Моё (не)летучее счастье (СИ) - Наталья Алексеевна Мусникова
— Я жду, — штормовым океанским валом пророкотал Арион, властным взглядом буквально пригвождая к месту бросившуюся на защиту Охотницы Риолу.
Бригитта вяло кивнула и прошелестела чуть слышно:
— Я… всё поняла… прошу прощения…
Драконесса была уверена, что Охотницу освободят, но не тут-то было, урок был ещё не закончен, требовалась финальная эффектная точка.
— Жена, ты принимаешь извинения Охотницы Бригитты? — голос Ариона по-прежнему был холодным и официальным, Риола подумала, что если бы в первую встречу Охотник держал себя с таким официозом, ему не пришлось бы прибегать к магии подчинения. Отказать, когда с тобой говорят убийственно ледяным тоном, может только самоубийца, мечтающий завершить жизнь наиболее изощрённым образом.
Риола передёрнула плечами, только сейчас осознав, что знак магического подчинения на груди далеко не самое страшное, что могло с ней произойти после того, как она вломилась в комнату к Охотнику. Даже без одежды и застигнутый врасплох Арион мог сделать с ней очень, очень многое.
— Твоё молчание означает, что Охотница была недостаточно убедительна? — Арион взмахнул рукой, и серая полупрозрачная петля обхватила шею Бригитты, заставив её совсем по-девчоночьи взвизгнуть. — Что ж, попробуем ещё раз.
— Нет! — Риола метнулась вперёд, заслоняя собой Охотницу. — Прости, что не сразу ответила, я задумалась.
В янтарных с чёрным разломом глазах Охотника отчётливо читалось: «Нашла время в облаках витать», но ни единого упрёка вслух не прозвучало, наоборот, Арион сдержанно улыбнулся, покровительственно положив ладонь на макушку драконессы:
— Тебе нет нужды просить прощения, ты вольна делать со своей горничной всё, что тебе заблагорассудится. А для того, чтобы обезопасить тебя, мы сделаем следующее…
Когда на Риолу накладывали печать магического подчинения, девушка была слишком напугана встречей с Охотником, чтобы вникать в непонятные манипуляции. Драконесса запомнила лишь, как Арион выдрал у неё пять чешуек, выдохнул короткую фразу, которую в равной степени можно было считать магической и ругательной, а после Риола не могла противостоять ни одному приказу Охотника, хотя мысленно визжала от бешенства и плевалась огнём. Со стороны же ритуал подчинения выглядел безобидным, а иногда даже красивым. Вот Арион подошёл к пышногрудой Бригитте и положил ладонь ей на грудь. Охотница, до этого едва ли не выпрыгивающая из платья, чтобы привлечь к себе внимание, яростно рванулась, но полупрозрачная удавка, мгновенно затянувшаяся на шее, отбила у красотки желание сопротивляться. Бригитта обмякла, свиной тушей на крюке у мясника повиснув в магических путах. Удовлетворённо кивнув, Арион стал что-то мелодично свистеть, словно певчая птица по весне, время от времени выводя указательным пальцем узоры на груди Бригитты. От каждого прикосновения на нежной коже Охотницы вспыхивали светло-зелёные всполохи, линии, отдельные пятна, складывающиеся во что-то непонятное, но, тем не менее, завораживающее. Арион свистел всё громче, всполохов становилось всё больше, и вот наконец они слились в одно большое яркое пятно, расползшееся, словно воспаление, по всей пышной груди Бригитты.
— Какой у тебя любимый цветок? — спросил Арион, искоса взглянув на драконессу.
От неожиданности Риола растерялась, позабыв названия всех цветов разом, но быстро взяла себя в руки, облизнула пересохшие от волнения губы и выпалила первое, что пришло на ум:
— Эльфийский бессмертник.
