Свобода как повод влюбиться - Елена Александровна Романова

— Нет, — вдруг отрезала я, — вы упускаете одну деталь, милорд. Вы обменялись со мной. Той женщиной, связанной и избитой, была я. Так ведь? Меня тащили через лес на привязи, невзирая на то, что я падала, невзирая на ссадины и разбитые колени. В тот день вы увидели меня, напуганную и уставшую, в изорванном платье…

— Джейн! — прошептал он тихо и стиснул зубы.

Я оторвалась от стойки, повернулась к присяжным.

— Лорд де Вер видел, на что способны люди, не пощадившие даже женщину, вооруженные ножами и скрывающие лица, и когда ему предложили занять мое место, он ни секунды не колебался, — я прошла перед присяжными, всматриваясь в их изумленные лица. — Кто из вас решился спасти почти незнакомого человека? Рискнуть жизнью ради другого? Кто? — замерла, бросила уничтожающий взгляд на де Бьорка. — Вы бы пошли на это, господин обвинитель?

Он растерялся, привстал, заглатывая ртом воздух. Помощники наперебой бросились подсказывать ему ответы, но я резко зашагала к своему месту со словами: «Допрос окончен, господа!»

Ким-Аварский скрыл улыбку, затем сказал мягко:

— Госпожа Хоткинс, прошу, приглашайте вашего свидетеля.

Когда Роберт оказался рядом, то есть его проводили мимо меня, я склонилась и зашипела:

— Вы чуть было все не испортили!

— Я сказал правду.

Вот оно как! Правду! Поглядите-ка сколько аристократической гордости в этой фразе!

Я отдернула платье, сложила руки, дожидаясь, когда распахнутся двери, и войдет господин Нойс. Тот, право слово, был напуган и шел нерешительно, касаясь руками спинок сидений вдоль прохода. Когда он оказался за трибуной, судорожно обвел взглядом зал, трясущейся рукой поправил очки.

— Добрый день, господин Нойс, — улыбнулась я, заставив его сфокусировать на мне блуждающий взгляд.

Вильнус любезно развернул карту и встал вполоборота, чтобы всем она была прекрасно видна.

— Вы сделали эту карту?

У Нойса возникло такое выражение на лице, будто его сейчас обвинили в убийстве. Он не мог выговорить ни слова. Я решила немного подбодрить горе-картографа.

— Карта выполнена очень грамотно и качественно. Так вы ее сделали?

Я добилась сносного кивка.

— Господин Нойс, сколько лет вы работаете картографом?

— Всю жизнь, — произнес тот, робко покашляв в кулак, — лавка принадлежала моему отцу, а еще раньше деду. Это семейное дело.

— То есть вы учились изготавливать карты с детства?

— Да.

— Замечательно. Думаю, вашим умениям можно позавидовать. Но, скажите, — и я указала на карту, которую демонстрировал Вильнус, — когда вы изготовили эту карту и как?

Меня перебил лорд де Бьорк, поднявшись и возмутившись по поводу того, что я завожу следствие по делу в тупик, и способ изготовления карты не имеет никакого значения.

— Я поясню чуть позже, — сказала я, — а сейчас хочу продолжить.

Судья облизал пересохшие губы, пожал плечами.

— Что ж, продолжайте, но ближе к делу.

— Да, ваша честь, — мой взор был снова обращен на картографа, — расскажите нам, когда и как вы изготовили эту карту?

— Она стоит дороже других на десять пенсов, — неуверенно улыбнулся Нойс, — потому что эта карта самая точная. Я потратил на ее изготовление уйму времени. Сам лично объездил пригород Нокса, засекая каждую секунду и выверяя каждый дюйм. На карте стоит дата… эм… я изготовил ее год назад.

— Благодарю за ответ, — опять улыбнулась и обратилась к присяжным со словами: — у нас нет поводов сомневаться в умениях и словах господина Нойса.

Я подошла к карте, скептически оглядела ее, взмахнула рукой, как фокусник, обводя незримый круг. Зрители в зале сделали громкий вдох и затаили дыхание.

— Обратите внимание на отметку, сделанную рукой констебля, вот здесь, красным цветом в виде крестика. Здесь были найдены тела убитых.

Вильнус, как заправский театральный конферансье, услужливо покрутился, давая всем обзор.

— А это, — и я указала на другой крестик, который был сделан синими чернилами, — место, где я и дворецкий обнаружили лорда де Вера.

Господин Скотт снова стал крутиться, приподняв карту повыше. Я не сумела скрыть улыбку. Господин Нойс недоуменно моргал глазами, не понимая, что еще от него требуется.

— Еще несколько уточняющих вопросов, сэр, — успокоила я его, — скажите, вы помните расстояние от поместья лорда де Вера до Нокса?

— Конечно, госпожа. Одиннадцать с половиной лье или сорок миль.

— У вас отличная память, — похвалила его, — а можете сказать, какое расстояние между красным и синим крестиками?

Нойс нахмурился, но ответил без промедления.

— Не больше шести миль, госпожа.

— А от дома лорда де Вера до синего крестика?

— Думаю, три мили.

— Потрясающе, — я хлопнула в ладоши и сказала громко: — Вы невероятно нам помогли, господин Нойс. А теперь, — я подошла к столу, взяла папку, — обратимся к материалам дела. По словам господина Адама Фолка, прежде чем отправиться за лордом де Вером, мы провели в доме не меньше сорока минут. Господин Нойс, вы можете сказать, сколько потребуется времени всадникам, чтобы преодолеть три мили? Напомню, что вы сказали, что от дома до места, где мы обнаружили лорда де Вера, было именно три мили.

— Верхом не больше восьми минут.

— Вы очень точны, — я улыбнулась, — я почти каждый день езжу по дороге в Нокс и несколько раз засекала время. Вы правы, восемь минут. То есть у меня с господином Фолком ушло около сорока восьми минут на поиски лорда де Вера. А теперь скажите мне, господин Нойс, сколько времени необходимо, чтобы добраться пешком от дома до места убийства, любезно отмеченного констеблем красным крестиком?

— Там около восьми миль. Если идти пешком…

— Бежать, — поправила я, — если бежать на привязи?

— Э-э… думаю, больше часа.

— Точнее.

— Час двадцать минут.

— Иными словами, если лорд де Вер добрался до места убийства, ему бы пришлось бежать восемь миль, потратив на это час двадцать минут. Но, — я вытянула указательный палец, — мы с Господином Фолком, чьи показания содержаться в материалах дела, обнаружили лорда де Вера спустя сорок восемь минут, после того, как его увели. Иными словами, когда мы обнаружили графа, трое мужчин были еще живы, раз им удалось проскакать еще около шести миль, — я обвела взглядом присяжных, которые раскрыли рты, переваривая информацию, приправленную большим количеством цифр. — И если, уважаемый суд