Моё (не)летучее счастье (СИ) - Наталья Алексеевна Мусникова
— А у тебя самого защитные артефакты есть? — девушка повернулась, оказавшись в тёплом и успокаивающем кольце рук. — На тебя тоже могут напасть.
— Моя защита всегда со мной, — Охотник легко коснулся губами кончика носа драконессы. — Не переживай, я больше не позволю застигнуть себя врасплох.
— Не хочу снова смотреть, как ты умираешь, — прошептала Риола, целуя Ариона в уголок губ.
Если бы не робкий оклик слуги, маявшегося под дверью, беседа стала бы ещё более интимной, а так пришлось подавить раздражённый вздох, цеплять на лица маску великосветской невозмутимости, которой позавидовали бы и мраморные статуи, и выплывать из комнаты.
Глава 10
Спросите кого угодно, от убелённого сединами старца до едва начавшего лепетать карапуза, и вам единодушно скажут, что нет ничего скучнее торжественного обеда с непременным и строжайшим соблюдением протокола. Во время такого мероприятия, которое язык не поворачивается назвать трапезой или приёмом пищи, категорически запрещены разговоры, максимум, что вы можете себе позволить, это едва слышно попросить передать вам соль, причём ваша просьба должна быть направлено только соседу справа. Смотреть полагается исключительно в тарелку, еду вкушать должно без спешки, тщательно пережёвывая каждый кусочек, и горе вам, грешникам, если вы дерзнёте съесть больше или же меньше того, кто организует званый обед. Вас непременно назовут неучем, варваром, не способным достойно вести себя в приличном обществе, отбросом, на которые не распространяются законы. А потерять права свободного человека весьма опасно, особенно в поместье Истребителя драконов, которому удивительно подходит прозвище самодур, произносимое редко, шёпотом и с опасливой оглядкой по сторонам.
Воспитанный среди чопорных эльфов, до фанатизма тщательно следящих за соблюдением любого годами утверждённого ритуала, Арион на званом обеде чувствовал себя вполне привольно. Если бы не пристальное внимание хозяина, ловящего каждый взмах ресниц, всё было бы просто замечательно, а так приходилось постоянно быть настороже, да ещё и Риолу деликатно поправлять, когда она путалась в столовых приборах. Доброе ещё, что драконесса старательно прикидывалась тенью, умница, девочка, быстро учится и выводы правильные делает. Отвлёкшись на Риолу, Охотник прослушал обращённый к нему вопрос, уловив лишь, что ал Олзерскан что-то спрашивал.
— Прошу прощения? — Арион непринуждённо приподнял бокал, благодаря всех богов разом за то, что за вином можно держаться свободнее. Правда, если вы взяли в руки бокал, то тем самым показали, что закончили обед, и слуги проворно утащат у вас тарелку, но это уже мелочи. Тем более что после вина непременно будет горячий напиток с десертом, а потом опять вино, но уже более крепкое и только для мужчин.
Довольно привлекательные черты Истребителя драконов исказила хищная усмешка, моментально превратившая лицо в оскал готового напасть зверя:
— Я спросил, давно ли вы женаты, раз со своей супруги глаз не сводите. А может, помня её прошлое, просто не доверяете, думаете, стоит лишь отвернуться, и ваше чело украсят развесистые рога?
Довольный грубой шуткой, ал Олзерскан расхохотался, гости за столом подобострастно подхватили смех, но стоило лишь хозяину обвести всех покрасневшим взором из-под набрякших век, как все моментально затихли и уткнулись в тарелки. Одна лишь Охотница, удостоенная чести сидеть по левую руку от хозяина, окинула Риолу пренебрежительным взглядом и процедила:
— На такую тощую даже умирающая с голоду собака не бросится.
Драконесса помимо воли вспыхнула, сжала губы, удерживаясь от резкости, а вот Арион молчать не стал, принял брошенный вызов. Неспешно отпив кислого, вяжущего рот вина, Охотник лениво посмотрел на Бригитту, дёрнул уголком губ и лениво ответил:
— Тонкокостность моей жены гораздо дороже сердцу и милее плоти, чем раздутость иных девиц, обещающих со временем заплыть жиром, точно скальный медведь к зиме.
Охотница вспыхнула так, что об её щёки можно было свечу запалить, судорожно стала открывать и закрывать рот как вытащенная из воды рыба, разом растеряв всю свою привлекательность. Ал Олзерскан громогласно расхохотался, одобрительно хлопая ладонью по столу, за ним следом грянули другие мужчины и даже по губам присутствующих за столом трёх дам скользнули чуть приметные усмешки. Бригитта пошла малиновыми пятнами, стиснула кулаки и рванулась вперёд, но Истребитель драконов ухватил её за одежду, дёрнув к себе, словно рвущуюся с цепи собачонку:
— Села, я сказал! Иначе отведаешь плетей на конюшне.
Пылая от ненависти, бросая убийственные взгляды на Ариона, Охотница неохотно опустилась за стол. Ал Олзерскан щелчком пальцев приказал слугам наполнить кубок и толкнул его кипящей, словно кастрюля на сильном огне, девице:
— Пей.
Бригитта схватила кубок и сделала большой глоток. В тот же миг из горла Охотницы раздался придушенный писк, из глаз брызнули слёзы, а вены на висках потемнели и бешено запульсировали. Красотка отшвырнула бокал и принялась яростно махать руками, пытаясь остудить огнём горящий рот. По обеденному залу опять пронёсся оглушительный смех, даже дамы позволили себе коротко хохотнуть, с нескрываемым наслаждением глядя на мучения Охотницы, от тяжёлой руки и острого языка которой немало терпели.
— Что же ты, тупица, драконью желчь от гномьего самогона не отличила? — задыхаясь от смеха и смахивая выступившие на глаза слёзы, прохрипел ал Олзерскан. — Впредь тебе, дуре, наука, будешь знать, как моих дорогих гостей задевать и рот открывать, когда не просят. А сейчас пошла на конюшню, живо. Эй, стража, всыпьте этой тупице пять плетей за обиду гостей да ещё десятку за глупость. Дураков учить надо.
Заплаканная Бригитта метнула из-под слипшихся ресниц полный смертельной ненависти взгляд на Охотника и рухнула на пол, на коленях подползая к Истребителю драконов, обнимая его сапоги и неразборчиво сипя что-то опалённым горлом. Ал Олзерскан брезгливо выдёргивал ноги, пиная Охотницу и лениво повторяя:
— Пошла, я сказал, пошла отсюда. Эй, стража!
Мнущиеся у дверей два дюжих стражника подошли поближе, не решаясь хватать девицу, до этого дня пользующуюся особым расположением хозяина дома.
— Мой приказ вы слышали, высечь её, — отчеканил Истребитель драконов, метким пинком в лицо отбрасывая Бригитту.
Кипящая от возмущения Риола бросила взгляд на Ариона, но тот чуть заметно покачал головой. Вступаться за Охотницу сейчас было опасно, лучше подождать, пока стражники вытащат девицу из зала. Драконесса сжала зубы и уткнулась в тарелку, перепиливая отбивную с таким видом, словно это был труп поверженного, но так и не сдавшегося заклятого врага. Ал Олзерскан, внимательно наблюдавший за девушкой, одобрительно хохотнул, но от комментариев воздержался, лишь громко хмыкнул, привлекая к себе внимание, и постучал ладонью по столу, выражая своё восхищение. Охотник мысленно скривился,
