Награда проклятого демона (СИ) - Силаева Ольга
— Знать об этом Конте не должен, иначе я не знаю, что проклятие с ним сделает, — добавила Аласса. — Может быть, вообще заставит отрубить тебе руку или ногу.
— Или голову, — вздохнула я. — Но это всё ещё наш Конте.
— И всё ещё его проклятие. — Аласса сжала моё плечо. — Защити его, Закладка, и пусть он защитит тебя. Возвращайтесь живыми.
Мы с ней обнялись. И я вслед за Конте шагнула в ночь.
Эреб действительно предусмотрел всё. Мы пробрались мимо стражи во время смены караула, раздвинули черепицу на крыше именно в том месте, где таился проход, и беспрепятственно проникли в особняк. И вот сейчас мы шли нужным потайным ходом…
…Прямо в кабинет Церона.
— Нужно поставить памятник тому, кто придумал эти потайные ходы, — пробормотала я. — Если бы высшие демоны решили обойтись без них, наша песенка была бы спета.
— Одна большая и тяжёлая дверь и бойницы вместо окон, и у охотников не осталось бы шансов, — согласился Конте. — Но тсс. Мы пришли, Закладка.
Вслед за Конте я вышла из-за поворота и споткнулась.
Впереди из-за роскошной золочёной рамы на нас смотрели мы сами. Дара Незарис — и Конте Мореро.
Моргая, я глядела в собственные перепуганные глаза. Конте, стоящий напротив, вдруг ухмыльнулся мне. Щетина на его лице была той же, что и у настоящего Конте, волосы совершенно так же падали на лоб, и рассечённый на боку кожаный плащ вот-вот грозил разорваться окончательно.
А потом настоящий Конте повернулся ко мне, и я охнула с облегчением.
— Зеркало, — выдохнула я.
— Это старый трюк, — сообщил Конте шёпотом. — Если приблизимся, увидим, что происходит внутри. Иди сюда, только тихо.
Я бесшумно подошла к нему. А потом сделала шаг вперёд — и упёрлась лбом в прозрачное тусклое стекло.
И пошатнулась, увидев, кто был на той стороне.
Пламя камина озаряло золочёные корешки книжных полок. Поблёскивало столовое серебро и переливались отражения огня в бокалах: на столе был накрыт лёгкий ужин.
А в креслах возле огня сидели двое.
— Твой брат придёт за тобой сегодня, — сообщил Церон, отставляя бокал с красным вином.
— Надо же, — отозвался спокойный голос Тени. Он сидел в соседнем кресле, но я едва видела кусочек его профиля. — Жду не дождусь.
— Он собирается увезти тебя из Подземья. Как жаль, что мой приказ это запрещает.
— Твой приказ бессмыслен. Я не собираюсь бежать.
— Как знать? Вдруг в тебе победит сентиментальность? Любовь к моей игрушке Даре Незарис… которую ты сделал своей игрушкой. — Церон издал короткий смешок. — Думаю, этой ночью мы снова будем делать на неё ставки.
На миг я забыла обо всех опасностях нашего положения: мне было слишком интересно. Неужели вот так Церон с Тенью говорят, когда остаются одни, без свидетелей?
— Мой брат и Дара Незарис — карта, которую можно разыграть лишь единожды, — негромко сказал Тень. Теперь в его тоне звучало предостережение. — И, разыграв её, ты проиграешь.
— Знаю, — проронил Церон.
— Тогда чего ты хочешь добиться?
— Хочу, чтобы ты увидел своих союзников нагими, безоружными и на коленях, — с наслаждением произнёс Церон. — В моей полной власти. Здесь. Сейчас.
И, прежде чем я успела хотя бы шевельнуться, он размахнулся и швырнул бокал в зеркало со всей демонической силой.
Время замедлилось до невозможности. Зеркало начало взрываться сетью трещин, и я ощутила, как Конте толкает меня и я падаю на пол лицом вниз, а вокруг со звоном и грохотом падают осколки. Как Конте приземляется на меня, как несётся к нам стража с той стороны зеркального хода, как затихает град осколков — и кто-то смеётся высоким неприятным смехом.
«Бояться следует вам всем».
— Вот и мои гости, — произнёс Церон. — Ах, прошу прощения, это ещё не все.
Мгновением позже двери распахнулись, и шестеро стражей ввели Вепря, Сетера и Алассу. Все были связаны, здорово избиты и полураздеты.
Чёрт. Неужели мы проиграли? Так быстро?
