Лекарство - Ксения Гранд
– Отравлено, – швыряет иголку на землю. Только сейчас понимаю, что это не иголка, а умело заточенный дротик.
– Падшие?
Оборачиваюсь на голос. Это первое слово, которое Марена произнесла со вчерашнего вечера. Значит ли это, что она идет на поправку, раз начинает интересоваться происходящим?
– Не вижу другого варианта.
– Самозащита?
– Скорее, естественный отбор. Чем больше моровов убьют, тем меньше останется.
Марена кивает.
– Тело не захолодело, он умер недавно, – он оглядывается по сторонам. – Уходим по одному.
Стоит мне только сделать шаг, как Блэквуд останавливает меня рукой.
– Нет, – он кивает в сторону Марены, – сначала ты.
Удивительно. Его рука меня даже не коснулась, но я буквально ощутила пинок в живот. Как ему это удается? Марена выступает вперед. Как только она отходит достаточно далеко, рука Блэквуда испаряется в темноте вместе с ним. Я иду последняя. Метр, три. Все спокойно. Не похоже, чтоб нас поджидали, но на всякий случай придерживаюсь указаний главнокомандующего. Треск ветки отдается гулом в висках. Что это? Я ни на что не наступала. Это не я. Шелест, скрип, звук рассекающегося воздуха и крик. Что происходит?!
– Назад!
Кто-то отталкивает меня, и я валюсь на землю. В воздухе то и дело хлыщет свист, словно над головой пролетает сотня стрел. Что это? На нас напали моровы? Падшие выбрались на охоту? Или это деревья валятся нам прямо на голову? Свист стихает так же резко, как и начинается. Похоже, все закончилось. Если бы еще понять, что это было. Пытаюсь подняться, но мир опасливо покачивается перед глазами. Кляксы сливаются в сплошную тень, которая, к моему удивлению, начинает двигаться. Извиваться, тянуться, будто коряги упавшего дерева. На секунду мне так и кажется, пока я не замечаю два зияющих на его фоне глаза.
– Марена!
Не замечаю, как оказываюсь на коленях. Теперь ее лицо уже не кажется расплывчатым, но лучше от этого не становится. Кровь на щеках, обезумевшие глаза и десятки иголок, изрешетивших ее кожу. Уж лучше я бы ничего не видела.
– На помощь!
Каким-то образом рядом оказывается Блэквуд (а может, он уже здесь был). Он приподнимает ее и вытягивает иголку. Точно такую же, какая был в спине у морова.
– Это не смертельно? – опускаю ее голову на колени. – Она не умрет?
Не отвечает. Молча вытягивает из плеча второй дротик, третий. На пятом он останавливается. Надежда, зародившаяся внутри, вянет, не успев пустить ростки. Марена жадно хватает ртом воздух, будто пытается ухватиться за саму жизнь. Губы потрескались, кожа приобрела бумажный оттенок. Она иссыхает на глазах!
– Скажи, что мне сделать?
– Яд просочился в артерии. Слишком поздно.
Внутри что-то треснуло и рассыпалось, ударив в грудь. Наверное, так умирает надежда.
– Но должен быть шанс…
– Сил…р, – из ее горла вырывается хрип, – пер…й. Ки…
Наклоняюсь ближе, чтоб разобрать слова.
– Передай Кити, что я…
Хрип скрутил горло, не дав ей договорить. Рука соскальзывает на землю. Только не плачь. Не сейчас. Блэквуд дергает меня за рукав.
– Уходим.
– Нельзя ее здесь бросать!
– Ей уже не помочь.
Из зарослей слышится шорох. Наверное, он появился раньше, но я не обратила внимания. Моровы. Понимаю это по треску когтей и по тому, как резко обрывается нить живой природы. Блэквуд тащит меня за собой, как соломенную куклу. Не помню, как мы пересекли опушку, как спустились по склону. Я даже не понимаю, как оказалась на земле. Еще минуту назад мое тело безвольно волоклось по лесу, а сейчас каким-то образом сидит у ствола. Наконец-то отдых, но вместо расслабления приходит боль. Проникает в самую глубь, переламывает кости по кусочкам. И дело здесь не только в Марене. Отчаяние выкручивает вдоль и поперек, заставляя все надежды вытечь из глаз соленым потоком. Мы пропали! Нам никогда не найти лекарство! Несколько дней в Застенье, а мы уже лишились половины стражей. Эти земли пожирают жизни. У них не было шансов. А есть ли они у нас? Нас всего лишь двое. Сколько мы продержимся, пока не сойдем с ума от голода и жажды?
Больше не могу. Я не воин, а простой человек. Стражи с детства тренировались, они привыкли выживать в любых условиях. Но даже это им не помогло. Что тогда говорить обо мне? Щеки пекут. Спустя время понимаю, что это не из-за холода, а из-за слез. Как давно я плачу? Прикрываю рот рукой, но от этого они только сильнее текут. Каждое воспоминание спускается каплей пламени по щеке. Сквозь помутненное сознание заставляю себя оглядеться. Поляна, холмы, деревья. Впадина прикроет нас снизу, ветки спрячут от окружающего мира сверху. Как давно мы здесь? Только сейчас замечаю, что моя одежда промокла до нитки. Вот только это меня не волнует. Ничего не волнует, только она. Закрываю глаза и вижу ее. Открываю, закрываю и снова по замкнутому кругу. Все, что вижу, это она. Марена. Ее иссохшее лицо и руку, падающую на землю. Как ни пытаюсь, не могу выбросить эти образы из головы. Пока собираю себя заново по кусочкам, Блэквуд занят снаряжением.
– Ты, собери хворост.
– У меня есть имя!
– Живее, нужно устроиться на ночь.
Пытаюсь заставить себя подняться, но не могу. В голове непрерывным потоком вертится лицо Марены. Как можно сейчас думать о чем-либо другом? Ей нужна была помощь, а мы просто бросили ее.
– Нельзя было ее бросать…
– От нее уже не было пользы.
– Как ты можешь так говорить? Марена была твоим стражем!
– Верно, была.
– Мы бросили ее умирать! Почему ты не дал мне пойти первой?
– Ты еще нужна.
– Что значит нужна?
По хребту проскальзывает дрожь догадки, настолько мерзкой, что я не сразу заставляю себя заговорить снова.
– Ты ведь не знал, что там ловушка, так ведь?
Не отвечает.
– Так ведь?!
Он втыкает колья палатки в землю. Поверить в это не могу.
– Господи… ты знал. Ты специально пустил ее вперед, чтоб избавиться? Ты ведь убил ее!
– Она была убита задолго до этого. От нее уже не было никакого толку.
Его слова парализуют до кончиков пальцев. Вот что думает Блэквуд. Окружающие для него – лишь объекты, приносящие определенную пользу. И как только они ее утрачивают, от них нужно избавиться. Все гораздо проще, чем у обычных людей. Дружба, любовь, верность – чужеземные слова, значение которых ему вряд ли будет когда-либо понятно. Вот как устроен мир Дориана Блэквуда и вот что он скажет, когда я умру. От нее все равно не было никакого толку.
* * *Лежу лицом к небу. Спина онемела, но я не могу заставить себя сдвинуться ни на сантиметр. Да и зачем? Лим, Марена, Шрадрик, Сэт… Никого нет. Остались только
