Сбежать от зверя. Прощение - Анна Григорьевна Владимирова
– Марин…
– А сейчас я тебя не почувствовала, – подняла я голову.
Тахир устремил на меня внимательный взгляд, беря за руку и помогая подняться, а я скользнула к нему и обняла, прижавшись к его груди. Где-то на границе сознания мелькнула мысль, что оказаться той самой, кому Тахир отдал сердце, для меня кажется невозможным.
Он переждал мой порыв, осторожно прижимая к себе.
– И о чем вы говорили? – поинтересовался напряженно.
Вряд ли он видел. Скорее снова сложил одному ему видимые подсказки и пришел к правильному выводу.
– Запах? – принялась гадать я.
– Только твой.
– Видел?
– Нет, – нетерпеливо отвечал он. – Марин, что сказала Катя?
– Что это она свела Стерегова с тобой в больнице. Чтобы вы не поубивали друг друга где-то вдалеке от города…
Он вздохнул, расслабленно запуская пальцы в мои волосы. И до меня дошло:
– …Ты знал.
– Понял, да.
– А ту инъекцию, о которой ты говорил, тебе сделала тоже Катя?
– Да, – нехотя признался он.
Я напряженно вздохнула и отстранилась.
– Пошли отсюда, – взяла его за руку. – У нас же прежние планы?
– Конечно, – сжал он мою ладонь. – Я все забрал. Только моего портрета там нет.
– Он у Стерегова.
Я почувствовала, как дрогнули пальцы Тахира. Но он не стал развивать тему. По пути к машине я рассказала про предложение Кати о врачах.
– А сама она что же? – поинтересовался он.
– Сказала, что устала, – демонстративно нахохлилась я, но тут же поддалась любопытству. – А оборотни правда не могут быть с ведьмами?
– Вы с Катей и об этом успели поговорить? – Он завел машину. – Каждый оборотень сам решает.
– И что он решает?
Я с удобством устроилась в кресле, пережидая всплеск своей ревности. Уже даже не Катя меня беспокоила, а будто нечто неопределенное. Глупость, конечно, но необычно.
– Я бы не жил с ведьмой.
– А если бы Катя не была ведьмой?
– Я долго не знал, что она ведьма. Но все равно с ней не жил, – терпеливо отвечал он, даже будто наслаждаясь.
– Почему, Тахир? – Мне вдруг стало жизненно важно понять. И я задала главный вопрос. – Она же умница-красавица.
– Тебя я встретил раньше, – держался он непринужденно. – И мне стало все равно, кто там еще умница и красавица. Марина, я верный. Я же говорил.
– Да? – захлопала я глазами. Про его верность почему-то было приятно слушать хоть по десять раз на дню.
– Я думал, это у меня память отшибло.
– Я тоже верная, Тахир, – серьезно парировала я. – Но у тебя доверия ко мне сразу не возникло.
– Не у меня. У зверя, – нахмурился он.
– Это очень удобно, конечно, все сваливать на зверя, – усмехнулась я. – Но я не смогу его поставить в угол, а вот тебя – да.
– Ты права, – смутился он.
– Я – верная. Ты понял?
– Понял, – покладисто принял он.
– И зверю своему передай.
– Он тоже понял.
И губы моего мужчины вдруг расплылись в довольном хищном оскале. Будь я прежней, закричала бы. Но сейчас только удивленно моргнула:
– Вижу. Поехали сначала пообедаем куда-нибудь? Я проголодалась.
Жить с оборотнем в городе казалось вполне возможным. По крайней мере, сегодня все выглядело именно так. Я наслаждалась всем без исключения: Тахиром рядом, вкусной едой в уютном кафе, толпами людей и звуками обычной жизни. Ходить с Тахиром по магазинам оказалось тоже довольно просто. Единственное, к чему все еще сложно было привыкнуть – к его пристальному вниманию.
– Нам что-то грозит? – потребовала я, когда он вошел в примерочную взглянуть на комплект белья.
Ответил он не сразу. А когда положил руки на мои бедра и хищно усмехнулся мне в зеркало, я шлепнула его по пальцам:
– Лапы прочь. Я вопрос задала.
– Нет, – прорычал он утробно мне в затылок и вдруг коротко куснул в шею так, что у меня чуть не подкосились ноги. – Не грозит.
– Почему тогда ты такой нервный? – хрипло потребовала я, разворачиваясь к нему.
Будто бы оригинал был безопаснее отражения.
– Я не нервный. – И глаза его блеснули красным. – Я просто жду ребенка. Вокруг полно народу. Это нормально.
– Ну ты же никого не загрызешь? – прошептала я, усмехаясь.
– Так, чтобы ты заметила – нет, – пообещал он с усмешкой.
И черт его знает, пошутил он или нет. По крайней мере, когда мы вышли из торгового центра, никаких спасательных операций или эвакуаций еще не объявили. Тахир закинул пакеты в машину, и мы пошли по ближайшей аллее просто куда глаза глядят. Погода радовала – было тепло и безветренно. Но чашка горячего ягодного чая в стаканчике все равно казалась особенно вкусной.
– Ну как твой день? – поинтересовалась я: – На твоем счету еще остались деньги на ужин после сегодняшних трат?
– Я введу тебя в курс состояния наших счетов, – серьезно пообещал он. – На ужин осталось, да.
Я долго смотрела на его профиль, пока он вел меня вперед.
– Ты серьезно?
– А ты не хочешь? – глянул он на меня.
– Ну, это же твои счета. Я ведь… ну…
Его взгляд снова потемнел, хоть он и смотрел вперед.
– …А что ты думаешь вообще про нашу жизнь? – робко продолжила я. – Или… как это у вас происходит?
– Главное, что думаешь об этом ты.
Я почувствовала себя так, будто сдавала экзамены вот прямо сейчас. Тест на профпригодность. И, похоже, проваливала его с треском. Захотелось спросить про пересдачу.
– Я бы хотела тоже зарабатывать, – твердо заявила. – А не только за твой счет жить.
– Почему ты так боишься жить за мой счет? Я не временный работодатель, – осторожно заметил он.
– Ты знаешь, что такое самореализация?
– Знаю, – серьезно кивал он и правда пытаясь понять. – Я был женат на писателе.
– Ну вот, – сделала я вид, что он близок к разгадке, хотя сама ничего не понимала. – Но я не уверена, что смогу, как твоя жена, тоже добиться успеха.
– Ты можешь попробовать.
– Или получить другую профессию, – сменила я тему и тут же поинтересовалась: – Слушай, а… а с ребенком мы как будем?
– Марин, – притянул он меня к себе, утаскивая к дереву. – У нас первый свободный день. Не обязательно все решать
