Юлия Григорьева - Солнышко (СИ)
- Я готова изучать языки и науки, - хмуро ответила я. - Пляски и игра на бубне меня не интересуют.
- Да кто же тебя, презренная, спрашивает, что тебя интересует? - насмешливо спросил Кан. - Ты будешь изучать все.
- Слушай, евнух, я вообще-то вроде госпожа, ты чего все обзываешься? - возмутилась я.
- Станешь ханшей, станешь моей госпожой, - ответил Кан и пошел в гарем. Я поплелась следом, раздумывая над неожиданным открытием о своем узконаправленном образовании.
Впрочем, меня готовили убивать, а не вести научные беседы с врагом... враг. Такое короткое слово и всегда казавшееся таким понятным. Таймаз мой враг, но почему же я не чувствую в нем врага? Человек, который уничтожил мое поселение, но пожалевший маленькую девочку. Кстати, я так и не вспомнила его, хотя точно знаю, что был степняк, который оставил меня в подполе, где и нашел генерал. Возможно, Таймаз убил мою маму, тогда почему я не чувствую к нему ненависти? Почему не стискиваю зубы, как Крайс? Я попробовала вызвать в памяти образ мамы, но смогла вспомнить лишь большие голубые глаза и ласковое: "Солнышко". Подумала об отце, и тут же увидела генерала Лорина Харда, а за ним в тумане плавали ярко-рыжие кудри и добрая улыбка, больше ничего. И все же это те, кто дал мне жизнь, но ненависти к Таймазу нет, как нет ее к его дяде Рафгату или к Кану. Или к Улучу, настоящему степняку. Место его рождения не оставляло сомнений. Более смуглая кожа и узкие глаза, но он мне больше напоминал огромного добродушного ребенка, чем свирепого убийцу. А Таймаз? Когда я смотрела на него, я чувствовала невольное уважение и еще... трепет.
- Бесово дерьмо! - выругалась я и удостоилась недовольного взгляда евнуха.
Надо скорей выбираться отсюда, пока я не начала объясняться в любви тем, кто разорял наши земли. Враг... Так кто же такой враг? Я задумчиво смотрела в спину Кана, представила его с саблей в руках и невольно рассмеялась. Враг тот, кто поднял оружие. Но враг ли тот, кто принадлежит к стране, чья армия хочет уничтожить все, что для тебя свято и дорого? Я схватилась за виски, в которых яростно пульсировала кровь. Хватит думать, хватит.
Нас учили приспосабливаться к любым условиям, в которых мы можем оказаться, изучать, выжидать и действовать. А значит, я продолжу избранную тактику: существование по вынужденным правилам, извлекая из всего возможного пользу для себя, отыскивая слабое место противника, чтобы использовать его для побега и возвращения домой. А там меня будет ждать отец, по которому я ужасно скучаю, и за которого так сильно переживаю... Хоть бы майор Смур не сообщил ему о моем похищении!
- Сюда, Ана, - вырвал меня из моих мыслей главный евнух.
Я зашла в просторное помещение, где находились еще девушки. Все настоящие красавицы. Они с любопытством смотрели на меня и о чем-то перешептывались.
- Они тоже новички в гареме, как и ты, - пояснил Кан. - Учиться искусству танца ты будешь вместе с ними, как и языкам.
Тяжко вздохнув, я кивнула и встала к девушкам. Одна из них что-то спросила у меня, я не поняла. Что ж, обучение языкам будет полезно, танцам вынужденно, справлюсь. Обучала нас очень гибкая и пластичная женщина. Она двигалась так легко, что казалось, будто плывет над полом. И движения ее были такими же. Нам показывали, мы повторяли. Вот честно, я себя чувствовала самой неуклюжей уткой в этом пруду, так грубо и топорно у меня все получалось. Учительница хмурилась, девушки тихо хихикали, а я упрямо повторяла. Мне хотелось послать их всех, но привычка еще с кадетского корпуса доводить то, что у меня не получается, до совершенства сказалась и в случае с гаремным обучением. Теперь я знала, чем займусь в своих покоях, когда останусь наедине с собой.
- Какая неуклюжая, - послышалось от дверей.
Мы все вместе обернулись, там стояла, уже набившая оскомину, Янсылу с двумя девушками.
- Она своими танцами повелителя перепугает, - сказала янсылуева подпевала.
- Скорей доведет до колик от смеха, - с мрачной насмешкой отозвалась мегера.
- А я сегодня опять к хану иду, - громко сказала я, не прерывая своих упражнений.
- Врешь! - Янсылу мгновенно сжала кулаки и побагровела. - Сегодня моя ночь!
- На ночи хана есть расписание? - я остановилась и с насмешливым любопытством посмотрела на нее.
- На что ты надеешься, рыжая? - она вдруг успокоилась. - Поиграет тобой хан, но потом вновь вернется в мои объятья, так всегда было.
Я равнодушно пожала плечами и вернулась к своим упражнениям. Янсылу еще некоторое время стояла в дверях, сжимая кулаки, затем развернулась и стремительно куда-то понеслась. Мы с девушками закончили урок, поклонились учительнице Газие и покинули танцевальный зал, как я назвала это место. Ко мне пристроилась одна из девушек. Он некоторое время шла, молча, затем повернула ко мне голову и улыбнулась.
- Я Раиля, - сказала она.
- Ана, - кивнула в ответ.
- Ты плохо танцевать, - продолжила Раиля.
- Научусь, - пообещала я ей.
- Ты ветер быть, - девушка улыбнулась, но я не поняла, что она мне хочет сказать.
Раиля подняла руку, подула на нее, и рука плавно изогнулась.
- Трава на ветру, - продолжила девушка. - Ты не человек, ты легкий, как ветер, гибкий, как трава. Понял?
Я осознала ее слова и благодарно кивнула, теперь я знала в каком направлении двигаться. Раиля остановилась и потянула меня за рукав.
- Плохой баба, очень плохой, злой, - она нахмурилась и кивнула в неопределенном направлении, я поняла, что она говорит про любимицу хана. - Мы приехать семь ночь назад, он орать на нас, обижал, я запомнил. Ты осторожно, очень плохой баба.
- Не переживай, я с ней справлюсь, - улыбнулась я.
- Солнце светить, туча есть солнце, плакать дождь, - покачала головой Раиля.
- Но за тучей солнце все равно светит, - я снова улыбнулась. - Спасибо, Раиля.
- Будешь искать помощь, я здесь, - серьезно кивнула она и свернула вслед за остальными девушками.
- Ну вот и еще один друг, - усмехнулась я. - По крайней мере, в войне с Янсылу.
Я пошла в свои покои, продолжая раздумывать над превратностями судьбы. Хан не враг, а слабая женщина враг, потому что от нее идет угроза, а от Таймаза нет... пока нет. Как же я хочу снова оказаться там, где все так просто и понятно...
Глава 22
Поисковый отряд возвращался в крепость, ведя за собой трех лошадей, чьи всадники лежали поперек седла, ожидая, когда их опустят в их последнее пристанище. Двое из них так никогда уже и не закончат свою практику. Еще пятеро получили ранения разной тяжести. Капитан Лери Смур хмуро оглядела свое потрепанное войско, потом взглянула на капитана Крайса Шеллиса, сжимавшего в руках окровавленный мундир кадета Хард, и тихо выругалась сквозь стиснутые зубы. Если бы не его упрямство, ярость и ненависть к степнякам, отряд мог вернуться без потерь.
