Наведу порядок в королевстве тьмы - Анна Жнец
Теперь я не падала, а летела над домами, накрытыми тенью. Сверху раздавалось оглушительное хлопанье крыльев. Кое-как выкрутив шею, я увидела мерцающую угольную чешую на брюхе дракона.
Мне бы успокоиться, да только на смену одному страху пришел другой. Теперь я боялась не разбиться насмерть, а задохнуться. Пальцы дракона сжимали мою талию так крепко, что жесткие вставки корсета почти ломали мне ребра.
Мне было нечем дышать!
К горлу подкатило чувство беспомощности. Я дергалась — и ящер усиливал хватку, опасаясь меня уронить. Я молила о пощаде, но мои крики, не услышанные, тонули в реве ветра.
Когда мне показалось, что я вот-вот потеряю сознание, мы — хвала Господу! — достигли площади.
С величайшей осторожностью, которая уже не имела смысла, дракон опустил меня на кривые камни брусчатки. Тут же я принялась жадно хватать губами воздух и с силой оттягивать на себе ткань платья, потому что оно мешало мне вдохнуть полной грудью.
— Што-то вы плохо выглядите, моя дор-р-рогая, — заметил владыка, вернув себе человеческий облик. На нем снова была железная маска. И как он только проделывал этот трюк с переодеванием? Магия?
Я была не в состоянии ответить на его выпад, только яростно сверкнула слезившимися глазами из-под завесы растрепанных волос. Сообразив, в чем дело, наместник развернул меня к себе спиной и принялся дергать за шнуровку корсета, пытаясь ее ослабить.
— Не понимаю, зачем вы, шенщины, мучаете себя такими неудобными нар-р-рядами, — ворчал он. — Што это? Любовь к самоистязанию?
От возмущения меня аж перекосило.
— Да вы же сами нарядили меня в этот кошмар!
— Я? — удивился владыка.
— Вы! Вы прислали мне это платье со служанками, чтобы я надела его на свадьбу.
— Хм, — наместник почесал железный подбородок маски. — Не помню такого.
Не помнит он, как же! Гад чешуйчатый!
Отдышавшись, я огляделась по сторонам. Площадь была до отказа забита людьми. Мы стояли на огороженной ее части, за шеренгой вооруженных стражников. В центре рядом с каменным колодцем ходил взад-вперед человек в черной маске палача. В его руке я с ужасом заметила топор.
— Что… что здесь происходит? — у меня засосало под ложечкой.
— Вер-р-ршится пр-р-равосудие, — донеслось из-под маски. В ее железных прорезях сверкнуло красное пламя глаз. — Давайте пр-р-ройдем к нашим зр-р-рительным местам.
Проследив за рукой супруга, я увидела деревянный, наспех сколоченный помост, на котором возвышались два кресла, похожих на троны.
Охваченная дурным предчувствием, я позволила подвести себя к ним и, напряженная, опустилась на самый краешек роскошного сидения.
Народа на площади было море, но тишина стояла гробовая: в присутствии владыки жители Эрлинг-Веста боялись даже шептаться. Сотни любопытных взглядов прикипели к моему покрасневшему лицу, отчего румянец на щеках стал еще гуще.
— Кс-с-стати, Лидия, не могу ли я узнать, с-с-сколько вам лет, — раздался бархатистый голос, приглушенный маской. Владыка чуть повернул ко мне голову.
— В анкете все было указано, — ответила я, растерявшись от такого нескромного вопроса.
— Я не читал анкеты.
— Что ж, очень жаль. В любом случае спрашивать керу о возрасте неприлично.
— Мне надо знать, — в голосе наместника прозвучало нетерпение. — Пр-р-рошу, ответьте на мой вопрос.
— Двадцать семь, — сдалась я.
— Двадцать с-с-семь, — задумчиво повторил владыка. — А с-с-сколько в ср-р-реднем живет человек?
— Ну-у-у, лет до восьмидесяти, — растерялась я еще больше.
— До восьмидесяти, — снова повторил дракон, и мне показалось, что он что-то подсчитывает в уме.
— Вы что, считаете, сколько мне осталось жить? — ахнула я, озаренная внезапной догадкой.
И тут напряженную тишину на площади разорвали крики, полные ужаса.
— За что? Я же ничего такого не сделал? Пустите, я ничего не сделал!
Двое стражников тащили сквозь толпу упирающегося мужчину в грязной одежде.
— Что происходит? — повернулась я к владыке. — Кто этот человек? Что с ним собираются сделать?
— Судить, — пожал плечами дракон.
— За что? В чем его преступление?
Солнце играло бликами на изгибах железной маски. Из темноты ее прорезей на меня смотрели золотистые глаза с черными нитями вместо зрачков.
— Подошди, скор-р-ро зачитают приговор-р-р.
Толпа на площади ликовала, требуя зрелища. Преступник кричал и брыкался, потом и вовсе отказался идти, повиснув на руках своих конвоиров. Теперь его ноги волочились по булыжникам мостовой безвольными веревками, но стражники даже не сбавили шага, видимо, привычные к подобного рода выходкам.
Беднягу, едва живого от ужаса, силой поставили на колени у колодца и вынудили положить левую руку на его каменный борт. Луч солнца отразился в изогнутом лезвии топора. Под радостные крики толпы осужденный громко разрыдался.
— За что? — причитал он, обливаясь слезами. — Я ничего не сделал!
— Он ничего не сделал! — я возмущенно дернула владыку за рукав мантии.
То, как закончилась моя свадьба, мне совершенно не нравилось. Я поняла, что вот-вот стану свидетельницей жестокой казни, и меня затошнило. Я даже во время просмотра фильмов на кровавых сценах закрывала глаза и прятала голову под пледом, а тут такие ужасы разворачивались в реальности, прямо у меня на глазах. От воплей несчастного мужика разрывалось сердце.
— Вы сами хотели наказывать гор-р-рожан за нар-р-рушение пор-р-рядка, — ответил наместник, и я непонимающе покачала головой.
И тут палач вытащил из кармана мятую бумажку, расправил ее одной рукой, ибо вторая была занята топором, и немного гнусавым, но все же хорошо поставленным голосом принялся зачитывать приговор. Было ясно, что это —часть его рутинных обязанностей.
— Этот мужчина нарушил закон о чистоте городских улиц. Свидетели видели, как сегодня в первой половине дня он целенаправленно, самым преступным образом выбросил картофельные очистки прямо на дорогу рядом с одним из жилых домов на Канареечной площади. Его вину подтвердил один из церберов. За это злостное нарушение осужденный приговаривается к штрафу. Штраф за единицу мусора, брошенного в неположенном месте, — одна рука.
— Одна рука! — заорала я, подскочив на троне. — Ваше Темнейшество! Вы сдурели?
Мужик у колодца взвыл, а затем разразился потоком сочной, цветистой брани.
Толпа шокировано притихла. Больше никто не радовался предстоящей казни. Палач смотрел на владыку сквозь прорези черного колпака — ждал приказа привести приговор в исполнение.
— А ш-ш-што вам не нр-р-равится, моя дор-р-рогая? — хмыкнул дракон. — Вы ше сами хотели пр-р-риучить жителей моего остр-р-рова к чистоте.