Двое стражей грубо вздёрнули меня на ноги. Ещё двое отобрали у Конте оружие.
— Полюбовались? — поинтересовался Церон, насмешливо улыбаясь. — Вижу, что полюбовались. Какие наивные охотники. Я следил за особняком Эреба давным-давно. Я знаю обо всех его жалких попытках мне навредить. И как только я освободился, я начал планировать ответную атаку. Впрочем, вы решили её не дожидаться, что мне только на руку.
Тень мягко поднялся из кресла и обежал комнату взглядом, не задерживаясь ни на ком. Даже по мне его взгляд едва скользнул. А вот на Конте — остановился.
Мгновение они с Конте смотрели друг другу в глаза. Затем Тень отвёл взгляд.
— Этих троих стоит отправить на поверхность, — холодно произнёс Тень, кивнув на Вепря, Сетера и Алассу. — Я обещал им амнистию.
— Уж точно не за покушение на меня, — покачал головой Церон. — Нет, они останутся здесь.
— Тебе мало Дары Незарис и моего брата?
Церон развёл руками:
— Я люблю держать на руках все козыри.
Лицо Тени было совершенно непроницаемым. Но я вдруг уловила тень огонька в его глазах. Именно с таким огоньком во взгляде он когда-то сказал мне во сне…
…Что у него был план.
Но был ли?
Церон кивнул страже, указывая на охотников:
— Уберите этих троих. Думаю, они мне понадобятся позже… для наглядного разговора.
— Ещё ничего не кончено, — грубо пообещал Вепрь.
— Конечно же. Уверен, ночь в камере у вас троих будет незабываемая. Что до ваших развлечений утром… — Церон зловеще улыбнулся. — Уверяю, о них тоже позаботятся.
Я беспомощно смотрела им вслед, пока дверь за ними не закрылись. Проклятье, проклятье, проклятье… зачем мы только взяли их с собой? Зачем пошли, ничего не проверив?
Но разве мы могли поступить иначе? Бросить Тень здесь?
Церон повернулся к стражам, держащим нас с Конте, и опасная улыбка скользнула по его губам.
— Вы тоже можете быть свободны, — сообщил он. — Пришлите стекольщика утром.
Стражи переглянулись в недоумении.
— Но эти двое — они же охотники… — осмелился вымолвить первый.
Церон вздохнул.
— Тень, приказываю тебе подойти к девчонке и приставить свою катану ей к горлу. Если твой брат или она попытаются дёрнуться, убей её, потом его.
Часть меня надеялась, что Тень дрогнет. Что проклятие не сработает. Что…
Но Тень молча вытащил катану из ножен и одним плавным, гибким, скользящим движением оказался возле меня. Секунда, и лезвие катаны захолодило мне горло, коснувшись шеи.
— Не шевелись, — еле слышно прошептал Тень. — Это серьёзно.
— Со мной ничего не произойдёт, — лениво произнёс Церон. — Идите. Оставьте их клинки в том углу. Не хотелось бы их… потерять.
Шаги стражей прохрустели по битому стеклу. Когда затихли и они, Церон медленным шагом вернулся в кресло. Закинул ногу на ногу — и уставился на нас с торжествующей улыбкой.
— Замрите, все трое, — беспечно произнёс он. — Точнее, все двое. Да-да, ты тоже, Конте Мореро. Теперь каждое моё слово будет приказом и для тебя.
Мои глаза расширились. Катана в руке Тени дрогнула.
— А теперь, Конте, — наслаждаясь собой, произнёс Церон, — подними левую ногу, согни её в колене и сделай балетное па. Провернись вокруг своей оси.
Я в немом ужасе смотрела, как Конте с мёртвым лицом выполняет приказанное.
— Какая прелесть. — Церон засмеялся. — Тень, упри свою катану в горло девчонке острым концом, высвободи лезвие. А ты, Конте, кувыркнись через катану и обратно.
Я смотрела, как Конте кувыркается ради потехи Церона, и мир перед глазами подёрнулся страшной уродливой мутью. Словно я вдруг оглохла посреди цирка-шапито, где акробаты услаждали взор не зрителей, а главного императорского палача.
В каком-то смысле Церон и был им, наверное.
— Наверное, вам интересно, как я догадался, что братья Мореро прокляты, — осклабился Церон. — Правда?
— Не очень, — сквозь зубы произнесла я.
Церон посмотрел на Тень.
— Твой брат вытащил тебя из сна. И я слышал каждое его слово.
