Свобода как повод влюбиться - Елена Александровна Романова

— Господин Фолк, — затаенно произнес Эдвард, — вы ведь находитесь в зависимом положении от лорда де Вера?

— Простите? — не понял тот.

— Вы получаете за свою работу деньги, верно?

— Да, милорд.

— И, говорят, де Вер платит весьма хорошо. Не скупится?

— Да, его сиятельство отлично платит нам.

— То есть вам и другим его работникам будет невыгодно, если графа осудят?

— Протестую ваша честь! — взбрыкнула я. — Это давление на свидетеля.

— Протест принят.

— Хорошо, — согласился обвинитель. — Начнем с другого: лорд де Вер угрожал тем троим мужчинам?

— Он сказал… — Адам побледнел и вопросительно взглянул на меня.

Я прикрыла веки в знак согласия, мол, можно говорить.

— Он сказал, что если кто-нибудь тронет госпожу Хоткинс, то он убьет их.

— Это была угроза?

— Наверно, — Адам опустил голову и стал нервно перебирать пальцами.

Я терпеливо дождалась, когда Эдвард совершит свое победное шествие до стола обвинения, где его окружат помощники, впихивая в руки какие-то документы, передавая воду и платок, чтобы стереть горячую испарину со лба, и подошла к Адаму.

— Вы знали покойных?

— Нет, госпожа.

— Тогда позвольте, немного информации из материалов дела, — я деловито распахнула папку, которую держала в руках и зачитала: «Мелкое хулиганство, умышленное нанесение легкого вреда здоровью, мошенничество», — захлопнула папку, обернулась к присяжным: — Интересно, зачем им понадобилось золото, если они решили сопроводить лорда де Вера к констеблю? Для чего приказали ему снять родовое кольцо? Для чего им нужна была веревка, длинною в двадцать футов, и холодное оружие? — вновь обернулась к Адаму.

Он растерялся и пожал плечами.

— Для чего, — продолжила я, — они напали на меня?

— Ваша честь! — Эдвард буквально материализовался из воздуха. — Эти вопросы не несут никакой смысловой нагрузки.

— Ошибаетесь, — категорично заявила я, — они помогают установить моральный облик убитых и мотивы их действий. И я думаю, мы все понимаем, для чего они совершили все это. Месть и жажда наживы. И если бы я хотела запутать вас и увести следствие по ложному пути, то могла бы сказать, уважаемые дамы и господа, что лорд де Вер оборонялся, пытаясь спасти свою жизнь от разбойников, но это не так.

Публика в очередной раз замерла.

— Это не так, потому что граф не убивал этих мужчин.

— Протестую, ваша честь! — воспротивился Эдвард.

— Протест отклонен, — произнес судья, — продолжайте, госпожа Хоткинс.

— Спасибо, ваша честь. У меня еще несколько вопросов к господину Фолку, — и я прошагала к стойке, за которой находился дворецкий. — Я попыталась показать суду и присяжным, кем были убитые, а теперь расскажите, господин Фолк, кто такой лорд де Вер.

Адам жутко смутился, но сумел совладать с эмоциями:

— Я не знал в своей жизни более порядочного и благородного человека.

Сощурив глаза, я пристально глядела на дворецкого, и в какой-то момент поняла, что он говорит правду.

— Благодарю вас, господин Фолк, — тепло улыбнулась ему, — у меня больше нет вопросов.

Судья взглянул на часы, возвестившие о том, что давно минуло время обеда.

— Объявляю получасовой перерыв, — он поднялся, а следом все, кто присутствовали в зале.

Я склонилась к Роберту, он сделал тоже самое, и мы замерли, глядя друг другу в глаза.

— Почему вы улыбаетесь? — наконец не выдержала я, немного оскорбившись.

— Вы обворожительны, Джейн, — вдруг выдал он и коснулся моей щеки. — Я очень вами горжусь.

Он умел вывести меня из состояния равновесия. Я чудовищно покраснела и сделала шаг в сторону, врезаясь в чью-то спину. Это был Вильнус, который без зазрения совести подслушивал наш разговор.

— Господин Скотт! — упрекнула я, затем перевела дыхание и распорядилась: — Пусть его сиятельство сопроводят в зал для подсудимых, я скоро буду там, — а сама протиснулась в проход и поторопилась к выходу.

Спасаясь от публики, я свернула за угол и направилась в сторону судейских кабинетов. Шмыгнула в приоткрытую дверь, услышав за спиной жаркий спор двух газетчиков, оказавшись в приемной судьи Гардсона, отца Эми де Бьорк. Намереваясь поскорее уйти, ибо все, что было связано с именем Гардсон наводило на меня тоску, я потянулась к дверной ручке, но вдруг услышала голос Эдварда, доносящийся из коридора. Путь к отступлению был отрезан. Я оглянулась, впав в такую панику, что заметалась по кабинету и едва ли не залезла под стол. Впрочем, меня спасла длинная штора. Едва я юркнула за нее, раздался глухой удар, будто дверь шибанули ногой, и прохрипел гневный возглас Миртела де Бьорка:

— Что это за чертова карта? Каким образом она имеет отношение к делу?

— Вы гарантировали мне, что де Вер не выйдет из тюрьмы! Только не сейчас! — этот истеричный визг принадлежал Эстеру. — Продажи его специй упали, он скоро будет разорен!

— Я прошу всех успокоиться, — это говорил Эдвард, который держался более уверенно, — мы все знаем, что де Веру конец, это дело времени.

— То же самое вы говорили по поводу его заключения, а теперь я узнаю, что готовится ходатайство о его освобождении! — не унимался Эстер. — Чертов колдун как-то получает сведения о состоянии своих дел даже в тюрьме, хоть я купил всю стражу!

— Лорд Эстер, я уверен, что трюк с картой всего лишь провокация Хоткинс и ее неумелая игра на публику. Она ведь законник из деревни, — эти ужасные слова произнес Эдвард. Чтоб его! — Она спасует перед первым же серьезным фактом. Я-то ее знаю…

За шторой я покрывалась пунцовыми пятнами, желая выскочить со словами: «Попались!» Но их разговор стоил того, чтобы постараться не уличить себя в подслушивании.

— Если бы я знал, я бы заплатил больше, чтобы его прикончили еще в тюрьме, — писк Эстера сменился разочарованным вздохом. — Жаль, что его лишь слегка потрепали!

— Оставьте свои деньги при себе, — судя по голосу, заговорил де Бьорк старший, — де Вер все равно уже покойник. Дело в другом — в этой женщине. Она слишком упорствует. И почему граф не приструнит ее, имея все возможности?

— Де Вер — глупец, — усмехнулся Эстер, — Я бы уже давно