Пятно моментально преобразовалось в лохматый с мелкими лепестками цветочек, гордо распушившийся прямо по центру груди Охотницы. Бригитта отчётливо скрипнула губами и тут же затихла, поскольку петля на шее выразительно шевельнулась, намекая, что плата за грубость и глупость ждать себя не заставит.
— Теперь приложи свою ладонь к этому цветку и прикажи что-нибудь нашей Охотнице, магия должна запомнить тебя как её повелительницу.
Рабство в любой форме претило свободолюбивой драконессе, тем более что она сама прекрасно помнила, как бесит беспрекословное подчинение, но оставлять Бригитте хоть малейший шанс ударить в спину было слишком опасно. Да, жаль девчонку, но себя всё-таки жальче, не хочется в очередной раз оказаться на той полузаросшей дороге. Риола посмотрела на Ариона и без труда прочла в его глазах: «Теперь ты меня понимаешь?» Молчание было лучшим знаком согласия, а уж подкреплённое согласным взмахом ресниц и вовсе не оставляло сомнений. Да, теперь Риола как никогда понимала Ариона.
Драконесса решительно шагнула к Охотнице, положила ладошку на знак подчинения и звонко отчеканила:
— Скажи, кто приказал тебе вешаться на шею моему мужу?
Судя по удивлённо приподнявшимся глазам Охотника, такого приказа он не ожидал. Что ж, постичь извилистый ход женской мысли могут лишь величайшие мудрецы и философы, и то далеко не каждый раз. Бригитта изогнулась дугой, дёрнулась, звучно ударившись затылком о стену, и прохрипела, с трудом проталкивая слова через стиснутое судорогой горло:
— Ал Олзерскан… Он сказал… сказал…
— Что он тебе сказал? Говори!
Бригитта захрипела, из уголка губ побежала вязкая нитка сине-лиловой слюны, словно Охотница выпила бутылку чернил.
— Подожди, — Охотник предупреждающе вскинул ладонь, — похоже, на нашей артефакторше заклинание молчания висит. Знаешь такое, «рот на замок» называется?
Риола огорчённо помотала головой, в очередной раз недобрым словом помянув практически полное отсутствие магии в образовательной программе для драконесс. И кому это только в голову пришло, спрашивается?! Охотник досадливо поморщился, но критиковать девушку не стал, потому как, во-первых, всё равно бесполезно, а во-вторых, вины Риолы нет, это надо земной поклон отвесить тем, кто её учил.
— Ладно, не переживай, вернёмся домой, я найду тебе достойных учителей.
Риола охнула, метнула встревоженный взгляд на Охотницу. Арион усмехнулся жёстко, подошёл к Бригитте приказал властно, тоном, не терпящим возражений:
— Забудь всё, что услышала, и вообще всё, что случилось в этой комнате.
Короткий и резкий, похожий на выстрел, щелчок пальцев развеял магические путы, Охотница, не успев сгруппироваться, грохнулась на землю, сильно ударившись локтями и коленями. Постояла на четвереньках, ошалело мотая головой и бессмысленно хлопая глазами, словно ударенный обухом молодой бычок, и спило выдохнула:
— Что… где я?
— Вы в нашей с мужем комнате, — Риола вежливо улыбнулась, настороженно глядя на Охотницу и стараясь благоразумно держаться поближе к Ариону.
Бригитта с приглушённым кряхтением села, привалившись спиной к стене, потёрла лоб заметно дрожащей ладонью:
— Ничего не помню, голова трещит, как с похмелья. Как я здесь оказалась?
— Ты горничная моей жены. Виолетта приказала подать платье, ты пошла за ним, споткнулась о ковёр и упала, ударившись головой. Именно так всё и было.
Последняя фраза прозвучала не утверждением, а приказом, не терпящим возражений, на груди Охотницы вспыхнули чуть приметные светло-серые искры магии подчинения. Наложенное заклятие сработало моментально, Бригитта криво улыбнулась, ещё раз потёрла лоб и, облизнув пересохшие
