Клеймо Солнца (СИ) - Анна Пауль
Уже представляю отчёт Ребекки о психологическом состоянии: депрессия, апатия, ангедония, паническое расстройство. Догадываюсь, как будет заканчиваться мой отчёт: «Имеется богатый материал для создания впечатляющих деталей для чужих виртуальных миров». И, можно сказать, диагноз: «юный эйдетический визуализатор с большим потенциалом».
Мне становится противно, в груди неприятно колет, и я бросаю карандаш, с презрением глядя на зарисовки. Продадут ли их как основу для дальнейших разработок, оставят для более подходящих вселенных, которые только находятся в процессе, — в любом случае я собственноручно создаю базу, основываясь на которую другие люди создадут очередные виртуальные миры, а те без всякой жалости и милосердия поглотят новых жертв.
Всё, как всегда. Даже если вначале мои действия не представляют угрозы, в конечном итоге они приводят только к разрушениям…
Мой живот урчит. На часах половина второго. Снова торчу на работе до глубокой ночи, а завтра с трудом проснусь. Когда-то дисциплина была моим вторым именем. Это время прошло.
Я поднимаюсь, чувствуя, как ноет затёкшее тело, потягиваюсь и выхожу из кабинета, провожу куар-кодом по электронному замку соседней двери, и она открывается.
Терпеть не могу темноту. Особенно после мрака Четвёртого крыла, где провёл слишком много времени. Даже дома я сплю обычно с ночником. Но и ослепляющий свет меня раздражает, поэтому, как только автоматически загораются несколько люстр на потолке, я отключаю общий свет, заменив его на единственную настольную лампу.
В кабинете никого нет: ни Коди, ни, тем более, его начальника. Я беру из холодильника последний сэндвич и жую его, остановившись перед панорамным окном. Отсюда открывается вид на внутренний двор: я вижу МОРиОН, за ним — верхушку Маяка, а перед ним — справа Сферу, слева площадку для космического корабля генерала. Все линии сооружений горят мелкими огнями.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что полюбил одиночество. Мне нравится оставаться в лаборатории и работать ночью, когда здесь почти никого нет. В такие моменты я, как ни в какое другое время, чувствую, что на этой станции, как и во всей вселенной, я отчаянно одинок. Если раньше эта мысль меня угнетала, то теперь скорее успокаивает. Это как будто… правильно. Так и должно быть.
Наверное.
Из коридора доносится шум. Быстро доедаю и выхожу. Никого нет, но я на всякий случай закрываю за собой дверь. Мне казалось, что Ребекка давно ушла, однако не успеваю зайти в свой кабинет, как до меня доносится её голос:
— Наш разговор нужно отложить. Он должен состояться не здесь.
— Времени нет, — произносит знакомый голос, и я моментально напрягаюсь. — Объект находится в тяжёлом состоянии. Без сознания, — уточняет голос. — Нужно, чтобы кто-то уже завтра посмотрел, что происходит у него в голове.
Мороз пробегает по спине.
— Это незаконно, — смело парирует Ребекка.
Голос становится более напряжённым, но сдержанным:
— Только если это не связано с виртуальными мирами.
Между собеседниками возникает напряжённая тишина.
Очень медленно и осторожно я заглядываю в кабинет, и вижу начальницу, а рядом с ней голограмму — это человек, которого хорошо знаю не только я, но и вся станция…
Короткие русые волосы всегда зачёсаны назад и открывают высокий лоб. На мужчине чёрная форма, на плече — тонкая красная лента с характерным узором, а на предплечье — треугольный красный платок. Отличительный знак генерала и его людей.
— Вы знаете, кто этим занимается, — наконец говорит Ребекка.
— Разумеется, — соглашается мужчина. — Только Дэннис Рилс.
Я знал, что прозвучит моё имя, но всё-таки недовольно ёжусь.
— Вы забыли, кто его отец?
Опасная формулировка, но Ребекке она сходит с рук.
— Он воин, но с мозгами, — объясняет собеседник, игнорируя немного язвительный тон девушки. — К тому же, он может помочь не только с виртуальными мирами, но и с системой информационной безопасности, если ты понимаешь, о чём я.
Ребекка несколько раз моргает, а её сложенные за спиной руки заметно дрожат.
— Не понимаю, — почти убедительно лжёт она, но мужчина только усмехается:
— Уверен, что понимаешь.
Генералу Третьего крыла всегда доставляло удовольствие бродить по Стеклянному дому — лабораториям, и смотреть, как сотрудники разбегаются в молчаливой панике. Нет никаких причин, почему он сюда возвращается, но и запретить никто не может. Редких прогулок оказывается достаточно, чтобы держать весь Стеклянный дом в страхе от встречи с руководителем военного штаба.
Но этот разговор — нечто совсем новое.
— Мне нужна команда, — предупреждает он. — Тот, кто сможет охранять объект. Тот, кто выяснит, что сделать, чтобы он оставался в живых. Кто-то, способный превратить это в нормального человека. Сделать всё это нужно. По-тихому. Ты в деле…
Ребекка открывается рот, чтобы возразить, но генерал ей не позволяет:
— И не забывай, что ты обязана мне жизнью.
От этих слов, произнесённых медленно и угрожающе, девушка вздрагивает, как будто ей дали пощёчину, а я невольно сжимаю кулаки. — Без моего ходатайства ты бы не оказалась на станции и, тем более, в Стеклянном доме. А теперь я нуждаюсь в твоей помощи, — притворно нежным тоном добавляет мужчина. — Твой подчинённый мне нужен. Так посодействуй.
— У нас с ним уговор, — возражает Ребекка. Её руки дрожат всё сильнее, хотя голос остаётся уверенным и спокойным. — Такой же уговор у него с отцом. Дэннис не должен привлекать внимания, а значит, не должен участвовать ни в чём без ведома своего отца. Ни в чём, — повторяет девушка со значимостью, пользуясь тем, что генерал ещё не перебил её. — Так лучше оставьте его в покое.
— Не могу, — почти сокрушённо произносит собеседник. — Он мне нужен. И ты скажешь, как его убедить.
От напряжения едва не начинает глючить и мелькать голограмма. «Надо вмешаться!» — требует внутренний голос, но разум вынуждает оставаться на месте, напоминая: «Ты не можешь и не должен ничего предпринимать. Ты обещал делать всё, что скажет отец. Ребекка права: никаких глупостей. Держись подальше от неприятностей!». Однако в моём сознании звучит мелодичный женский голос: «Что бы ни было, оставаться человеком — единственный выход. Делать то, что диктует совесть, даже если это затронет близких.
