Дневник травницы - Канна Шорен
Она сидела так до тех пор, пока зубы не перестали стучать, а сонливость снова не накатила. Тогда Есения медленно выбралась из бочки и, натянув на себя снятую ранее нижнюю рубаху, поспешила выйти. Не отходя далеко от двери, она села на колени возле большого сундука и принялась там копаться, кое-что ища. Наконец её воспалённый взгляд нашёл то, что искал. Прозрачная толстая бутыль с слегка мутной жидкостью янтарного цвета, в которой плавали пять заморских, очень похожих на чили, перчиков. Откупорив её, девушка сделала быстро два больших глотка и закрыла обратно. Острота напитка быстро дошла до Есении, обожгла нёбо и горло, пробив моментально нос и заставив на несколько секунд выпучить глаза. Эта перцовка использовалась только в лечебных целях и малыми дозами. То, сколько сейчас выпила девушка, хватило бы на то, чтобы поднять мёртвого из гроба, а не просто вылечить простуду за одну ночь
Есения несмело поднялась на ноги и огляделась. Все её вещи аккуратно весели, а в печь кто-то подкинул дров, отчего в комнате было даже жарковато. Яромир же расстилал на перекрышке большое одеяло, которое девушка использовала только в самые морозные ночи, когда печь не до конца помогала. Есения мягко коснулась плеча мужчины. Как бы она не болела, его здоровье должно быть превыше всего.
— Присядь, отдохни. Я сама всё сделаю.
На удивление, он не стал сопротивляться. Должно быть, обезболивающее ещё до её приезда перестало действовать, отчего даже просто стоять для него было мукой, пусть и не показывал вида. Наскоро Есения смогла заварить два травяных настоя для Яромира, на благо она ещё с утра оставила котелок с тёплой водой в печи. Дождавшись, когда он выпьет их, девушка принудительно уложила его на кровать, что-то говоря о здоровом и исцеляющем сне. Яромир на деле особенно не сопротивлялся, позволив наконец расслабиться. Боль его явно вымотала за последние несколько часов, отчего быстро сморило.
— Ты не должна болеть, слышишь? — сонно сказал он через некоторое время, а в ответ получил слегка грустную улыбку Есении.
Дождавшись, когда Яромир провалится в сон, девушка спешно, насколько могла, закрыла вход в печь заслонкой и погасила кем-то заботливо зажжённые свечи одним несложным заклинанием. Она с трудом забралась на перекрышку, где уже ждала, свернувшись в комочек, Ночка, и, едва её тело приняло горизонтальное положение, крепко уснула, кутаясь в расстеленное Яромиром одеяло.
Глава 19
Утро для Есении началось очень поздно по её меркам. Она приоткрыла тяжёлые от болезни глаза уже после полудня, когда солнце вовсю заливало комнату. Краем уха девушка услышала тихий, что-то неспешно говоривший, голос Яромира и громкое мурлыканье кошки. Неспешно высвободив голову из плена одеяла, повернулась в сторону мужчины и улыбнулась открывшейся картине. Яромир сидел на кровати и гладил умостившуюся на его бёдрах Ночку, что сама подставлялась под его шершавые ладони. Он же что-то рассказывал кошку, а может делился своими горестями, девушка не могла толком разобрать что именно.
— Доброе утро, — прохрипела Есения, привлекая внимание.
— Как самочувствие? — поинтересовался Яромир, разглядывая её сонное лицо. — Выглядишь… — он замялся, явно подбирая слова.
— О, не пытайся любезничать. Выгляжу отвратительно, знаю. В гроб краше кладут.
— Как точно описала, ни дать, ни взять.
Есения откинула тяжёлое одеяло и неспеша спустилась с печи, предварительно не забыв одёрнуть поднявшуюся к самой груди и обнажившую тело почти полностью рубаху. Одежда промокла насквозь от пота, отчего мерзко прилипала, неприятно пахла и сама по себе была далеко не первой свежести. Девушка медленно спустила ноги на пол, слегка неуверенно держась за всё ещё горячую печь. Завтра она будет как огурчик, уже бегать так, словно никогда и не было никакой простуды. А сейчас нужно было по меньшей мере ополоснуться.
Несмелыми шагами она подошла к сундуку и с некоторым усилием подняла ставшую внезапно тяжёлой крышку. Увидев образовавшийся там бардак, улыбнулась, догадавшись, кто его устроил. В попытке «заботы» Яромир перерыл весь сундук в поиске одеяла, которое, к несчастью, аккуратно лежало на самом дне. Вытащив все вещи наружу, сложив на полу, Есения присела рядом и принялась складывать каждый предмет друг за другом, один за другим. Не забыв предварительно отложить новую одежду и чистое полотенце для себя, она спустя несколько минут уже закончила, громко хлопнув крышкой сундука.
Еле встав из-за слабости в теле, девушка неспешно проследовала в ванную комнату. И только осмотрев её, поняла, что вчера сделала и какой хаос устроила. Одежда равномерно валялась по полу, на благо, не была сырой, иначе все шерстяные изделия можно было лишь выкинуть. А то, что она мылась непосредственно в бадье, испортило достаточно большой запас воды для жизни. Часть она, конечно, использует для стирки, для повторного мытья или уборки, но от остального нужно будет избавиться и налить воду заново. И сейчас без зазрения совести забралась снова в бадью. Если уж пропадать добру, то пусть сначала хорошенько послужит ей.
Через добрые полчаса она наконец-то посвежевшая и куда более бодрая показалась в комнате, таща ушат с чистой одеждой наперевес. За время бесконечной беготни, накопилось достаточно грязного белья, отчего пришлось всё совместить с массовой стиркой. Аккуратно встав на стул, а ушат поставив на кресло рядом, Есения принялась неспешно развешивать вещи, лишь изредка останавливаясь, чтобы передвинуть стул. Когда последний предмет был благополучно размещён на верёвке под верхними балками, девушка наконец-то сделала и подала Яромиру отвары из оставшейся в котелке воды. Без них ему явно худо, пусть он и стоически терпит.
А вот вопрос с едой и чистой водой всё ещё стоял остро. У Яромира с обеда не было приёма пищи, что уж говорить о Есении, не евшая даже макового зёрнышка со вчерашнего утра. Выйти на улицу и принести еды со склада было не проблемой, а вот вылить бочку и заново натаскать в неё воды… это совсем другое дело. Сил у неё не хватит на одну-две ходки с вёдрами, но большее будет уже проблемой. Решение нашлось в лице мальчишки, что ухаживал за Вороном. Есения вышла в сени, не забыв накинуть тёплую шаль и валенки, и заметила своё спасение, причёсывающим гриву смиренно стоящему коню.
— Святогор, подойди! — позвала она мальчика, облегчённо улыбаясь.
— Да, госпожа травница! — Святогор поспешил к Есении, на ходу вытирая руки об штаны. — Я что-то не так сделал?
— Нет, нет, ты большой умница. Ворон всегда чист и
