Невесты дракона-императора - Северина Мар
Невесты раскладывали карты из шелковой бумаги, разыгрывая партии в карментине, передвигали камушки, играя в дурланг, и собирали башни из дощечек медового дерева в эфтосе.
Кир мрачно глядел на это все, стоя за плечом дракона-императора.
Вчера, он имел не самый приятный разговор с князем Артесом, в шатре которого они встретились. От него он узнал, что флот Визерии уже выступил к берегам Кархены.
— Но зачем? — прямо спросил Кир. — Мы хотим объявить Андалуру войну?
— Нет, война это последнее, чего сейчас мы хотим, — покачал головой князь Артес. — Империя едва пережила последствия мятежа, и только оправилась от выматывающей военной компании на Вольных островах. Мы всего лишь должны продемонстрировать силу. Надеюсь, они присмиреют, когда увидят наш флот. Что по поводу дракона-императора? Он готов встать на крыло?
— Боюсь, что нет, — покачал головой Кир. — Увы, но мы не можем сейчас на это рассчитывать.
Князь Артес побледнел так, что на мгновение Киру показалось, что надо позвать за целителей, но все обошлось. Краска вновь вернулась на лицо пожилого старейшины.
— Ваша светлость, на балу, глядя на выступления колдунов-иллюзий у меня возникла одна мысль — могут ли они с помощью своего дара воссоздать образ дракона в небе?
— Лучше бы вы тратили свои силы на то, на что должны, а не на странные идеи, — пробурчал князь Артес. — Если бы вы не забивали голову странными идеями, а стремились установить связь с драконом-императором подобную той, что была у вашего предшественника — князя Дуаре, то быть может, все ложилось бы иначе, и его величество согласились бы принять свой истинный облик.
— Как бы то ни было, когда его величество приняли свой истинный облик в последний раз, то сожгли половину собственной столицы.
— Тогда были… иные обстоятельства, — отмахнулся князь Артес.
Солнце поднялось уже высоко, и совсем скоро служители должны были объявить перерыв. Невесты продолжали биться друг с другом, соревнуясь в силе ума, вельможи скучали, а дракон-император играл с собственными волосами, будто был дитем, а не взрослым мужчиной, когда внезапно земля под ними сотряслась.
Толчки были не сильными, но ощутимыми. Разлетелись со столиков карты, укатились камушки, выстроенные из дощечек медового дерева башни развалились, заставив одних радоваться, а других причитать. Некоторые гости попадали со скамей. Кир припал земле, не в силах удержаться на ногах.
Все закончилось также быстро, как и началось. Спустя два удара сердца и земля утихла так, словно никогда и не тряслась.
Дракон-император свалился со своих подушек, и валялся теперь на земле, устремив взгляд на мечущихся по небу, кричащих птиц. К нему уже сбежались служители, всполошенные так, словно он был, выпавшим из колыбели младенцем.
— Проснулся и перевернулся, а, затем, пожалуй, уснул опять, — едва слышно сказал дракон-император.
Кир уставился на него, не понимая о чем тот говорит. Землетрясения не были такой уж редкостью в окрестностях Альторы, но создатель был милостив и уже давно их миновали сильные подземные толчки.
Словно почувствовав на себе его взгляд, дракон-император повернулся к Киру и широко улыбаясь произнес:
— Земля ворочается, — сказал он, а затем рассмеялся, словно в его словах было, что-то смешное.
Киру стало не по себе. Кто бы он на самом деле не был: дракон или человек, он был лишен здравого ума.
После дневной трапезы, пока они отдыхали в шатре, Агата попыталась примирить подруг.
— Что случилось? — прямо спросила она, глядя на Лили.
Та мгновение смотрела на нее, а затем повела плечом.
— Ничего.
— Почему вы тогда ведете себя… так странно? Не заговариваете с нами больше, и глядите так, словно мы чужие друг другу и даже хуже, — продолжала упорствовать Агата. — Неужели это все только из-за того, что команда в которой была Исора победила вашу в фернальбин?
— Откуда тебе знать, что тогда произошло? — впившись в нее взглядом, сказала Магда. — Ты ведь, как всегда, привлекла к себе внимание всех вокруг! Как будто, если ты хоть денечек, проживешь тихо и спокойно, не становясь пупом мироздания, то и небеса рухнут!
— Магда, что ты такое говоришь⁈ Я, вообще-то чуть не умерла! Мне голову едва не раздавило фернальей лапой! — взвилась Агата.
— Но не раздавило же! Зато все тебя так жалели, и так восхищались потом тем, что ты такая ловкая!
Агата опешила, не зная, что сказать. Она и не думала, что кто-то может так воспринимать ее злоключения.
— Будет вам злиться, — протянула Исора. — Всегда одни лучше других, только-то и всего. Все равно, рано или поздно, все кроме одной отправятся домой. И никто не обещал, что этой одной будете вы или я. Может быть нас всех скоро выгонят.
— Может быть и то, что ко мне в опочивальню подкинули змею, ты тоже считаешь за счастье? — придя в себя, спросила Агата, испепеляя Магду взглядом.
— Агата, брось, мы все уже давно все поняли, — вставила Лили.
— Что вы поняли?
— Что ты сама, себе и подкинула эту змею. Ведь ты же разговариваешь со змеями, кто бы еще такое смог?
— Это…это не правда! — Агата так обиделась, что едва могла говорить, захлебываясь словами.
Ей было ужасно обидно от, того, что те, кого она считала подругами, так о ней думали.
— Вечно вы выпендриваетесь! — закричала вдруг Магда, тыча пальцем поочередно то в Агату, то в Исору, то в Лидию. — Одна видите ли княжна, вторая купеческая дочка, а третья… вся из себя такая раскрасавица! А в моей деревне таких, как ты называли… порченными!
— Ну, как мы все успели заметить во время бала, ты и сама, моя милая, была бы не против немного испортиться, — как ни в чем ни бывало, проворковала Исора. — А, крошка Лили, уже успела попортиться по всем окрестным кустам вместе со своим служителем.
— Не смей так говорить! — закричала Лили, покраснев, как перезревший абрикос. — Ты… ты подлая! Ты же жульничала во время игры! Вот потому-то твоя команда и выиграла, а не потому, что мы хуже тебя!
— Как вообще можно жульничать во время фернальбина? — удивилась Лидия, все это время валявшаяся среди подушек, так тихо, что про нее почти все забыли.
— Она кидалась песком из рукавов! — запричитала Лили. — А потом кокетничала со служителями, чтобы те не прогнали ее с поля за нарушение правил.
— Вы просто злитесь от того, что сами не так нравитесь мужчинам. Вот и все, — с ухмылкой заявила Исора.
Вместо того, чтобы помириться, они окончательно поссорились.
Все оставшееся время, они пререкались, оскорбляли и обвиняли друг друга во всем, в чем только можно было обвинить.
