Дневник травницы - Канна Шорен
Положив малую корзину в большую, Есения поспешила обратно в дом, обняв тяжёлую плетёнку и держа её у живота. Солнце уже было достаточно высоко, отчего можно было понять, что уже за полдень. Святогор уже заканчивал возится с Вороном, расчёсывая тому аккуратно гриву. Кажется, мальчик с конём подружились за всё время, раз спокойно вели себя. Есения кивнула и улыбнулась их компании, вызвав радостное фырчание у Ворона и улыбку у мальчишки. Яромир уже проснулся, когда девушка, аккуратно за собой закрывая ногой дверь, вошла с огромной корзиной наперевес.
— О, доброе утро! — привычно поздоровалась Есения мимоходом, унося корзину в ванную.
Оставив большую на полу, с маленькой она вернулась обратно и протянула мужчине несколько помидоров.
— Что это? — недоумённо посмотрел он на плоды. — Откуда они посреди зимы?
— Как откуда? Выращиваю в тёплом доме. Там как летом круглый год, вот и помидоры растут.
Яромир принял из рук девушки ягоды, осмотрел их внимательно и в конце концов откусил от одного немного.
— Вкусно! — на его лице возник какой-то поистине детский восторг. — И так можно сделать где угодно? Я про тёплый дом.
— Конечно. Только это очень дорого. Примерно… — Есения на мгновение задумалась, прикидывая примерную цену, всё же камни тепловые она делала сама, а они очень дорогие. — От четырёх с половиной до пяти тысяч золотых монет.
— Это как купить пять десятков жеребят, — перевёл на свой манер Яромир. — Недурно, недурно. Но откуда столько у деревенской травницы денег? Ссуду взяла?
— Чтобы потом разориться на доплате сверху? Нетушки! — девушка поставила всю корзину на колени к мужчине, мол, подержи пока, и приступила к накладыванию завтрака. — Очень долго мы с наставницей деньги собирали, а потом с ранней весны до первых заморозков осенью делали. Больше всего мы отдали стеклодуву, он таких толстых и при этом прозрачных стёкол никогда больше не делал. А тепловые рунные камни все сделала сама.
— А есть то, что ты не умеешь? — Яромира, кажется, уже не удивляло, что эта молодая женщина могла буквально всё.
— Что не умею, за то и плачу, — она забрала помидоры и поставила на их место мягкую рисовую кашу с тыквой и изюмом. — Моё дело — людей лечить да лекарства делать. А для остального есть деревенские.
Они оба услышали ржание сначала неизвестной им лошади, а после и Ворона. Есения поспешила выйти наружу, встретить неизвестного гостя и застыла на выходе из сеней. Это был гонец. Этих нельзя было не отличить от кого-то другого, они повсюду носили тёмно-алые, как спёкшаяся кровь, плащи и большие сумки, куда всё помещалось. Это бы уже начавший стареть жилистый, сухой мужчина, который всё ещё казался крепким и бодрым.
— Приветствую, — он слегка поклонился, опустив голову и приложив руку к груди. — Травница Есения, я так понимаю?
— Всё верно. Прошу пройдите в мой дом, будете добрым гостем, — так было принято встречать дальних путников и гонцов в любом доме, лишь формальность, поэтому Есения так и говорила с мужчиной.
Они прошли в дом, где гонец увидел поглощающего завтрак Яромира. Тот даже отложил еду, приветствуя того крепким рукопожатием. Гость даже просветлел лицом, стоило ему увидеть князя живым и вполне здоровым. Есения на правах хозяйки усадила гонца на стул и поспешила вручить ему кружку с горячим сбитнем, который приготовила поутру, дожидаясь его прибытия.
— Я рад вас видеть в добром здравии, князь.
— Да какое уж тут доброе здравие, — отшутился Яромир. — Хожу с костылями, из дома не выхожу.
Гонец натянуто улыбнулся, как бы поддерживая шутку. Ему явно было неловко из-за нахождения в небольшом доме с достаточно важными людьми, да и ему нужно было по-хорошему уже мчатся обратно, но нарушить гостеприимство — грешно. Есения немного суетилась, упаковывая небольшие гостинцы в дорогу и боярышник в предоставленную сумку. Она также вышла во двор и попросила Святогора накормить и напоить коня гонца. Когда всё было готово, Яромир ещё и вручил письмо для отца, которое гость пообещал вручить лично. Он коротко поклонился князю и неспешно вышел из дома. Следом последовала и Есения, желавшая проводить гостя. Мужчина остановился за калиткой возле ожидавшего его коня и повернулся к девушке.
— Благодарю за гостеприимство, — тоже была лишь формальность. — Царь попросил передать вам это в качестве его сердечной благодарности, — и протянул ей туго набитый кошель, который достал из-за запазухи.
Приняв его в ладони, Есения удивилась его тяжести. Там были монеты и их явно было много. Девушка привязала его на свободный крючок на поясе и кивнула мужчине, как бы принимая дар.
— Передайте мои пожелания доброго здоровья.
Гонец коротко кивнул, вспрыгнул с какой-то поистине молодецкой резвостью на коня и, сказав твёрдое «Но», помчался на коне обратно, в столицу. Есения провожала его взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду, слившись с теменью лесов.
Глава 22
«Здравствуй, дневник.
Если мне когда-нибудь, мой дорогой дневник, сказали бы, что я буду каждый день на протяжении уже недели помогать мужчине, не являющегося родственником, стоять на ногах, крепко обнимая или держа крепко за локти или предплечья, и всё это по часу минимум… Да ни за что бы не поверила!
Я знала, что Яромиру будет трудно даже стоять, и была готова к длительному его восстановлению. Трещина, проходящая по всей длине кости — это вам не шутки. Я, конечно, кормила его для ускорения срастания трещины и ран и молочкой самых разных видов, и даже сварила густой холодец из добытой две недели назад говяжьей голени(а находить её было адски тяжело!). Впихивать его, к счастью, не пришлось. Яромир оказался редким любителем этого блюда, поэтому пришлось варить вторую большую порцию, от чего я была искренне зла и одновременно довольна. Холодец у меня никогда не получался, я его за всю жизнь варила от силы раза три, два из которых сейчас. И то, что съеден он был подчистую — комплимент для меня.
Но вот стоять с ним каждый день с излишне тесным
