирал.
Ну вот.
Я – убийца.
Сейчас мне следовало почувствовать стыд и вину.
Но я ничего не чувствовала.
Напротив, при следующем вдохе легкие мои расширились больше обычного и по всему телу пробежал странный трепет. Кто бы мог подумать, что убивать так просто? Что это заставит меня почувствовать себя такой… живой?
Енош поймал мой подбородок,
