Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики - Вайолет Девлин
— Дай сюда руки, — резко сказала она. Ее глаза заблестели от тщательно скрываемого гнева. Авалону совсем не радовало снятие чар с сокровищницы. Она злилась. — Альв, подержи ее.
— С удовольствием.
В одно движение Элфи оказался рядом, обездвиживая девушку.
— Потерпи, будет больно.
“Опять?”, — хотела крикнуть Этери, но не успела. Авалона начала заматывать ее ладони тканью. Каким бы раствором всадница не пропитала ткань, создалось ощущение, что она просто засунула ее в бочонок с солью. По сгоревшим пальцам словно провели острым ножом. Потом снова и снова. По одной и той же ране.
Этери попыталась закричать, но Элфи зажал ей рот ладонью. Он гладил ее по гладким волнистым волосам, ласково нашептывая:
— Тише, дорогуша, тише. Скоро станет легче. Всадники, может и гады, но методы лечения у них отменные.
Авалона хмыкнула, заканчивая перевязывать вторую руку Этери. Боль постепенно отступала, но делала это столь неохотно, что Этери продолжала задыхаться в слезах. Сердце бешено колотилось в груди.
Элфи не обманул. Через пару минут боль почти перестала ощущаться.
Авалона поднялась, убирая раствор обратно в котомку. Закинув ее на плечи, она повернулась к Элфи.
— Я всегда знала, что в вас нет ничего святого, но чтобы настолько!
— Ошибочное заявление, — меланхолично произнес альв, продолжая гладить Этери по волосам. — Мы в буквальном смысле создания богини. В нас больше святого, чем в любом из вас.
— Неужели? — сощурилась Авалона, опасно прокручивая меч, — Тогда объясни мне, святое создание, почему ты, при всей своей божественности, обрек бедную девочку на мучения? Когда ты менял условия сделки, то не мог не знать, что всю работу придется выполнять ей. Ведь ты бесполезен, — произнесла она по слогам, — ни на что не способный альв, еще когда-то правивший Сидами. Ты знал, что она видящая, и только ее способности помогут тебе выбраться отсюда. На остальное тебе было наплевать. Но самое отвратительное, — она наклонилась, глядя ему в глаза, — кому, как не тебе, знать, насколько опасными и болезненными могут быть чары. Но даже это тебя не остановило!
— Ты уже успела забыть?
Элфи выпустил Этери из объятий и грациозно поднялся на ноги, поравнявшись с Авалоной.
— Я фейри, всадница. Был им и останусь до скончания веков. Меня не интересуют чувства людишек. Я заключаю сделки, которые приносят пользу и иногда не только мне.
Он махнул рукой в сторону двери.
— Сокровищница перед тобой. Мы выполнили пункт уговора. Настала твоя очередь. Но если захочешь сорваться с крючка, помни, что за нарушение условий сделки тебе придется дорого заплатить, — он усмехнулся, обнажив белоснежные зубы. — Скажу сразу, не потянешь.
Авалона сжала меч. Ее пальцы побелели от напряжения. Воздух в подвале накалился до пронизывающих его электрических искр. Этери попыталась подняться, но не смогла. Атмосфера между Элфи и Авалоной была как на мордобое. Еще чуть-чуть и они кинуться друг на друга с кулаками.
Но этого не случилось.
— Однажды ты горько пожалеешь о своих поступках, — предупредила Авалона, прежде чем распахнуть тяжелую дверь в сокровищницу и скрыться внутри.
В подвалах стояла удивительная тишина, а Этери Фэрнсби душил смех. Она прокручивала в голове разговор между Авалоной и Элфи и не могла перестать ухмыляться. Ее пыталась защитить девушка, признанная врагом Приморского Королевства, а значит, и ее врагом. Зато тот, кто привел Этери в этот ужасный мир, уже во второй раз пытается ее убить.
— Как ты? — Элфи присел на корточки напротив нее, — Как руки?
— Если бы Авалона знала, — продолжая задыхаться от смеха, сказала она, — что ты пытался задушить меня сразу же после перемещения в Ареморику, то не рассуждала бы о твоей порядочности.
Он нахмурился.
— Я не человек, Этери.
— А я знаю, — перебила Этери, поднимая забинтованную ладонь. — Жаль, что не от тебя.
— Я никогда и не говорил, что отношусь к людям.
Альв сел рядом с Этери, облокотившись спиной на холодную стену. Его раны почти затянулись новой белоснежной кожей, но шрамы, гладкие и острые, тянулись вдоль живота и спины. На плечах, словно два близнеца, алели зараженные рубцы. Значит, фейри отличаются еще и быстрой регенерацией. Этери сделала мысленную пометку:
— Зато вел ты себя очень по человечески. Хорошо притворялся.
Он вздохнул. Его веки опустились, черные длинные ресницы затрепетали.
— Фейри не способны лгать. И я говорю тебе это не потому, что пытаюсь оправдаться. Мне все равно, что обо мне думает она, — он кивнул в сторону двери, — или ты. Я пытаюсь выжить и соблюсти наше с тобой соглашение. Как я доставлю тебя домой, если нас убьют еще до прибытия в Приморию? Мои методы могут показаться вам жестокими, потому что вы люди. Вас легко сломать и еще легче убить. Ваша жизнь скоротечна, а мы живем тысячи лет. Почему мне должно быть дело до какого-то человека, если он может умереть в любую секунду? Я не давал обещания тебя защищать. Я обещал помочь сбежать и ничего более. А в сетку чар ты сама полезла. Даже без моего участия.
Этери грустно улыбнулась, взглянув на спокойное лицо альва.
— Тогда зачем ты мне это говоришь?
— Пытаюсь восстановить равновесие, — тихо произнес он фразу, понятную только ему. — Можешь задать мне любой вопрос в пределах разумного. Я отвечу.
Девушка задумалась. На какой вопрос она хотела бы получить кристально чистый ответ? Уголки ее губ дрогнули. Пожалуй, есть один.
— Почему мама сбежала?
При воспоминании о ней сердце Этери болезненно сжалось.
— Я не знаю ответа на этот вопрос.
Этери разочарованно выдохнула.
— А говорил, что ответишь на любой.
— Дорогуша, я не знаю, почему Лилит решила сбежать. Но не думаю, что быть дочерью короля — это подарок, о котором мечтает каждый.
— Но она принцесса, — недоуменно закусила губу Этери.
Элфи рассмеялся, прикрыв рот кулаком. Распахнув веки, он в упор посмотрел на нее. Черные глаза потемнели, приобретая оттенок рыхлой черной земли.
— Этери, девочка, — покачал он головой, снисходительно улыбнувшись, — неужели ты думаешь, что попала в сказку? Здесь принцесс не защищают драконы. В мире в целом не существует больших крылатых ящеров. В Ареморике водятся твари куда страшнее. Один из них сейчас сидит рядом с тобой, — как бы невзначай заметил альв.
— Страшный? — усмехнулась Этери. — Ты ходячий труп, Элфи де Флуа. Не посвятишь в подробности того, как это произошло?
Его взгляд потяжелел.
— Жизненная сила фейри в их волшебстве, а волшебство заключено в крыльях. Нет крыльев — нет силы. Смекаешь?
— Твои шрамы на спине… — вспомнила она. — Но кто?
— На сегодня все, — он поднялся на ноги, отряхивая руки от грязи. —
