Тайна 12 невесты или Отбор на выживание - Наталья Шевцова
Возможно, если бы он матушку-землю заранее предупредил о своём прибытии, то прием оказался бы более мягким. Но поскольку он явился нежданным, то и приём оказался соответствующим. Ни разу не ласковым, ни разу не тёплым и лишнее, даже и говорить, что ни разу не почтительным.
Хотя бы уже потому, что приземлился он в снег лицом вниз. И у этого крайне болезненного, как для носа, так и для самолюбия, прецедента была целая толпа свидетелей.
Дальше было хуже. Отодрав себя от булыжников, Илберт, стоя на карачках, бросил испепеляющий взгляд на своего чешуйчатого заклятого врага. А эта бесчувственная сволочь, сделал вид, что ему вообще нет никакого до него дело.
— Мог бы и посочувствовать! — обиженно пробурчал себе под нос Илберт и, пошатываясь, встал на ноги и похромал к пялящимся на него и, судя по смеющимся глазам и закушенным губам, веселящимся за его счёт легионерам.
Вот! Вот кто ему сейчас за все его беды и боли ответит! У него там целая принцесса в опасности, а они, мало того, что ничего не делают, чтобы её спасти, так ещё и веселятся! Сейчас он им устроит веселье! Сейчас им так весело станет, что они сегодняшнее веселье на всю жизнь запомнят!
Однако тут он заметил, что легионеры не просто стоят, а держатся за руки, являя собой живую цепь, которая огромным кольцом охватывает здание морга… Вот только вместо беленького и аккуратненького двухэтажного здания, каким он его помнил, внутри оцепленного легионерами участка клубилась густая и плотная тьма. Настолько густая и плотная, что сквозь неё не было видно совершенно ничего: ни белых стен, ни заснеженной крыши, ни тем более, окон и дверей.
— Твою ж предвечную стужу! — выдохнул Илберт. — Что это за хрень⁈ — поинтересовался он у легионеров таким тоном, словно это они эту хрень сотворили.
Легионеры лишь растерянно пожали плечами. Внезапно их накрыла огромная тень. И все они, как один, испуганно дернув головами, посмотрели вверх. Поняв, что это не новая опасность, а всего лишь дракон их Высокого лорда и собственно сам Высокий лорд — они было выдохнули, однако как только поняли, что их лорд задумал снова напряглись.
— Все остаются на своих местах! И держат контур! — спрыгнув с дракона, зависшего в нескольких метрах над землей, скомандовал Николас. Затем развернулся и практически побежал во тьму.
— Николас, вы куда⁈ — возмутился Илберт. — Стой, сволочь! Возьми меня с собой!
Николас хотел было проигнорировать имперского дознавателя, однако подумав, что с того станется увязаться вслед за ним и, в результате, вероятней всего, погибнуть, резко остановился, развернулся и напомнил:
— Я Высокий лорд этой земли, а вы всего лишь маг, — спокойно проговорил он и исчез в зловеще шипящей густой тьме.
Илберт терпеть ненавидел, когда ему указывали, что делать. Однако, ещё больше, он не любил, когда ему указывали на его собственную глупость. В первом случае, кто бы ни отдавал ему указание, у него всегда была возможность сделать по-своему и доказать, что он всё же был прав. Во втором же не просто приходилось подчиняться чужим указаниям, а ещё и признавать в душе, что этот другой, который отдал ему указание, прав.
И напоминание о том, что любой самый сильный маг даже и близко не чета Высокому лорду, которого, в буквальном смысле слова, поддерживает и охраняет его земля — было именно таким случаем.
— Что б тебя! — недовольно выдохнул имперский дознаватель, злясь при этом одновременно и на Николаса, и на легионеров, и, прежде всего, на себя. Он ведь знал, что все «невесты» в опасности. И потому должен был приставить к Её Высочеству более серьёзную охрану.
Ладно. Решил он. Сначала надо разобраться, с чем мы тут имеем дело, поскольку соваться «в воду не зная брода» — худшая из всех спасательных стратегий.
После чего, наконец, смог отвести взгляд от прямоугольной черной дыры на месте здания и перевёл взгляд на легионеров. Точнее на их затылки. Потрепав одного из легионеров по плечу, дабы обратить на себя внимание, он поинтересовался:
— Кто-нибудь может мне объяснить, почему вы решили, что эта штуковина опасна?
Легионер, которого он потрепал по плечу, ответил ему, даже не повернув головы. В его голосе звучала явно различимый мрачный сарказм.
— Всего лишь потому, что те из нас, кто рискнул туда сунуться, вполне возможно, уже никогда ничего и никому не расскажут, — сказав это он, кивнул в сторону.
Проследив взглядом за кивком собеседника, Илбрет только сейчас заметил ещё один «живой» круг, на сей раз маленький, всего на пять человек. И не защитный, а ритуальный.
— Вполне возможно? — уточнил он, наблюдая за тем, как окутанные защитными сферами человеческие фигуры одна за другой покидают круг.
На это легионер лишь вздохнул и развёл руками, говоря, мол, «за что купил, за то и продал».
— У пятерых из семи шансы на то, чтобы выкарабкаться довольно-таки неплохие, — прозвучал вдруг из-за спины Илберта знакомый голос.
— А оставшиеся двое совсем плохи или всё же есть надежда?.. — уточнил он, повернувшись на голос.
Капитан Мариус слабо усмехнулся.
— Целители пообещали, что ещё поборются. Проблема, однако, в том, что они пока не знают точно, с чем имеют дело. Нам всем и особенно ребятам, которые пострадали, вообще повезло, как ни кощунственно это прозвучит… Если бы жертвой нападения оказалась не Её Высочество, на место происшествия прибыл бы обычный целитель, а не Верховный жрец Фарлак со своим сыном и дочерью. У нас хорошие, конечно, целители, но вряд ли бы кто из них так быстро понял, с чем мы имеем дело. Фарлак же сразу почувствовал, что эта дрянь, — кивнул он на клубящуюся тьму, — во-первых, воздействует на людской разум, подобно запаху фруктового варенья на обонятельные рецепторы ос, ну… или мух. Во-вторых, энергию жизни она начинает тянуть, стоит к ней приблизиться уже на пару метров. В-третьих, жертва не только не чувствует, что слабеет, а наоборот, ощущает душевный подъём и легкость во всем теле. И, наконец, в-четвертых, чем ближе подходишь к этой хрени, тем больше тянет к ней прикоснуться.
— Так вот почему ваш Верховный жрец не просто защитный полог поставил, а заставил легионеров создать не размыкаемый защитный контур. Они дополнительно защищают себя и город силой собственной воли, круговой порукой и установкой на священность воинского приказа и долга, — понимающе кивнул имперский дознаватель. Вслед за чем,
