Дочь предателя. Баллада Пепла и Льда - Анна Сергеевна Платунова

Глава 39

— Четвертый дар… — Слова упали тяжело, как камни: мейстери Луэ произнесла их с интонацией, с какой обычно произносят ругательство «Бездна и тьма!». — Четвертый дар, моя девочка, это дар открывать Прорывы, ведущие на Изнанку.

Тайлер вздрогнул и посмотрел на преподавательницу в изумлении, перевел взгляд на ректора: «Я ослышался?» Со стороны я наверняка выглядела такой же ошарашенной.

— Открывать Прорывы? — повторила я. — Зачем кому-то открывать Прорывы?

Ректор Кронт и мейстери Луэ обменялись острыми взглядами. Эти двое знали много, слишком много.

— Вероятно, никому не нужно. — Ректор выделил голосом «вероятно». — Это спонтанный дар, проявляющийся у членов императорской династии. Вероятно… ни сам Император Аврелиан, ни принцы никогда не использовали его. Это единственный дар, который передается по наследству.

— Но у простых людей он тоже может проявиться? У меня, например?

— Да.

Я зябко обхватила себя за плечи. Только не это — не такой страшный, пугающий, никому не нужный дар. А если он выйдет из-под контроля? Если я не справлюсь?

— Как они управляют им? Ведь ни в коем случае нельзя допустить новых Прорывов. Это… ужасно. Такой груз на душе.

Я готова была возненавидеть весь императорский род, но, если самому императору и принцам приходится каждый день удерживать в узде мощную и опасную силу, отчасти я могла понять убийства невинных.

— Что, если я чудовище? — прошептала я. — А князь Лэггер спасал от меня империю?..

Я не могла смотреть на Тайлера.

— О Всеблагой… Что если это я виновница Прорыва на Севере? Я, а вовсе не отец?

— Глупости! — воскликнула мейстери Луэ, а Тай ободряюще сжал мои холодные пальцы. — Твой дар тогда еще не раскрылся. Если уж кто-то и виновен…

— Кто? — воскликнул Тайлер, и я ощутила, что у него самого руки дрожат.

— По официальной версии — разлом в ткани реальности открылся сам собой, как это порой случается, — сдержанно объяснил ректор, будто никто из нас, здесь присутствующих, не знал короткую сводку официальной версии до последней точки. — Но полковник Дейрон…

— Он не снимал щиты! — Впервые с того дня, как я узнала о предательстве, я заговорила об этом вслух и впервые была так уверена. — Отец никогда бы так не поступил.

Мой отчаянный взгляд встретился со взглядом Тайлера — растерянным и горьким.

— Алейдис… — запнувшись, сказал он.

Ничего не добавил, однако синие глаза потемнели. Он не хотел меня ранить, но и его, предателя Дейрона, не мог простить. Я и так услышала не произнесенное вслух: «Больше некому…»

Я сгорбилась, сжала ладони между колен.

— Я ничего не понимаю… Неужели правда отец?

Я вскинулась: мне показалось, я поняла, в чем дело.

— Он, видимо, догадался, что советник отравил маму в прошлый свой приезд. И… Отомстил? Но это так на него не похоже! Что за месть такая, цена которой тысячи жизней?

Время в моей голове отматывалось в прошлое. События роковой ночи вставали перед глазами во всех деталях.

— Он разбудил меня ночью, когда не было никаких признаков Прорыва. Отец будто знал наперед, что он случится. Но ведь так не бывает! Никто не умеет предчувствовать эти штуки. Дождался спонтанного разлома, а потом снял щиты?

— Расскажи все как можно подробнее, — попросил ректор Кронт.

Я и рассказала. О том, что отец оседлал Уголька, о том, как я просила его защищать принца, а он скривился, о том, как передал мне футляр для генерала Пауэлла, но этот футляр я не довезла, потому что октопулос ранил меня по дороге к Сулу.

— А теперь вернемся к тому, с чего начали, — вздохнула мейстери Луэ. — Если уж кто-то и виновен — это принц Ивейл.

— Что? — выдохнула я. — Как? Зачем? Для чего это ему нужно?

Тайлер высказался еще короче:

— Что за хрень?

— Мы здесь с вами и так наговорили на несколько казней за измену, — невесело хмыкнул ректор Кронт. — Надеюсь, когда до меня доберутся, это будет благородная казнь через отрубание головы. Не хочу болтаться на перекладине с веревкой на шее, как какой-то разбойник.

Мейстери Луэ, обычно сдержанная, положила руку на его предплечье в знак молчаливой поддержки.

— Императорская семья тщательно охраняет свои тайны, но… Можно долгое время обманывать некоторых, но нельзя на протяжении веков обманывать всех. Постепенно правда просочится наружу. Мы на самом деле не знаем, открыл ли Ивейл разлом, знаем только, что мог открыть.

— Как именно работает дар?

— Пока неизвестно. Мы полагаем, что твой отец это понял. Ты везла в футляре доказательство.

— Ух… — только и смогла выдавить я.

Новости ошарашивали, выбивали почву из-под ног. Хотя куда уж больше?

— О запретных дарах вообще очень мало известно. На каждый дар создана особая инструкция, которая учит им пользоваться. Кадет Эйсхард, что важно знать, применяя дар мерцающего?

Тайлер отчеканил наизусть пункты инструкции:

— Ваша способность позволяет создавать кратковременные порталы для мгновенного перемещения между двумя точками пространства. Портал требует визуального или четкого ментального образа места назначения. Максимальная дистанция зависит от уровня вашего мастерства: новички до ста метров, мастера до десяти километров. Чем точнее вы представляете место назначения, тем безопаснее прыжок. Используйте карты, зачарованные маяки или личные метки для точности…

— Достаточно, кадет Эйсхард, спасибо, — остановил его ректор. — Это краткая инструкция для мерцающего. Подробная инструкция с практиками занимает несколько десятков страниц. Беда в том, что каждый дар — уникален. Нельзя использовать инструкцию мерцающего для флогисцита или пространственника. Обычно, когда дар определен, мы просим на время прикомандировать к Академии офицера с таким же даром, чтобы он лично обучал новобранца. Но в Тирн-а-Тор нет инструкции для ментального дара, для зеркала, для ткача и разры́вника. Мы не знаем, как тебя проверить и как тебя обучать.

Глава 40

«Разрывник…» — мысленно повторила я. От одного слова волосы зашевелились на голове.

— Надо посмотреть твари в глаза, — тихо сказала я. — Если у меня ментальный дар, я ее подчиню, а если зеркало, получу ее способности. По крайней мере про два запретных дара мы кое-что знаем.

Однако на лице